Черный ратник. Книга 2 - Макс Гато

когда отряд уже выезжал за ворота. Несколько домов, склады, прилегающие территории… когда-то всё это казалось прошлому мне таким большим и незыблемым, а сейчас это были просто стены. И отличный гроб для гордыни их хозяина.

Я повернулся лицом к тракту, ведущему в Ярмут. Сзади на телегах лежала добыча, положенная по договору с орденом: провизия, немного оружия и инструментов. Для меня всё это было символической ценой.

Первые час-два пути прошли на удивление мирно. Светило солнышко, пыльная дорога петляла туда-сюда, а из-за леса по обе стороны доносилось беззаботное щебетание птиц. Казалось, что мятежные князья вовсе не ворвались в Уральские горы, да и сама война находилась где-то там, далеко-далеко, за поворотом, в другом мире.

Даже пахло здесь мирно — свежими листьями и корой. Тишину нарушал разве что скрип колёс, фырканье лошадей да негромкий скрежет и перезвон снаряжения.

Вот только я четко слышал перешёптывания отряда, а вместе с ним и замечал любопытные взгляды и немые вопросы. Правда, никто из соратников не решался заговорить первым.

Моё прошлое до визита к Захаровым было загадкой, и она слегка приоткрылась. Правда, совсем немножко. Самой нетерпеливой была Ярослава. Она успела несколько раз многозначительно посмотреть на Ивана, но тот не понял намёков. В итоге Ярослава не выдержала и пришпорила лошадь. Её рыжие волосы выбились из пучка и заплясали на ветру.

— Значит, Тимофей… — выдохнула она.

Её слова прозвучали чуть громче, чем нужно, и нарушили умиротворяющий лесной покой.

Я даже не повернул головы и продолжал смотреть на дорогу впереди. Вопрос не был неожиданностью, тут впору было думать о том, кто и когда его задаст.

— Тимофей, — ещё раз проговорила Ярослава, смакуя моё имя на языке, — что за история была с Захаровыми там, в поместье? Вы чуть глотку друг другу не перегрызли.

— Разница в имени — это формальность, — ответил я спокойно, специально опуская часть вопроса. — Тим или Тимофей… суть от этого не меняется.

— Это не ответ, — сразу же возразила Ярослава, и в её зелёных глазах вспыхнул знакомый огонёк упрямства. — Ты знаешь, о чём я. Глава рода Захаровых смотрел на тебя так, будто ты выкопал из могилы его первенца и станцевал на костях.

Я едва сдержал смешок. Рыжая каким-то образом точно попала в цель. Ну, настолько, насколько могла попасть без чьей-то помощи и в меру своей осведомлённости.

Иван, ехавший чуть позади, навострил уши. Даже Соловьёв, обычно излучавший абсолютное безразличие, с интересом повернул голову в нашу сторону. Только Олаф, как всегда, оставался невозмутимым, но он и так знал обо мне намного больше.

Я медленно выдохнул, собираясь с мыслями. Конечно, рассказывать правду я не собирался, по крайней мере сейчас. Но и врать особенно было незачем. В конце концов, от меня же не требовали раскрыть ауру или прошлое здесь и сейчас. К тому же, точка зрения и правда это всего-лишь инструмент.

— Ты почти угадала, — сказал я, поворачиваясь к Ярославе. — Род Захаровых крупно мне задолжал. В детали вдаваться не буду, но у них были свои причины. Ну а сегодня…

Я сделал небольшую паузу, внимательно отслеживая реакцию рыжей.

— … сегодня я вернулся и забрал долг. Старые счёты, какими бы они ни были, всегда нужно закрывать.

Я произнёс это ровным твёрдым тоном, без тени сомнения. В моих словах не было злобы на Захаровых или желания что-то доказать, лишь констатация факта. Я, конечно, знал, что Захаров просто так случившееся сегодня не оставит, вот только признание моей невиновности, а заодно и уже начавшаяся война с князьями очень сильно его ограничивали.

— По-моему, ты не просто долг забрал, — неожиданно заговорил Соловьёв. — Ты Захарова просто в грязь втоптал.

На лице Соловьёва была маска спокойствия, а вот в глазах играли огоньки интереса.

— Ловко победил! — влез в разговор Иван. — Один удар в кисть, хрясь и всё. Я бы никогда так не смог, особенно с такой разницей в габаритах.

Я молча посмотрел на Ярославу. Она держалась сдержанно и некоторое время молчала.

— Ладно, — сказала она, смягчаясь. — Долг так долг. Главное, что по списку мы всё забрали. Хотя…

Ярослава обернулась и взглянула на набитые доверху телеги.

— С твоей-то изворотливостью, — продолжила говорить она, и её зелёные глаза блеснули озорными огоньками, — я не сомневаюсь, что если бы ты захотел, то оставил бы Захаровых без портков.

Я лишь усмехнулся в ответ. Атмосфера в отряде с каждым днём становилась всё лучше и лучше, а для предстоящих боёв это было катастрофически важно.

Мы продолжили путь. Разговоры стали более общими, не нацеленными на что-то конкретное. Иван принялся расспрашивать о разных приёмах и подсечках, Ярослава делилась своими наблюдениями за укреплениями поместья и спорила с Соловьёвым по поводу логистики.

Я поймал на себе спокойный взгляд Олафа, и однорукий едва заметно кивнул мне. Я знал, что серый ратник внимательно следил за моими ответами. От них в том числе зависела безопасность его и Луны.

Вот только лёгкое, почти братское настроение, установившееся в отряде после разговора с Ярославой, продержалось недолго. Чем ближе мы подбирались к Ярмуту, тем больше мир вокруг менялся, сбрасывая с себя иллюзию покоя. Птицы в лесу смолкли, почуяв недоброе. Запах хвои и коры сменился пылью, лошадиным потом и сталью.

Начали попадаться беженцы. Сначала небольшая группа из нескольких телег, запряжённых усталыми клячами. Они были нагружены узелками и мешками. Несколько семей и вовсе брели по обочине, не поднимая глаз. Дети, притихшие, большеглазые, молча смотрели на нас и наше оружие.

Со временем телег стало больше. Пусть они и не тянулись нескончаемой вереницей, но одно было ясно: люди искали безопасности. Притом не только верхом или на телегах, частенько беженцы шли пешком, неся на плечах весь свой скарб. Они уходили от войны, которая дышала им в спину.

— Плохо дело, — глухо прокомментировал Олаф, впервые нарушив молчание за весь путь. Его единственная рука сжала поводья чуть крепче. — Если это беженцы из предгорных деревень и хуторов, то мятежники уже близко.

Отряд свернул с дороги, чтобы объехать телегу, и выехал на перекрёсток. Тут я упёрся взглядом в небольшой отряд, двигающийся в сторону гор.

Вот только это были не орденские ратники или ополчение, а имперцы. Серые доспехи сверкали под лучами солнца, а знамёна с золотыми полотнами покачивались в такт их шагу. Пусть отряд и был небольшим, всего несколько десятков солдат, но присутствие имперских войск добавляло этой стороне шансов.

На следующий день, после ночлега, ситуация не изменилась. Наоборот, всё чаще мы встречались с небольшими отрядами, в том числе и всадников из