Газлайтер. Том 37 - Григорий Володин

Он где-то там, в скалах. С ним девушка. Мы должны найти её… и спасти от мужчины.

* * *

Я ухожу выше, оставив Машу на небольшом склоне между скалами. Внизу гулко плещет море, волна уже отступила. Через Ломтика я уже подсмотрел, что амазонки решили «спасти» Машу — и, признаться, это даже удобно. Пусть думают, что моя жена жертва. На этом и сыграем. Подготовлю-ка технику Грандмастера телепатии.

Маша слышит осторожный шаг амазонок и мгновенно меняется в лице — теперь она не боевая магиня, а будто растерянная пленница.

— Я здесь! Я здесь! — кричит она, размахивая рукой.

Из-за камней появляются пять Мастеров — амазонки в стихийных доспехах. Идущая впереди некромагиня особенно выделяется, источая ауру смерти. Когда она еще не надела доспех там на берегу, то показалось мне копией богатырши Гересы: высокая, с густыми светлыми волосами, массивными плечами и пышной грудью. Некротическая броня на ней действительно прочная.

— Сестра, мы поможем. Всё позади. Кто тебе приходится тот мужчина? — спрашивает некромагиня, бесстрашно подступив к Маше.

Маша выпрямляется, не моргнув.

— Он… он мой дорогой муж, — говорит брюнетка с вызовом, и отпрыгивает за скалы. Умница.

В этот момент я выпускаю высокую псионическую волну, очень похожую внешне на морскую разве что без пенного гребня. Амазонки оборачиваются; волна бьёт по ним, и четыре из пяти не успевают даже моргнуть — доспехи трещат и гаснут, ментальные щиты разлетаются на осколки. Оголившиеся тела оседают в песок, словно марионетки без нитей.

Некромаг напрягает доспех, заливая его некротической энергией. Псионическая сила скользит по её броне и стекает с амазонки, но не успевает полностью поглотить напор.

Я выхожу из-за скал, не торопясь, спокойно подходя к последней.

— А ты крепкая, — говорю я, глядя ей прямо в глаза.

— Менталисты — слабаки! — рычит она, стиснув зубы. — Я знаю, ты ляжешь с одного удара!

Она бросается вперёд — стремительно, с такой силой, что скалы трескаются под её стихийными сапогами. Я окутываюсь в теневой доспех. Хук, способный проломить гранитную плиту, с треском встречает мой блок. Амазонка удивленно отшатывается.

— Кто ты⁈ Менталист или теневик⁈

— Я — телепат, сударыня, — усмехаюсь.

— Не смей делать мне комплиментов, грязный самец! — она накидывается снова, в этот раз ее удары накрывают некротическое облако. Но оно-то мне побоку, спасибо Пустоте, втягивающей слабые атаки как губка.

— Как ты это делаешь⁈ — выкрикивает некромаг, отскакивая. — Твой доспех должен ослабнуть!

— Должен — не значит обязан.

— Твои слова — грязь, самец!

Мы сходимся в плотный обмен ударов. Хуки, джебы, кики — всё перемешивается в хаотичный ритм боя. Её некротическая энергия вспыхивает, каждый удар сопровождается резким шипением, но Пустота глушит её импульсы, превращая вспышки в лёгкие толчки.

— Одно моё касание способно снести доспех любого Воина! — визжит она.

— Ну я все-таки давно уже не Воин, — спокойно отвечаю, уходя в бок и подставляя ей подножку. И тут Маша подключается: под ногами амазонки мгновенно образуется скользкая наледь.

Она не успевает удержаться — ноги разъезжаются, и я подсекаю вторую. Серия ударов, напитанных пси-импульсами, следует почти автоматически: три быстрых касания по суставам, одно — точно в грудь.

Амазонка теряет равновесие, доспех меркнет. Последний мой удар попадает точно в скулу — глухой звук, и некротическая броня гаснет. Она падает тяжело, как мешок с песком, и остаётся лежать неподвижно.

Мда, повозился. А ведь эта амазонка явно слабее Ауста. Думаю, с сильнейшим лордом-дроу мне пришлось бы справляться по-другому, избегая близкого контакта — слишком уж много некротики он способен выплеснуть в моменте и Пустота может не потянуть.

Я склоняюсь над лежащей амазонкой. Лицо у неё широкое, с сильными скулами, черты мягкие — видно, что в обычной жизни она, пожалуй, не лишена обаяния. Губы чуть подрагивают — уже что-то снится. Синяк под глазом расползается фиолетовым облаком.

— Хорошо ты ее приложил, — замечает подошедшая Маша.

— Ну, до свадьбы заживёт, — пожимаю плечами, — если у неё вообще когда-нибудь будет свадьба. С таким враждебным отношением к мужскому полу это сомнительно.

Маша встряхивает клинок от инея. Она оглядывает вырубленных амазонок, будто прикидывает, не стоит ли добить — для надёжности.

— Даня, — произносит она, бросив взгляд на меня. — Ты уже прочитал их мысли? Знаешь, где мы вообще находимся?

Я поднимаю голову, окидываю взглядом склоны и море внизу. Волны всё ещё шумят, но теперь уже мирно, будто ничего и не произошло.

— Ну что ж, — говорю я спокойно, — мы в Темискире. Как и предполагал.

Маша поправляет растрепавшиеся волосы, поджимает губы и снова смотрит на лежащих амазонок.

— Ты не собираешься их убивать? Или всё-таки возьмёшь в Легион? — спрашивает она деловито. Враг есть враг, тут брюнетка права.

Я качаю головой.

— Нет. Убивать не будем. Иначе выбраться с этого острова станет куда сложнее. Возможно, удастся договориться с ними. Темискира ведь находится в карманном измерении, и выйти довольно сложно.

— И что тогда будем делать? — не отстаёт Маша.

— Импровизировать, — отвечаю я коротко.

Я снова присаживаюсь рядом с без сознания лежащей Алкменой. Кладу ладонь ей на висок, подстраиваю резонанс мыслей и оставляю в её сознании послание: «Я — друг Дианы-младшей. Видимо, произошло недоразумение. Приведите ваших старших. Я буду ждать на берегу, там, где мы встретились.»

Маша заглядывает через плечо, с любопытством наблюдая, но не вмешивается.

— Ну что, — спрашивает она тихо, — что ты ей заложил?

— Послание, — отвечаю, вставая. — Что мы будем ждать Красивую на берегу.

Маша округляет глаза.

— Красивая здесь? — удивляется, приподняв брови.

— Да, — усмехаюсь я. — Но на берег мы не пойдём.

Маша хлопает ресницами, словно не верит услышанному.

— Почему?

Я выпрямляюсь, окидываю горизонт и спокойно отвечаю:

— Потому что мы не дураки. И уж точно не станем надеяться на милость феминистически настроенных женщин.

— Да, они мне тоже не нравятся, — согласно кивает бывшая княжна Морозова, оглядывая амазонок. — Очень странно ненавидеть мужчин. Может, они просто сумасшедшие?

* * *

Дворец правительницы, Темискира

Диана вышла из купели нагая, зеленые волосы светятся, словно изумрудные. Служанки, торопясь, вытерли большим полотенцем ее нежную идеальную кожу. Полубогиня, не сказав ни слова, грациозно прошла в комнату отдыха и уселась, взяв со стола гроздь винограда. Рядом, на полу, лежала тигрица —