Скиталец. От монстра к человеку 2 - Александр Сергеевич Виланов

прежде силы атаковало их родной мир, в считанные секунды разнеся его на части и обрекая на смерть миллиарды невинных существ.

Одним из них была молодая картарианка Зеархаэль, дева-бард, проживавшая в славном небесном граде Селноатане. Одно из выпущенных чудовищем ужасающих лезвий попало аккурат в её родной город, разрубив его надвое. А затем мир начал рушиться. Кусок земли, на котором оказалась Зеархаэль, отделился от остальных и улетел в космическое пространство. Атмосфера разрушилась, воздух рассеялся, и картарианка встретила мучительную смерть, как и миллиарды её сородичей.

Но правители не забыли о своём обещании, и превознесённая Деанария, пав в неравном бою с чудовищем, успела перенаправить свою духовную энергию, чтобы уберечь души хотя бы тысячи подопечных.

И вот лишённая тела душа Зеархаэль, преодолев неисчислимые расстояния, обнаружила подходящий сосуд. Тогда она, как и сами мыслители, разработавшие реинкарнацию, ещё не знала той пикантной тонкости, что легче всего вселиться в тело, пребывающее в состоянии сексуального возбуждения. И была сильно удивлена, очнувшись в компании сразу троих обнажённых мужчин неизвестной расы, двое из которых занимались с ней любовью в данный момент, а третий снимал происходящее на камеру смартфона.

Придя в ужас от происходящего, Зеархаэль закричала, оттолкнула незнакомцев, оделась, выскочила в подъезд, слетела по лестнице и выбежала на улицу. Только после этого, убедившись в отсутствии погони, она привалилась к стене, перевела дух и попыталась понять, куда её занесло. Разработанная картарианцами технология предусматривала передачу памяти прежнего владельца, и воспоминания бурным потоком полились в разум девы. И, чего скрывать, привели её в немалый ужас.

Девушку, в теле которой она очутилась, звали Мазори Геннис. Ей было двадцать два года, и работала она представителем весьма странной профессии — бухгалтером. Как оказалось, проживающие в этом мире существа не давали ничего друг другу просто так, а требовали взамен странную вещь под названием деньги. А обязанность бухгалтеров заключалась как раз в подсчёте этих самых денег.

Но важнее всего был не возраст и не профессия, а образ жизни этой девицы. Мазори была до ужаса распутной, доступной и лишённой всякого понятия стыда и девичьей чести. Не счесть было всех кавалеров, с которыми она успела возлечь к своим двадцати двум годам, и трое за раз были для неё далеко не пределом.

Самым жутким из всплывших в памяти эпизодов было занятие любовью сразу с двенадцатью мужчинами, в процессе которого девушка отчего-то не принимала семя внутрь себя, а позволяла обливать себя им снаружи. От увиденного кошмара Зеархаэль тут же стошнило.

Но сколь бы мерзким ни было осознание происходящего, сожалеть и сокрушаться было уже поздно. Избрав одну оболочку, уже нельзя было так просто выпорхнуть из неё и переместиться в другую. Прошлой жизни пришёл конец. Пришёл конец картарианке Зеархаэли. Отныне она — человеческая девушка Мазори Геннис, занимающая низший социальный статус в Киргонии и имеющая весьма нелицеприятное прошлое.

Благодаря переносу памяти она смогла не только отыскать путь домой и заполучить все необходимые знания о новом мире, но даже освоиться с незнакомой профессией и продолжить зарабатывать деньги, необходимые для выживания в этом странном обществе.

Первые несколько дней прошли в спокойном ритме. Днём Зеархаэль ходила на работу, а по вечерам сортировала мешанину из воспоминаний и раскладывала по полочкам информацию о своём новом месте обитания, его нравах и законах. И гневно отмахивалась от непристойных предложений, что мужчины непрерывно слали ей в социальной сети и по телефону. Пришлось даже накричать на одного из коллег по работе, всё ещё видевшего в ней прежнюю безотказную Мазори.

Всё изменилось в субботу. Возвращаясь затемно с работы, по незнанию и беспечности она доверилась опрятно выглядящему незнакомцу, умолявшему помочь его якобы раненому другу. Не в правилах картарианцев было отказывать человеку в беде, и Зеархаэль не раздумывая проследовала за ним в переулок. Где узнала, что никаких раненых здесь не было, и её обманом заманили в безлюдное место с крайне непристойными целями.

Казалось, что помощи ждать неоткуда, и её вот-вот обесчестят (если у этого тела ещё осталась хоть какая-то честь), когда перед ней вдруг возник статный сероволосый незнакомец. Не пожелав оставить даму в беде, он вступил в неравный бой с насильниками, из которого, пусть и изрядно раненый, сумел выйти победителем. В тот момент сердце Зеархаэли дрогнуло, и впервые за несколько дней ей подумалось, что новый мир не так уж плох, и здесь тоже есть место достойным людям и доблестным поступкам.

— Кто бы мог подумать, что по глупости своей я отдала сердце той самой бессердечной твари, что истребила мой народ… — процедила она, закончив рассказ.

Я прислонился спиной к стене, задумчиво теребя подбородок и обдумывая услышанное.

— Мне вот что непонятно. Допустим, твоя душа уцелела благодаря разработке ваших мыслителей и жертве той превознесённой, как там её… Но каким образом смог реинкарнировать я? И почему, в отличие от тебя, у меня не сохранилось никаких воспоминаний прежнего Кероса? Который, по секрету, тоже оказался довольно неординарной личностью.

— Почём мне знать? Быть может, ты неосознанно уцепился за ковчег, а твоей собственной духовной энергии хватило для успешной реинкарнации. Но из-за того, что ты был представителем иной расы, заклинание сработало неправильно и не позволило тебе заполучить воспоминания занятого тела.

Немного помолчав, она подняла глаза:

— Скажи, Керос, или кто ты на самом деле: тебя хоть раз мучила совесть за содеянное?

— Совесть? Пощади. Я давно забыл, что это такое.

— Иного ответа можно было и не ждать… Превознесённые хотя бы напали на тебя, или ты сам бросился в бой, ни в чём не разобравшись?

— Если, проживая в Войдасе, будешь «разбираться» при каждой встрече с потенциально опасным врагом, то долго не проживёшь.

— Войдас… Так ты и правда один из монстров, явившихся из того мира?

— Хо, так тебе знакомо это название?

— Оно хорошо знакомо каждому картарианцу…

— Похоже, ты и правда располагаешь некоей ценной информацией, и я не зря пришёл. Значит, нам предстоит ещё о многом поговорить.

Мазори встрепенулась. Взгляд её пылал гневом.

— Поговорить⁈ После того, что ты сделал, ты ещё надеешься, что я стану что-то тебе рассказывать⁈ Достаточно того, что я поведала тебе свою историю! Больше ты не получишь от меня ни крупицы знаний! Или… — она вдруг улыбнулась, и улыбка эта показалась мерзкой даже мне, — будешь выбивать из меня информацию под пытками?

— Я таким не занимаюсь и предпочитаю честный обмен. Как насчёт классики: боль за боль?

—