Фантастика 2025-150 - Иван Катиш

нельзя сказать, что ему всё легко дается, приходится выгрызать. А что об этом думает его воображаемый друг? Эх, не успел спросить.

* * *

Вадим Караулов и Данила Корсак, командированные Северным Министерством внутренней связности на подмогу коллегам с Юга, откровенно скучали. Первую неделю после прилета они изнемогали от жары, но уже на второй акклиматизировались, поняли, кто виноват и что делать, но, не имея полномочий в регионе, могли только в режиме консультаций сообщать коллегам, что бы сделали они и с кем. Однако Юг в диффузных зонах, да и не только в них, привык вести дела неторопливо, предварительно взвесив все возможные последствия. Вадиму с Данилой это взвешивание было уже поперек горла. Очень хотелось домой, где их отдел уже обнаружил одного заказчика атаки на Приемную комиссию и ухватил за хвост второго. А здесь? Ну сколько можно выпить бутылок вина? До бесконечности и еще одну?

Проблемы со связью над морем были вызваны конкуренцией двух объединений, которые таким образом боролись с контрабандой — каждое на своем участке. Вывешенный на две тысячи километров экран, блокирующий связь, сбивал контрабандистов и их приборы с толку и принуждал жаться к африканскому побережью в поисках ясности, тут-то их и ловили. Не всех, конечно, но некоторых. Суда добропорядочных торговцев были оснащены лучше и не должны были подвергаться воздействию экрана. Но так было только в теории. На практике не все были оборудованы достаточно хорошо, а, самое главное, когда в дело вступала конкурирующая группа борцов и развертывала свой экран, а блокировки накладывались друг на друга, связи на море больше не было ни у кого.

Вадим для простоты разобрал всю эту толпу акторов в три блока: контрабандисты (контрас), борцы с контрабандой с западной стороны (западные антиконтрас) и борцы с восточной (восточные антиконтрас). От такого святотатственного упрощения у южных коллег подскочило давление, с целью борьбы с которым они выпили еще больше красного вина, чем обычно, и приступили к совещаниям. На деле, как объяснили Вадиму, в этой истории задействовано несколько десятков крупных групп, и никого нельзя сильно обижать, иначе… иначе может произойти нечто ужасное.

— А сейчас, вы считаете, у вас всё нормально? — в стопятидесятый раз интересовался Вадим.

— Приемлемо, — ласково отвечал ему Ангелос Костис, во внутреннем кругу известный как Профиль за выдающийся даже по местным меркам нос.

Этот ник был известен и за пределами служебного круга, что для государственных людей было скорее исключением, чем правилом, но Ангелос не возражал. Его персона была слишком известна в регионе, чтобы надеяться, что можно скрыть идентификатор, или пятерых любовниц, или самую большую в регионе винодельню, или страсть к скаковым лошадям.

— Тогда зачем мы здесь? — вопрошал Вадим.

— А это вопрос к вашему начальству, — парировал Агнелос.

— Был бы, если бы мы официально не поступили в ваше распоряжение. Они говорят, что готовы нас отозвать, если наша польза здесь исчерпана.

— О, нет! Она никак не может быть исчерпана! — Ангелос поднял бокал повыше. — Разве можно ее так легко исчерпать? У нас только танната еще два ящика. Ты посмотри, какой цвет! А вкус! Анна! Неси еще бутылку!

— Это я кончился, — жаловался Данила. — Отпустите нас, морской повелитель.

Ангелос смеялся.

— Нет, я вас никуда не отпущу пока. Пишите заключение. Оно мне понадобится, когда я наваляю Барке.

— Почему именно им?

— Потому что они самые наглые. Если с остальными мы договорились о постепенном сворачивании, то эти думают, что всех умней.

— Тебе какая польза от еще одного заключения? Разве мы недостаточно написали?

— Вы написали о технической причине нашего бардака, это неинтересно, а вот если вы намекнете, во что нам обходятся эти выпадающие куски реальности, мне будет что предъявить.

— Я понятия не имею, во что вам это обходится, — возмутился Вадим. — Ты же еще в конкретных цифрах захочешь!

— Ну напримеррр….

— Я могу скопировать тебе страницу из нашего руководства, которое предписывает всегда следить за непрерывностью и скоростью связи во имя блага территории, и сошлюсь на данные по грузовому обороту в центральном секторе с шагом в десять лет.

— Надо понимать, чем дальше, тем больше, — заинтересовался Ангелос. — А у нас есть такие данные? Сабоооо! Сабооо! У нас есть такие данные?

В дверь просунулся молодой Сабо.

— Есть.

— Так неси их сюда. Объединим усилия!

— Вам скажут, что данные — мусор, они не отражают, и вообще народное, то есть контрабандистское достояние, не зависит от глупых цифр. Мир, данный нам в ощущениях: когда контрабандисту хорошо, не надо убеждать его в обратном.

— Что ты предлагаешь?

— Я предлагаю дождаться первого инцидента, когда судно из-за помех не прибудет вовремя, раздуть историю по максимуму и показать пальцем на виновных. Пусть люди сами думают, как выскочить из-под подозрений. А кто не спрятался, я не виноват. Назначишь одного виновного, остальные разбегутся.

— Интересно, — нахмурился Ангелос. — Мне нравится. А что это должен быть за инцидент?

— Этого я не знаю. Надо смотреть вашу специфику. У нас бы сыграла несвоевременная доставка лекарства или сгенерированной крови.

— Да, ребят, вы свернуты на здоровье.

— Я знаю. Заметь, я не пиарщик, я понятия не имею, как это должно делаться. Что-нибудь символическое? Что для вас будет важнее? Рог священного быка опоздал к открытию плотины?

— Прекрати издеваться, найдем что. Но я понял. И, знаешь, я думаю, эта блестящая идея принадлежит мне. Полностью, от первого до последнего слова. Только я, как великий знаток региона, смог урегулировать проблему в кратчайшие сроки. Ты согласен со мной? Вадим?

— Да, абсолютно. А чтобы я не смог поставить твою экспертизу под сомнение, нас с Корсаком надо срочно отправить домой. Чтобы эта идея пришла тебе в голову в наше отсутствие. В результате размышлений в тишине.

— Да? А как же таннат?

— Придется нам обойтись. Мы будем сидеть дома и тосковать по солнцу, мягкому вкусу и чему там еще?

Вадим подхватил бутылку и уставился на этикетку:

— Нотам черной смородины и аромату кожи.

— Какой еще кожи? Чьей? — Ангелос отобрал у Вадима бутылку. — Да, действительно, кожа. Кожа-рожа, нет тут такого, напридумывают ерунды, потом люди пугаются. В общем, я решил. Езжайте в свои снега.

— У нас пока только листья желтые.

— Это одно и то же. Наливаем по последней и катитесь.