Над рекой правды - Ольга Александровна Чигиринская

командора, просто Сабатон сказал ее отвлечь.

‒ Стой! ‒ Фоукс повернулась за плазменником, и в тот же миг ее кидо поднял руку и изо всех сил ударил ее по затылку.

Дик кувырком уклонился от выстрела и ударил женщину ногами по руке, выбивая оружие.

‒ Они выжигают дверь плазменными гранатами, ‒ сказал Сабатон.

‒ Горис, Горис, десятый сектор, третий круг, вооруженное нападение на командорию Синдэна, прошу подкрепление! — кричал в сантор-линк Сиван.

Дик взял плазменник и поднял флорд.

В коридоре громко хлопнуло, дверь кабинета выгнулась наружу: взорвавшись, плазменная граната создала «вакуумный пузырь». Следующего выстрела дверь не выдержит, это было понятно.

‒ Лезьте в кидо! ‒ крикнул Дик Сивану.

‒ А вы?

Дик выстрелил из плазменника в пол широким рассеиванием, прожигая дыру.

Панцирь гостеприимно раскрылся перед полицейским.

‒ Я не умею пользоваться этой штукой!

‒ Лезьте, холера! ‒ заорал Дик, положил плазменник на стол, схватил Фоукс за воротник и прыгнул в дыру, таща женщину за собой. Услышал, как закрылся панцирь. Больше ничего не услышал: заложило уши. Дыхание выбило, лицо и руки обожгло. Он зажимал флорд в зубах всю дорогу, пока тащил Фоукс по низкому техническому коридору, и не знал, кричал или нет. Воняло горелой плотью, но он не знал — от него или от нее. Признаков жизни она не подавала, была как мешок с опилками, и когда Дик уперся спиной в тупик и отпустил ее, она обмякла.

‒ Сабатон, ‒ шепнул Дик.

‒ Двое убиты, двое сбежали, ‒ доложил Сабатон. ‒ Я вывожу офицера Сивана из здания и возвращаюсь за вами.

‒ Хорошо.

‒ Интенсивность болевых ощущений превысила указанный порог, но я взял на себя смелость не уничтожать данные в нейростволе.

‒ Молодец.

‒ Господин Сиван интересуется, жива ли командор Фоукс?

Дик нащупал шею женщины, влип пальцами в сукровицу и обожженную кожу. Если бы он был не в режиме, его бы вывернуло и еще долго колотило от волны детских воспоминаний, но он был в режиме, поэтому терпеливо нащупывал пульс, пока окончательно не убедился, что его нет.

За правое дело или нет — но командор Фоукс умерла.

‒ Итак, это твой дружбан, который управлял кидо, управлялся и в поезде?

‒ Какой еще дружбан? ‒ удивился Дик. ‒ Это же вы надели кидо, взяли плазменник и положили двоих из четырех убийц. Куча народу вас видела.

‒ Парень, не играй со мной!

Дик начал намазываться противоожоговым гелем лицо и воспользовался этой паузой, чтоб сформулировать ответ.

‒ Я не играю. Я просто умею быть благодарным.

‒ Или практичным?

‒ Иногда это одно и то же.

Офицер Сиван выругался. Честно говоря, он ругался без устали, всё время с того момента, как Сабатон вывел его, закованного в панцирь, на убийц, и начал свою войну. Дик не осуждал его, потому что стресс есть стресс. Идти на врага в кидо по собственной воле, подвергаясь риску быть зажаренным, словно рак в скорлупе — это одно. Играть роль пассажира в кидо, которым управляет искин — совсем другое.

Жизнь на станции Серенити была на самом деле спокойной; такой спокойной, что полиция не носила летального оружия, пользуясь в крайних случаях дубинками и станнерами. Население станции не учиняло ничего более серьезного, чем пьяная драка, уже более восьми лет, и проникновение таинственного хакера в транспортную систему, приведшее до многочисленных травм пассажиров, было самым серьезным преступлением за всю практику офицера Сивана, пока сегодня его едва не сожгли живьем в командории Синдэна.

‒ Послушайте, ‒ сказал Дик. ‒ Я оказался совершенным дураком. Думал, что человек, охотящийся за данными в моей голове, хочет их получить. А он лишь хотел, чтоб их не получил никто. Первая попытка там, в вагоне, имела целью убедиться, действительно ли данные у меня. Только это им было нужно, и оставалось меня убить.

‒ Что за данные? ‒ спросил Сиван.

‒ Не знаю.

Сиван хлопнул ладонью по столу.

‒ У меня пять трупов на руках, парень. Мне нужно нечто большее, чем «не знаю».

‒ Материалы астрофизических исследований. Не спрашивайте подробнее, это ворох неупорядоченных данных, в котором торчит игла. Я уже дважды наткнулся на нее, но до сих пор не нашел.

‒ Что тебе сказала Фоукс?

‒ Почти ничего, но из этого ничего ясно, что Синдэн в этом дерьме по самые уши.

‒ Как ты получил эти данные?

‒ Ансибль-пакетом.

‒ И какого черта ты его принял?

‒ Потому что я такой дурак — когда получаю отравленное яблочко, не могу передать его другому.

‒ Значит, на самом деле ты прибыл сюда для этого. Не на похороны старухи.

Дик развел обожженными руками. Не так уж и страшно обожженными, только пузыри пошли, да и всё, заживет без следа. Командору Фоукс досталось больше. Дика передернуло. Выходить из режима, наверное, пока не стоит.

‒ Почему ты сразу не обратился в полицию?

‒Потому что не было времени! Едва я вылез из корабля, на меня набросились эти идиоты. А из больницы я сбежал, потому что… честно говоря, вы б хотели, чтоб те четверо заглянули в больницу? Слушайте, я думаю, что, узнав про смерть командора, эти шестеро расколются. Особенно тот, кто первый испугался и назвал ее имя…

‒ Не учи отца трахаться, ‒ отбрил Сиван. Задумался и добавил:

‒ Мне не нравится, что сказала госпожа командор. Про правое дело.

‒ Мне тоже.

Офицер Сиван немного помолчал.

‒ Ты мог запрыгнуть в кидо сам.

Дик пожал плечами. Сиван кивнул:

‒ Да, мог.

‒ Задержите меня, ‒ вдруг сказал Дик.

‒ Что?

‒ Задержите. Вы подозреваете меня в диверсии на транспорте, это очень серьезная статья.

‒ У меня никаких оснований подозревать тебя,