Браконьер 2 - Макс Вальтер

вокруг на мгновение рассеяла короткая вспышка от высекаемых искр. А через некоторое время мы вновь оказались в уютном полумраке трепещущего язычка пламени.

В отличие от меня, Соловей перебирался через пропасть на четвереньках. Точно так же поступил и Щебень, дождавшись, когда успокоится дрожь.

На всякий случай мы прихватили лестницу с собой, но больше она нам не пригодилась. Следующие два уровня тоже попали под взрыв, но им практически не досталось. Сорвало часть транспортёров, которые, падая, и наворотили весь этот бардак. В остальном площадку лишь слегка погнуло и в паре мест сорвало с креплений. Но это были уже мелочи в сравнении с тем, что мы оставили позади.

Вскоре стало понятно, что мы в угодили в полную задницу. Нет, запах свободы уже доносился до нас, свежий воздух ни с чем не спутать, а это был именно он. И дело даже не в выродках, которые гипотетически могли встречать нас снаружи. Скорее всего, их там даже не будет. А всё потому, что там сейчас лютый мороз, который мы уже вовсю ощущали. Изо рта вырывались клубы пара, пальцы уже потеряли чувствительность. Из одежды на нас — какой-то рваное тряпьё, а вместо обуви — куски деревяшек, примотанные к ногам при помощи верёвок.

— Ну и дубак, — озвучил общие мысли Щебень. — Лучше бы я там, внизу, сдох.

— Могу исправить, — угрожающе пообещал Утиль.

— Да хорош, я же шучу.

— Рот закрой — кишки простудишь, — огрызнулся командир. — Соловей, где мы сейчас выйдем?

— У складов, — ответил тот. — От него до военной части примерно километр на север.

— Ближайший населённый пункт?

— Километрах в трёх есть деревня. Ну, типа… Там чисто муляжи стоят.

— Нормальные посёлки поблизости есть?

— В часе езды по железке.

— Кабзда, — резюмировал Щебень. — Да мы околеем быстрее, чем доберёмся.

— Что за железка? — проигнорировал его Утиль.

— Обычная, по ней в своё время в бункер припасы доставляли. Ну и строили с неё тоже.

— Ясно, — сухо ответил Утиль. — Значит, по ней и пойдём, куда-нибудь выведет. Смотрите в оба, нам нужно одеждой разжиться — срать какой. Хоть старые фуфайки подойдут. Пойдём быстро, чтобы не замёрзнуть. Отстающих не ждём.

И в этот момент огонёк трепыхнулся в последний раз и погас, погружая нас в темноту.

Глава 4

Холод

— Встали все! — скомандовал Утиль. — Замерли, не двигаемся!

— Да как бы не очень-то и хотелось, — прокомментировал Щебень.

— Я сейчас искры высеку, — продолжил командир. — Смотрим перед собой, находим впереди идущего и кладём ему левую руку на плечо. Правую — на стену.

Тьма на мгновение озарилась короткой вспышкой света, и я тут же положил ладонь на плечо Утилизатора. До стены было не так далеко. Я всего лишь слегка качнул рукой, чтобы прикоснуться к ледяному бетону, покрытому заледеневшими каплями конденсата.

— Теперь действуем так, — продолжил распоряжаться Утиль. — Короткая вспышка, считаем до двух, чтобы мозг успел воспроизвести то, что мы увидели, и делаем пять шагов. Затем встаём и ждём новую вспышку. Так по кругу, пока не доберёмся до двери или любого другого выхода. Как поняли?

— Я ног не чувствую, — снова невпопад ответил Щебень.

— Как поняли⁈ — с нажимом повторил вопрос Утиль.

— Да поняли мы, поняли, — за всех ответил Соловей. — Давай уже выбираться.

Скорость упала до черепашьей. Первые две попытки вышли скомканным: я врезался в Утиля, рука Соловья соскользнула с моего плеча. Щебень тоже растерялся. Но уже ближе к пятой вспышке мы словили нужный темп и медленно продвигались вперёд. Сложнее всего было у лестницы, но и с этим мы тоже справились. Правда, для этого пришлось почаще подсвечивать путь. Хорошо, что этот подъём был последним, и вскоре Утиль снова скомандовал «стоп».

Некоторое время он ощупывал дверь технического входа. Затем что-то скрипнуло, щёлкнуло, и лицо защипало морозным воздухом. Оказывается, в бункере было ещё более-менее тепло, хоть столбик термометра наверняка показал бы минус. Горячий воздух, подчиняясь законам физики, стремился вверх по шахте и немного прогревал атмосферу.

На улице стояла ночь, но после пребывания в абсолютной тьме мы почувствовали себя зрячими. Бледный свет усыпанного звёздами небосвода проникал в помещение через широкий оконный проём. И его хватало с запасом, чтобы мы могли различить очертания предметов.

Здание, в которое мы вышли, представляло собой двухэтажное строение. Внизу — эдакие погрузочные боксы, заставленные опустевшими стеллажами. На втором этаже располагались служебные помещения: бухгалтерия, туалет и ещё какие-то кабинеты.

Мы обыскали его, заглянув в каждый угол, но ничего полезного так и не нашли. Только никому не нужные журналы и документы. Ни одежды, ни обуви, что очень сильно омрачило финальную стадию побега.

Холод стоял просто лютый. Он пробирал до самых костей, руки и ноги потеряли чувствительность, а лицо стянуло так, что было сложно разговаривать. Если так дальше пойдёт, то ни в какую деревню мы уже не доберёмся, так и сдохнем где-нибудь по пути. Это было очевидно, как белый день.

— С-стран-но… П-почем-му в-выр-родк-ки н-нас н-не встрет-тили? — Щебень трясущимися губами озвучил вопрос, который мучил каждого из нас,

— Расслабься, трясти перестанет, — спокойным тоном ответил Утиль. — А что до изменённых, всё очень даже логично: им на нас насрать. Основная часть покинула бункер, чтобы сопровождать припасы. Ну сколько их там осталось? Рыл десять максимум?

— В-всё р-равн-но н-не пон-нятн-но.

— Голову включи. Нет смысла ловить семерых беглецов, рискуя утратить контроль над сотней заключённых. От нас всё равно ничего не зависит. Даже если мы расскажем о бункере, никто не кинется спасать людей. Пробелы быстро заполнят другими, так что можешь расслабиться.

— Яс-сно, — принял доводы Щебень. — Тог-гда, мож-жет, кос-стёр з-зам-мут-тим?

— Да, в этом есть смысл, — согласился Утиль. — Я там в сортире туалетки рулон видел, тащи сюда. Ты, — он указал пальцем на меня, — неси всю бумагу, которую найдёшь. И стулья собери. Греемся двадцать минут и уходим. Соловей, иди сюда. Катай из бумаги вот такие шарики.

Суета отвлекала от холода, но легче не становилось. Тело замёрзло настолько, что отказывалось нормально двигаться. Мышцы начало ломить, и это точно не самый лучший знак.

Пока Утиль непонятно для какой цели готовил бумажные шарики, я поломал стулья, добыв небольшую охапку дров. Щебень нащипал