Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

— Тьфу! — непередаваемым тоном сообщила Леу. — Я думала, это рыба! А это… совсем несъедобное!

У моих ног, откашливаясь от воды и тяжело дыша, лежала Мириэль. Мокрая, жалкая, с прилипшей к телу одеждой, укутанная черными волосами чуть ли не до колен. Сердце у меня дернулось и почти выпрыгнуло из горла, накрывшая с головой волна облегчения и нежности чуть было не заставила сесть, где стоял.

— Леу! — воскликнул я. — Солнце ты мое чешуйчатое! Ты можешь не верить, но я тоже отлично чешу мордочки и буду чесать тебя столько, сколько ты хочешь! Ты у меня замечательная!

— Ха! — фыркнула драконица. — Было бы, за что… Невкусную рыбу притащила — и он весь мой! Дешево себя продаешь, Андрей!

С этими словами она нырнула обратно в глубины озера, только длинный хвост по воде ударил.

Обрадовавшись, что уже снял камзол, я опустился на колени рядом с Мириэль, попробовал закутать ее в свою одежду. Хрена с два у меня получилось — эльфийка, вся дрожа, оттолкнула мои руки.

— Мира! Это что за истерика? — я использовал свой самый строгий «учительский» тон. — Тебе нужно сейчас согреться и переодеться в сухое!

— Я… тебе… не нужна! — то ли выкашляла, то ли выплюнула она, игнорируя мои нравоучения. — Ты… сволочь такая, ты такой же, как тот! Как Фирион! Почему ты ничего не сделал⁈ До сих пор⁈

— Чего не сделал? — спросил я, чувствуя, как параллельно с нежностью в душе поднимается забытый было гнев. Сравнить меня с этим ублюдком! (Тем более больно, что близко к правде: вообще-то, я тоже держу ее в плену — правда, я создал такую ситуацию случайно, а не нарочно.)

— Не приказал мне переспать с тобой! Не трахнул меня! Тебя даже это от меня не нужно⁈ Даже это не интересует — некрофил ты гребаный! Драконоложец, мать твою!

Сказать, что я онемел, значит, ничего не сказать. Это после безумно тяжелой зимы, когда я старался лишний раз, что называется, ее рукавом не задеть⁈ А пока мы жили в избушке-землянке, то каждый раз, когда она переодевалась, демонстративно отворачивался — и все равно приходилось гасить возбуждение мыслями о мертвых маленьких котятах или чем-то похожем⁈ И, как только кончались «бархатные сны» с Ханной, мне все это время — всегда, почти без вариантов! — начинали сниться обыкновенные, путаные и сумбурные, где я раскладывал в разных позах красавицу с желтыми глазами и такой грудью, что за нее призы на выставках давать можно⁈

Да я маньяком себя чувствовал рядом с ней, взрощенным плейбоеем и онлифанзом подростком, озабоченным до крайности олухом!

— Ты… Мира, рехнулась? — максимально жестко спросил я. — Что, взять тебя силой должен был⁈ Чтобы навсегда испортить отношения⁈

— Какие нахрен отношения с уродом, которого я даже не интересую⁈

Все, приплыли.

Я не знаю, ночевала ли там логика; я не знаю, что творится между этими острыми ушами — и, если она мне не расскажет, так и не узнаю. Но ей же ей, сейчас я возьму Мириэль так, как не брал никого до этого — и не буду слушать никаких возражений, если одумается!

Я, блин, очень сильно не железный. Я настолько из плоти и крови, что готов отыметь ее прямо здесь, на мокрых камнях.

Однако от этой глупости самообладание все же меня хранило. Я схватил Мириэль в охапку — и потащил ее в дом. Свою комнату она разнесла, ладно; но моя кровать цела — и Рагна, сыпля шуточками в процессе, специально сделала ее побольше. И покрепче. Вот и обновим.

Глава 11

Укрощение строптивой

Самообладание успешно провело меня через нижний холл мимо хмыкающих орков — ладно, Творец с ними, дело житейское, не какую-то постороннюю девушку несу, а собственную жену! — втащило Мириэль по лестнице, оставляя мокрые следы, затем в спальню и бросило на кровать. Дальше самообладание отказало, поэтому я совершенно не помню, что мне Мириэль говорила и как, и говорила ли хоть что-то, пока я срывал с нее одежду. Именно «срывал»: эти мокрые тряпки нормально не получалось ни расстегнуть, ни развязать. Опять же, в обычном состоянии я удивился бы своей физической силе: пуговицы и завязки полетели на пол, как конфетные обертки. А в нынешнем — даже не задумался.

Правда, сквозь мое помрачненное сознание пробилось все-таки, какой холодной и мокрой была кожа девушки, так что первым делом я схватил одеяло и начал ее растирать.

Мириэль попыталась протестовать, но я просто толкнул ее на кровать, взгромоздился сверху…

— Ты чего туда руками лезешь⁈ — оскалилась она. — Член, что ли, не отрос⁈

Вот это я запомнил.

Между прочим из последних сил, опять же, сдерживался — чисто проверить, достаточно ли она готова. Потому что как бы я ни был зол и фрустрирован, так низко, чтобы иметь женщину на сухую, не опущусь!

(Другое дело, что вряд ли бы меня хватило на подготовку, если что. Пришлось бы хватать масло от обморожения, которое для меня сварила та же Мириэль.)

— Ах ты так хочешь⁈ — злость пережгла меня до последней крайности, я перевернул эту невозможную девчонку со спины на живот и вошел сзади, чтобы не видеть презрительного лица, высокомерно искривленных губ…

Она ахнула, втянула воздух, задрожала, вскрикнула — и засмеялась громким истеричным смехом.

— Да! Давай! Вот так! Жестче! Быстрее, ты там заснул, что ли⁈

Весь мой сознательный опыт говорил: в первый раз с незнакомой партнершей «быстро и жестко» — верный путь к разбеганию на следующее утро! То есть я и так обычно на следующее утро разбегался с ними, но есть разница, в каком настроении и с какими воспоминаниями. Даже если дама в подпитии и сама просит (случался со мной и такой опыт, хотя со временем я убедился, что даже в формате одноразовых встреч подпитие только портит дело).

Однако в тот момент я не думал о сознательности. Я даже не думал о том, что реакция Мириэль какая-то странная и не очень мне нравится. И об ее удовольствии не особенно думал. Просто вколачивался в нее, сколько хватало сил и энергии, со всем нерастраченным пылом, накопившимся во мне с прошлого лета. Сны — это сны, даже если с утра обеспечить себе разрядку, это все равно не то,