Перековка. Перевернутое Небо - Михаил Павлович Игнатов

— О чём это ты? — вскочил, впился в меня взглядом. — Что ты собираешься делать? — переменился в лице, рявкнул. — Нет! Сколько ещё душ ты собираешься сожрать? — Ульмания вздрогнула и попятилась. — Ты и так уже запутался в том… — Райгвар сбился, сглотнул, замотал головой. — Нет. Нет-нет-нет. Ты не будешь моим учителем смещать равновесие к знаниям сект. Как бы я ни был тебе обязан, Атрий, я…

Я вздохнул ещё раз, опустил руку и, наконец, ответил, заставляя Райгвара замолчать:

— Даже не собирался. Я знаю несколько лечебных техник и могу попробовать помочь.

Райгвар облизал губы, недоверчиво нахмурился:

— Какого ранга твои лечебные техники?

— Земного.

— Этого мало, — разочаровано качнул головой Райгвар.

— Этого мало, если лить их как воду в песок, но если действовать, как лекарь…

— Ты обладаешь навыком перемещения духовного взгляда в тело раненого?

Райгвар уже поверил, уже согласился, но Пересмешник снова всё испортил:

— Гос-по-дин. И вы, и я знаете, что вы не восстановили эти техники. Даже не начинали. Вы собираетесь делать ЭТО, а делать ЭТО, тем более, с равным Возвышением, вам запретили. Вы хотите умереть, спасая вот этого?

Райгвар, который прекрасно слышал мыслеречь, скрипнул зубами, поднял руку с растопыренными пальцами:

— За «вот этого» я бы вырвал тебе сердце, но ты бился рядом со мной, ты ценой раны замедлил моего врага, ты слуга моего собрата, поэтому я сделаю вид, что не слышал твоих грязных слов, — перевёл взгляд на меня. — Так, значит, ты и правда можешь спасти моего учителя, но это опасно. Что же…

Райгвар буквально рухнул вниз, не встал, а грохнулся на колени. Охнули Тигры, которые окружали нас, изменилась в лице Ульмания, нахмурился Тизиор.

Райгвар, опустив взгляд, приложил кулак к ладони и хрипло сказал:

— Атрий, я прошу тебя спасти моего учителя.

Я улыбнулся, протянул руку:

— Конечно. Я и собирался это сделать. Вставай.

— Господин, — буквально простонал Пересмешник. — Мой безумный господин, ну зачем? Зачем?

Я криво усмехнулся, не отвечая и делая первый шаг к Кураму, у которого уже не было сил даже говорить.

Странный вопрос. Потому что это моё и только моё. Да и мысль одна есть.

Есть жертва ритуала с расслоением души. То есть я. И эта жертва странной расслоенной души собирается использовать талант лекаря душ.

Может быть, я только что обнаружил свой, уникальный способ перековки?

Что-то я сомневаюсь, что у сектантов так уж много было богов лекарей. Ну, во всяком случае, не больше, чем богов мастеров Указов.

Я прижал свою руку поверх руки Курама и толкнул духовную силу.

Через миг открыл глаза уже внутри его тела.

И впрямь — меч прошёл сквозь сердце. Этот Курам какой-то Монстр, как и тот Риксот, говоривший с пробитой головой. Что за пилюли они тут жрут в сектах, что настолько неубиваемые?

Конечно же, и Курам, и Райгвар оказались правы — такие раны не закрыть несколькими использованиями всего лишь земной техники.

Конечно же, оказался прав и Пересмешник — я сумел выполнить Воды Итреи, но мне пришлось сотни раз сжимать их, шажок за шажком омывая чужое тело и вымывая туман ран. А ещё добавить змеев, которые вычистили тело Курама от чужой ему стихии и прочее и прочее.

Зато когда я отозвал духовное зрение из тела Курама и открыл глаза в настоящем мире, то сам Курам уже выглядел гораздо лучше. Да, белый, словно молоко, но взгляд твёрдый, внимательный, а главное — когда мы оба убрали свои ладони, то на груди Курама больше не было дыры с потоком крови, а была просто дыра, узкая и неглубокая расщелина в плоти, которая больше не разделяла надвое его сердце и не забирала его жизнь.

Я разогнулся, а затем и вовсе встал.

Райгвар тут же подался вперёд:

— Учитель, учитель, как вы?

— Что за глупый вопрос, господин? — хрипло спросил тот в ответ. — Неужели у вас нет глаз?

Я недовольно нахмурился. Вот же вредный старик. Райгвар так беспокоится о нём, а тот в ответ…

Курам потребовал:

— Господин, помогите мне встать.

А уж тон какой. Так точно слуга к господину обращается?

— Да, учитель, — Райгвар подался ещё ближе к нему, протянул руку, добавил духовной силы, бережно подхватывая его.

— Я давно не учитель вам, господин, а ваш советник, — недовольно заметил ему Курам, а очутившись на ногах, и вовсе оттолкнул руку Райгвара, приложил кулак к ладони. — Я благодарю тебя за помощь, Атрий.

Я презрительно процедил в ответ:

— Можешь оставить эту благодарность себе, ничтожество.

Прикусил я язык слишком поздно. Слишком поздно до меня дошло, что я говорю, как говорю, а главное, что я при этом ощущаю.

Пересмешник тяжело вздохнул:

— Да уж, господин. Гляжу, подлечили, так подлечили.

* * *

Лейла покачала головой.

Нравится ли тебе, Курам, слышать правду? Ощущаешь ли ты, как качаешься на краю пропасти от ветра событий? Леденеет ли у тебя сердце от этого серого с зеленью взгляда? Сумеешь ли ты отказаться от своей преданности и выжить?

Ведь именно от тебя зависит, как сложится судьба этого красавчика Райгвара и куда шагнёт со своего края пропасти уже он.

За этим будет интересно наблюдать. Как и за тем, как преданность ещё одного человека тянет его и всю его фракцию в пропасть. Глупо, так глупо на самом деле, но так красиво для этих двоих.

* * *

— Как мне не нравятся эти морды!

Вирдан с трудом сосредоточился на лице собеседника. Подумал. Ещё раз подумал, всё равно не сообразил о чём он, в чём честно и признался:

— Друг, какие морды?

— Да стражники эти, — скривился собеседник. — Нет, — выставил он ладони перед собой. — Город их, красавцы, вопросов нет, их город, их правила, и я их соблюдаю. Но с чего они мне запрещают куда-то ходить на прогулку? Морды! Вот.

Вирдан поморгал, спросил:

— Куда это тебе запрещают ходить, Фрасс? В левую улитку? Так там нужно быть Властелином.

— Да при чём здесь она? В горы мне запретили вчера уйти. В горы! Что там горы, я буквально на два ли от города отошёл, как меня обратно завернули!

— А! Горы… Так это, у Аранви… — Вирдан запнулся, поправился, — у старшего Аранви там плас…плак… п-л-а-н-тация, — начав