Между светом и тьмой - Кирилл Юрьевич Шарапов

Особняк барона выглядел внушительно. Небольшой ухоженный парк за оградой, даже статуи и фонтан имелись, аккуратно подстриженные изгороди из каких-то зеленых кустов. На воротах трое дружинников, но, в отличие от обычной серой формы, эти были одеты в светло-синие мундиры с гербом баронства — вытянутый щит, на котором изображен пылающий меч, пронзающий какую-то уродливую тварь.

— А ведь герб раньше другим был, — заметила Юлия. — На гербе вассала всегда присутствует тотем боярина.

— Барон сменил герб полтора года назад, когда объявил, что ему достоверно стало известно, что сын боярина, боярич Константин, мертв, — пояснил Мирон.

Машина остановилась в трех метрах от часовых. Позади, соблюдая дистанцию, встала колонна.

— Ну что, пойдем, поговорим, — произнес Воронцов и активировал на всякий случай призыв тени.

— Ваше сиятельство, вы уверены? Может, стоит отдать приказ начать штурм? — обеспокоился Мирон. — Тут так просто, как с дружинниками, не будет. Личная охрана баронессы, они будут защищать ее и сыновей, им не важно, арестован Тобин или нет, они не местные и никогда роду Воронцовых не присягали.

— Ну, если не получится, будем воевать, — спокойно ответил бывший детектив и, распахнув дверь, выбрался наружу.

Охранники, которым солнце светило в глаза и они не видели, кто сидит в машине их господина, разом вскинули карабины.

— Стой! — крикнул старший.

— Я — боярин Константин Воронцов, — ответил бывший детектив, даже не делая попытки сократить дистанция. — Вы находитесь на моей земле. Барон Торбин лишен титулов за участие в мятеже и покушение на меня, завтра он будет повешен. Сложите оружие, и никто не пострадает.

— Шок — это по-нашему, — с издевкой пробормотала Юлия себе под нос, глядя на растерявшихся часовых.

Девушка заняла позицию справа и на шаг позади Константина. Мал шел слева, Мирон топтался позади. Воронцов не торопился давать ему место в боевых порядках.

— Сложите оружие, и пропустите меня к Нессе Торбин. Если боя удастся избежать, я пощажу людей. Если будет оказано сопротивление, пленных не будет.

— Мы должны известить баронессу, — неуверенно произнес тот, что был постарше.

— Она больше не баронесса, — покачал головой Константин.

— Несмотря на арест барона, она остается баронессой, — подал голос Мирон. — Она дочь барона Нарова, погибшего в столкновении с верными вашему батюшке вассалами три года назад.

— Дочь мятежника, — произнес Константин, — и ее лишим титула, если за голову не возьмется. Связывайтесь, передайте, что ее муж арестован и лишен титула, и если она умная женщина, она согласится на встречу со мной и, возможно, даже сумеет сохранить свои земли.

Часовой кивнул и, вытащив из кармана мыслеглас, приложил его к виску. Переговоры заняли довольно длительное время, видимо, прямой связи с баронессой у стражей не было, и пришлось ждать, когда до нее донесут информацию. На десятой минуте Воронцову это надоело.

— Передайте ей, что если через минуту я не получу ответ, дружинники начнут штурм.

Именно в этот момент старший, который так и прижимал мыслеглас к виску, кивнул невидимому абоненту.

— Вас ожидают, Ваше сиятельство, — склонившись, доложил он. — Вы и ваши спутники могут войти. Без урона чести вы можете взять с собой еще десяток дружинников. Остальные останутся здесь.

— Мирон, давай сюда самых-самых, и быстро, ждать нам некогда.

— Будет сделано, Ваше сиятельство, — отчеканил ведун и, достав мыслеглас, отдал какой-то приказ.

Из грузовика, который стоял ближе всего, выпрыгнули дружинники, ровно десяток.

Они бегом подбежали к Константину и выстроились по пять человек с каждой стороны, затем лихо взяли карабины на плечо и замерли, ожидая команды.

Старший же уже распахнул ворота и отступил в сторону. Воронцов кивнул ему и пошел по вымощенной черными плитами дорожке к высокому крыльцу, на котором его ожидали десяток бойцов, два парня лет двадцати и женщина, около тридцати пяти.

— Милый, ты уверен? — подала голос Юлия. — У меня нехорошее предчувствие.

— Думаю, все закончится хорошо, — ответил ей одними губами Воронцов. — Она не отдаст приказ на атаку, пока не выслушает. Если она разумная женщина, то согласится с тем, что я ей предложу. Если нет… Что ж, судьба такая.

Достигнув крыльца, Воронцов поднял руку, давая знак остальным остановиться, а сам легко взошел по десятку ступеней и остановился в двух шагах от хозяйки особняка.

— Ваша светлость, — склонил он голову в вежливом кивке, — я рад знакомству — боярин Константин Воронцов, голова которого, по словам вашего мужа, стоит у него над камином.

— Несса Торбин, — и глазом не моргнув, склонившись в поклоне, представилась женщина. — Мои сыновья, старший — Эдгар, младший — Агрил.

Константин кивнул парням. Все, как и ожидалось, старший сверлил его взглядом, полным ненависти, едва сдерживаясь, чтобы не сжать кулаки и не наброситься на незваного гостя, младший же был спокоен, косился на мать и изучающе поглядывал на Воронцова.

— Итак, боярин, мне передали, что мой муж арестован и лишен титула.

— Да, баронесса, и завтра он будет повешен на центральной площади. Это участь всех мятежников.

— Я — дочь мятежника и жена мятежника, — заметила Несса.

— Да, мне это все известно, — ответил Воронцов. — И я готов вам сделать предложение, как и вашему мужу, до того момента, как он начал угрожать, а затем напал на меня.

— Ублюдок, — процедил сквозь зубы старший.

— Уймите своего щенка, сударыня, — холодно попросил Воронцов, — пока я не осерчал.

— Эдгар, помолчи, — резко сказала Несса, — выслушаем боярина.

— Разумно. Итак, у меня есть кнут и пряник. Сначала пряник. Я предлагаю забыть о прошлом, вы забираете детей и возвращаетесь на свои родовые земли. Я не лишаю вас титула, но линия барона Торбина прервется, сыновья не наследуют его земли, только ваши. Эдгар и Агрил получат вашу девичью фамилию. Но все это при одном условии — клятва верности перед лицом богов. Любой необдуманный поступок с их стороны, и договору конец. Вам все понятно?

Баронесса кивнула.

— Я поняла. А что насчет кнута?

— Тут все просто. Я беру этот особняк штурмом, и завтра утром повешу вас и ваших сыновей рядом с мужем. Поверьте, сил у меня хватит, ко мне идет внушительное подкрепление. Остальные дружинники присягнут мне еще до вечера. Итак, выбор прост, жизнь или смерть.

— Пощадите Волода, — попросила она, — и я приму ваше предложение.

— Нет, — покачал головой Воронцов, — он будет повешен завтра в полдень. Он был одним из зачинщиков мятежа, полтора года назад он покушался на мою жизнь, и я выжил только чудом. Сегодня он снова атаковал меня, я не настолько беспечен, чтобы оставлять за спиной такого врага. Решайте.

— Матушка, чего ты ждешь? — не сдержавшись, с ненавистью выкрикнул Эдгар. — Убьем его, и все закончится. Он один,