Сердце изнанки. Книга – 4 - Олег Валентинович Ковальчук

и уже представлял неслабую угрозу, однако, против трех одаренных пока не особо боец. Первого гвардейца снял чисто, никто даже опомниться не успел. Тут же провалился в изнанку и показался перед вторым. У этого мундир отличался вычурностью, наверное, командир гвардии. Второй тоже не успел понять, пока мой клинок не прошил его насквозь. Зато Викентьев всё понял сразу.

— Я к вам, собственно, с таким вопросом, — расплылся я в приветливом оскале. — Телефонный разговор у нас не задался, поэтому решил прийти, так сказать, лично, чтобы обсудить наше с вами противостояние. Вы, видимо, не совсем понимаете, что дела ваши далеко не радужные. Войну вы проигрываете в пух и прах. При том, что мне даже войска свои водить не пришлось. Поэтому предлагаю решить все мирно и по-быстрому, как вы и предлагали. Вы просто признаете поражение, покинете эти земли, и мы будем квиты.

Мы стояли на крыше поместья, а там внизу творился настоящий ад. Монстры пытались сломать стены, таранили двери, взбирались по оконным проемам. Но у них это пока что не получалось. Видимо, какая-то древняя магия хранила это поместье и не давала монстрам прорваться. Но надолго ли хватит этой магии?

Признаться, мне самому было не по себе. Чего уж говорить о Викентьеве, который это все переживал с самого начала. Он ведь пять часов здесь держал оборону, и понимал, что вся его прежняя жизнь, которую он выстраивал по кирпичику, безвозвратно рушится.

— Гори в аду! — зарычал Викентьев и вскинул револьвер.

Но я к этому был готов и ждал от него нечто подобного. Я тут же провалился в изнанку, затем ведомый Белкой, добрался до очередной червоточинки и вышел из изнанки за спиной Викентьева, тут же положив ему клинок на плечо. Одновременно с этим прозвучал выстрел. Это я так быстро перенесся, или Викентьев так и стрелял, не веря своим глазам.

— Я бы попросил вас больше не предпринимать необдуманных действий и не наводить на меня револьвер. — вкрадчиво произнёс я. — Меня это заставляет нервничать, и я не могу дальше гарантировать вашу безопасность. Все-таки я пришел говорить. А если вы говорить не намерены, то и судьба ваша решена, а так же всей вашей семьи. Вам ведь просто нужно признать капитуляцию.

Я не видел лицо Викентьева, но уверен, мину он скорчил не самую веселую.

— С чего я должен признавать капитуляцию? — голос Викентьева перешёл. На высокие ноты. Он явно терял самообладание. — Да, твари подошли к моим землям. Сейчас, скорее всего, они прорвутся, и я погибну. Ты, вероятнее всего, перенесешься отсюда. Все-таки я был прав, и ты умеешь это делать. Но какое это имеет отношение к нашей войне? Ты не получишь этих земель. Либо тебе придется признать, что ты причастен ко всему этому. И что ты наслал на меня тварей. Готов ты взять на себя такое, а? — спросил он.

— Я сделаю чуть иначе, — пожал я плечами, — я просто начну атаковать ваше поместье и твари прорвутся быстрее. Паладинский корпус будет через час. Я их вызвал. Прошу прощения, но о червоточине, которую вы запустили, я им доложил. В этом плане сами будете с ними объясняться. Но вот главный вопрос. Будете ли вы объясняться или нет? Ведь этот час решающий. Если защиты вашего поместья хватит до прибытия паладинов, вы спасены. А если нет, то в этой войне выигравших не будет. Разве что… у вас же еще сын остался. Он, как наследник главы рода, может и подписать капитуляцию. Не думаю, что он будет столь непоколебим, как вы. Иначе он сражался бы здесь, с вами плечом к плечу.

— Придержи язык, щенок! — рыкнул Викентьев.

— Вы уже доказали, что горделивы, что вы истинный аристократ. Может, на этом закончим? У меня не так много времени, да и у вас тоже. Вот там на холме, — я указал рукой, в сторону возвышенности, где расположились наемники, — стоят мои войска. У них полно тяжелого вооружения. И лишь от вас сейчас зависит, куда будут направлены гранаты — в ваше поместье или в тварей.

Викентьев сглотнул, но ничего не ответил.

— Вы уже наворотили достаточно бед. И дальше продолжать нет смысла. Ваше единственное спасение — принять капитуляцию. А еще сменить сторону, если хотите спокойно выйти из всего этого. Я уверен, вы не сами додумались до того, чтобы плодить тварей в червоточине. Уверен в этом на сто процентов, вам кто-то это подсказал. И вам всего лишь нужно указать того, кто вас надоумил на такой опасный шаг. А господин Злобин обеспечит вам прикрытие, я вам это гарантирую, он в этом заинтересован больше чем кто-либо. Всего лишь нужно пойти на встречу.

Викентьев молчал. Время тянет? Или просто дал слабину, вон плечи ссутулил, сгорбился весь, понимает, что проиграл с позором.

— Я согласен, — произнес он пересохшими губами, из-за чего стало сложно разобрать, что он говорит.

— Что? Я не расслышал? — переспросил я. Причем я не издевался, ведь действительно не расслышал.

— Я согласен подписать капитуляцию.

— Что ж, прекрасно, — произнес я, — тогда у вас есть шанс выжить. По крайней мере, я сделаю для этого все возможное.

— Прикажи своим воинам открыть огонь по тварям, немедленно — произнес Викентьев.

— Приказы здесь отдаю я. — оборвал я его. — Я сделаю сразу, как вы просите, но после того, как получу подписанный документ. Я выяснял, какова должна быть форма написания: нужен чистый лист бумаги и текст, написанный вашей рукой. К слову, лист бумаги и ручку я с собой привез.

— В этом нет необходимости, — ответил бледный как полотно Викентьев. — В моем кабинете есть заполненный формуляр. Надо только внести имена и дату.

— Хорошо, идемте! Не будем терять времени, — произнёс я, но поспешил добавить: — только хочу вас предупредить, у нас с вами есть только полчаса. Если через полчаса я не дам команду своим бойцам открывать огонь по тварям, они начнут рушить стены вашего поместья. И еще, если, вдруг, у вас появится желание или намерение меня перехитрить, напасть на меня, использовать эту заминку с целью выиграть преимущество, я вам скажу так: убивать я вас не собираюсь. Пока не собираюсь, но покалечу. Например, подрублю ноги или отрублю вам одну руку. Вы ведь правша, да? Правую руку, я вам оставлю, чтобы вы могли