Война двух королев. Третий Рим - Дмитрий Чайка

нашел новые аргументы. — Если мы будем истекать кровью, к нам наведаются вообще все. Вы слышали про Крестовые походы? Это римский папа придумал. Я сам его письма читал. Он может вообще всех против нас поднять, от Ирландии до Мазовии. Что с Константиновым даром делать будете? Против воли божьей не попрешь, ваше Блаженство.

— Станислава убить не позволю, — ровным голосом ответил Яромир, который парировать не смог. Он тоже знал про этот документ и осознавал его силу.

— Великие семьи не поддержат вас, если вы не избавитесь от волчонка, — упрямо сказал великий препозит. — Это окончательное условие, ваше Блаженство. И мы не станем его обсуждать. Мы лучше с папой Либерием договоримся. Тот тоже не подарок, но хоть человеческие головы в посуду не переделывает.

— Он может принести много пользы, — упрямо сжал губы Яромир. — Нам нужно отбросить степняков за Волгу.

— Пусть отбросит, — кивнул боярин, который почуял слабину и решил дожать. — Но потом он должен умереть.

— Ни он, ни его потомки не станут претендовать на трон, — сказал Яромир. — Он получит титул великого князя Ольвийского и земли за Карпатами, которые завоюет сам. Он не трогает никого из Великих семей, а вы не трогаете его. Ни яд, ни стрела, ни топор палача не должны коснуться его. И тогда они не коснутся вас.

— Ну… раз так, то мы согласны, — кивнул боярин после раздумья.

— Договорились, — протянул руку князь-епископ. — Обещаю, что ни один из Великих семей не погибнет и не попадет в опалу без открытого суда. У меня есть еще условия: рода Баниных и Любимовых больше нет. Войковы больше не служат в армии, это их наказание за мятеж. И вы не мстите Станиславу за казненных родственников. Это тоже не обсуждается.

— Мы договорились, — пожал руку боярин Волков. — Принесем клятвы, ваше Блаженство, да такие, что даже вы нарушить не сможете. А то знаем мы, как вы в Черном городе с клятвами обращаетесь.

— Гонца бы к Станиславу послать, — задумался Яромир. — Да только кого? Тех из моих слуг, кто ему знаком, из столицы не выпустят.

— Племяшку пошлю, Асфею, — выручил его боярин. — Не смотрите на меня так, ваше Блаженство. Сам знаю, что она коза блудливая, но у нее между серьгами полный порядок, иному боярину впору. Справится. И скажет она ровно столько, сколько нужно, и ни на волос больше. Ну сами подумайте, каково это трех любовников иметь, которые друг о друге не знают, и не завраться ни разу! Талант! Истинный талант!

— Пирожки, Артемий Петрович! — всплеснул руками князь-епископ. — Что же мы с вами проболтали столько времени, а пирожки мои вы так и не попробовали. Забили мне, старику, всю голову, а такая вкуснотища остыла уже. Там начинка — грибочки с рубленым мясом! Я вот их очень люблю.

— Которые из них порекомендуете? — прищурился Артемий Петрович, в груди которого кольнуло некое чувство, которому он доверял полностью.

— А вот эти! — заботливо закудахтал Яромир. — Которые кухарка прищипнула сверху. Видите, тут словно гребешок петушиный… А остальные я отложу в сторонку. Не пропеклись, сыроваты…

Вот старая сволочь! Да чтоб ты провалился! — тоскливо думал Артемий Петрович, который жевал что-то, совершенно не чувствуя вкуса. — Хорошо, что хоть договорились, а то накормил бы он меня своими пирожками досыта… Интересно, что там за грибочки? Поганка бледная или чего похлеще? На покой мне пора… На покой…

Глава 25

Путь домой всегда легче, это я усвоил давным-давно. От Тихуцы до столицы — добрых пятьсот миль. Пару месяцев тащиться! И тем удивительнее было для меня, когда в Брячиславле я узнал новости, от которых просто голова кругом пошла. Дед мой помер, но нового императора пока нет. Странно… А куда цезаря Святополка дели и двух его сыновей? Они же наследники! Спросить было не у кого, а больше новостей в пограничное захолустье не поступало. Подполковник Младич только тянулся и преданно ел меня глазами, но ничего внятного сказать не мог. Просто не знал. А потом, когда мы отдохнули и собрались было в путь, пришло, наконец, сообщение от Яромира. Как я догадался, что это именно от него? Слова нужные в текст были вставлены. В сообщении сказано, что в Будапеште меня встретит известная мне особа и введет в курс дела. Ей можно доверять. Все!

Кого они мне пришлют? Огняну, что ли? Я тут, кроме нее, вообще никому не доверяю, и то с большой оглядкой. Учудить она может не из подлости, а из-за простого недомыслия. В общем, я запутался еще больше, отчего периодически впадал в глухую тоску. Даже восторженные встречи в каждом городке не спасали от уныния. Воняло от всего этого за версту. Впрочем, любой путь когда-нибудь закончится. Эта глубокая мысль меня посетила, когда я увидел на горизонте крепостные стены Будапешта и мост через Дунай, который сам же и построил. Только вот купол собора, нависающий своей громадой над городом, появился намного позже. У меня таких денег не было, я все больше замки в Карпатах возводил и римские дороги ремонтировал.

— Ваша светлость!

Асфея встретила меня в доме местного жупана, который ради нашей встречи и вовсе сбежал из собственного жилища. Она обворожительно улыбнулась и присела в поклоне. Это ей доверять я должен? Старик рехнулся совсем? Одета она сегодня предельно скромно: в песочного цвета шелковое платье и жемчужное ожерелье на шее. Судя по наряду, очаровывать она меня сегодня не собиралась., хотя выглядела очень аппетитно. Два месяца пути давали о себе знать.

— Скажите, патрикия, — участливо спросил я, стараясь не свернуть этой стерве шею сразу же, — как вы осмелились показаться мне на глаза? Тут не Братислава, вы полностью в моей власти. Вашу охрану изрубят, даже оглянуться не успеете.

— Ваша светлость изволит гневаться на меня? — грустно посмотрела она, умело пряча усмешку в глубине ореховых глаз. — Это так прискорбно! Но за что? Чем я заслужила такую немилость?

— Например, вы пытались подстроить мою смерть, — ответил я.

— Не делала я этого, — скромно потупилась Асфея. — Я, конечно, женщина одинокая, меня каждый обидеть может. Но мы в Римской империи живем, а тут нет такого закона, чтобы на порядочных вдов напраслину возводить. Я своего стряпчего на суд