Между светом и тьмой - Кирилл Юрьевич Шарапов

к охранному артефакту усадьбы и уже был в курсе произошедшего, толковый малый. — Вам бы переодеться.

— И так сойдет. Вся моя одежда зачарована, насколько это возможно. Поверь мне, Тихомир, ни у кого нет такой защиты, а мятежный барон не тот человек, ради которого я бы стал наряжаться. Вот для боярышни бы стал. — Юлия, стоящая на крыльце улыбнулась. — А вот для Торбина точно не буду.

Из дверей появились слуги, тащившие новую партию покойников. Да, большой костер будет, только гвардейцев погибло около двухсот.

— После переговоров проведем обряд, а теперь гони своих орлов переодеваться в парадку, так будут выглядеть представительней.

— Слушаюсь, Ваше сиятельство. — Тихомир кивнул двум ведунам и отправил их в дом. — Через пять минут будут готовы.

К воротам шли впятером — два гвардейца в черных с серебром мундирах, Константин и Юлия, за которой неотступно следовал Мал. Константин на его просьбу сопровождать боярышню только кивнул, не видя причины создавать проблему на пустом месте, и надеясь, что если Искра что-то учудит, ведун сможет ее сдержать.

Выйдя за ворота, он остановился.

— Артефакт, — мысленно позвал он, — сообщи барону, что пропущена будет только его машина, в которой должно быть не больше пяти человек. Гарантируй ему безопасность. Без моего приказа ничего не предпринимать.

— Слушаюсь, Ваше сиятельство, — ответил артефакт.

Прошло минут пять. На, дороге где остановилась колонна, прошло какое-то шевеление, машина барона, ехавшая в середине, приняла влево, выехав навстречку, и неторопливо направилась к воротам усадьбы. Не доезжая метров десяти, она остановилась, и из нее вылез ведун с массивным посохом. Как он эту жердь вообще умудрился в лимузин затащить? Следом два дружинника с жезлами, и только затем появился среднего роста крепыш в довольно дорогой одежде. Выглядел он лет на сорок пять, голова лысая как коленка, зато имелись рыжая борода и рыжие усы, закрученные кверху. Был бы он пониже и потолще, был бы похож на Эркюля Пуаро в исполнении Дэвида Суше. Хотя у того вроде все же какие-то волосы были. Вот только Константин вообще не понимал, зачем тот сюда явился.

— Ваше сиятельство, Константин Андреевич, — выйдя вперед, довольно сухо произнес он, правда, не забыв поклонится. — Рад приветствовать вас, с возвращением.

— Волод Дамирович, — кивнул Воронцов, сделав шаг навстречу, — спасибо, что приехали, но вы меня немного озадачили.

— Чем же, Ваше сиятельство? — фальшиво поинтересовался Торбин.

— Что, настолько опасно в окрестностях, что для выезда вам понадобились три сотни дружинников, бронеавтомобили, артиллерия и несколько десятков ведунов? Но мне действительно могут потребоваться ваши люди, в мое отсутствие вотчина моих предков была растащена мятежными аристократами. — Воронцов специально дал барону возможность отступить, сделать вид, что тотприехал встретить своего сюзерена, а люди — это всего лишь отряд, который должен усилить охрану усадьбы.

Все время барон растеряно хлопал слегка выпученными глазами, пытаясь осознать то, что говорил новый боярин. К концу он просто скрипел зубами и сжимал кулаки. Воронцов прекрасно понимал, что шансом тот не воспользуется, слишком долго он считал себя хозяином этих богатых земель, и уже не мог отступить, но попытка — не пытка.

— Ваше сиятельство, — процедил он сквозь зубы, — я приехал для того, чтобы предложить вам передать мне управление усадьбой и вотчиной, а потом можете убираться в свой Тверд, производить всякую кухонную утварь для тамошних кумушек. В противном случае я атакую вас и возьму усадьбу силой. То, что вы видите, это только передовой отряд. Я обладаю гораздо большей силой, с которой вам не справиться.

— Ну что ж, — развел руками Константин, — я дал вам шанс отыграть назад. Барон Торбин, я обвиняю вас в мятеже и убийстве верноподданных Росской Империи, проживающих на моих землях. Вы больше не мой вассал, с этого момента вы лишаетесь титула, дарованного вашим предкам моим родом. Ваши земли переходят в ведение рода Воронцовых и будут дарованы лояльным мне людям. — Константин выставил вперед правую руку, раскрытой ладонью вверх. — Боги, засвидетельствуйте мое решение.

И тут произошло то, чего никто не ожидал, даже сам Воронцов удивился. Вместо привычного голубоватого пламени клятвы на ладони появился четкий язычок багрово-алого пламени, истинного пламени Сварога.

— Отмеченный Сварогом, — с трепетом произнес ведун, слегка пошатнувшись и оперевшись на посох. — Барон, я не пойду против того, кому покровительствует небесный кузнец.

И ведун опустился перед Воронцовым на колени, а через секунду опешивший барон наблюдал, как трое его телохранителей падают ниц перед его врагом.

— Молим о снисхождении, Ваше сиятельство, — в один голос произнесли они.

Мал и Юлия переглянусь.

— Ты должен мне десять золотых, Мал, я же сказала, что Костя разрулит все без стрельбы.

— Клятва, — игнорируя спорщиков, приказал Воронцов.

Дружинники и ведун, надо сказать, довольно сильный, затараторили священные слова, и боги откликнулись на их искренний призыв.

Барон начал медленно пятиться к машине.

— Волод, куда это вы собрались? — улыбнулся Константин. Потом посмотрел на все еще валяющихся у него в ногах дружинников. — Арестовать Волода Торбина.

Тот выхватил богато украшенный револьвер из кобуры и разрядил его в Константина. Пули, одна за другой, сгорели в силовых щитах, которые выставила Юлия. Этого срыва Воронцов и ждал, как только бывший барон напал на хозяина вотчины, он поставил себя вне закона.

— Беляш, — выпуская прислужника, приказал боярин, — захватить живьем.

Материализовавшийся у ног зверек мгновенно прыгнул вперед, сокращая дистанцию, после чего аркан захлестнул шею. Только вот бывший барон был не так прост, его камзол с высоким воротником разрушил призрачную удавку, он был силен и быстр, видимо, много сфер пошло на улучшение. Беляш попробовал ударить ошеломлением, но Волод снова отразил атаку. Он отшвырнул разряженный револьвер и вытащил из ножен тяжелую шпагу, которая полыхнула рунами. Ну да, другой он и не мог владеть.

— Иди ко мне, боярин. Хочешь убить меня? Сделай это своими руками. Ведь я тот, кто заказал твою жизнь Братине. Не знаю, как тебе удалось выжить, но у меня над камином под специальной ведой хранится твоя голова.

— Стоять, — опережая гвардейцев и остальных, которые готовы были уже сорваться с места, приказал боярин и, вытянув руку, призвал родовую скъявону. — Я сам. — И сейчас он был полностью уверен в своей победе, не то, что предыдущие две дуэли.

Люди барона, оставшиеся на дороге, привлеченные суетой и стрельбой, уставились на двух благородных, сошедшихся на клинках.

Волод Торбин дрался больше с энтузиазмом, чем умело, видимо, не часто он хватался за свою дорогую артефактную тяжёлую шпагу. Может быть, когда-то он и брал уроки по фехтованию, но это было давно. Воронцов с минуту отбивался, таков был яростный напор бывшего барона,