Путь дракона - Дэниел Абрахам

позволю тебе растоптать все, к чему ты стремилась.

– Я стремилась сохранить деньги банка – и преуспела. Так что вы правы. Я выиграла. Теперь уходите.

– Ты же хочешь их оставить себе.

– Камни хотят летать. Только крыльев у них нет.

– Найди способ. – Голос капитана смягчился.

Это уж слишком. Китрин взвыла от ярости, села на постели и изо всех сил запустила в Вестера подушкой. Она ведь не собиралась плакать! Почему опять слезы?

– Я сказала, убирайтесь! – закричала она. – Кому вы тут нужны! Я расторгаю договор, забирайте свою плату, своих стражников и вон отсюда!

Вестер отступил на шаг. У Китрин похолодело в груди, она чуть не откусила себе язык. Капитан наклонился, поднял двумя пальцами подушку и бросил обратно – та шлепнулась на постель с таким звуком, будто кому-то всадили кулак в живот. Пнув носком сапога пустой бурдюк, Вестер глубоко вздохнул.

– Не забудь, что я пытался вразумить тебя добром, – произнес он.

И повернулся. И ушел.

Китрин заранее знала, что будет больно, и даже успела внутренне сжаться, готовясь принять удар, – однако, несмотря на всю сжатость и готовность, она едва не завыла от отчаяния. Крик замер где-то между сердцем и горлом, и отчаяние засело внутри, отравляя все тело. Шаги Вестера отдавались эхом на лестнице, каждый тише предыдущего; Китрин, схватив грязную подушку, уткнулась в нее и дала волю слезам. Прошла целая вечность – лились слезы, тело сотрясалось от голода, изможденности и избытка вина и пива. Спина и грудь едва не лопались от напряжения, но остановить рыдания было не легче, чем перестать дышать.

Потом откуда-то снизу донеслись голоса. Маркус Вестер и Ярдем Хейн. Ярдем что-то рявкнул, в неразберихе звуков проскочила знакомая интонация – наверное, «да, сэр». Потом чей-то тихий высокий голос – видимо, Жука.

Все они уйдут. Все.

Ну и пусть.

Какая разница. Родители умерли так давно, что она их не помнила. Магистр Иманиэль, Кэм и Безель тоже погибли. Город ее детства сожжен и разрушен. А банк – единственное, что она создала сама за всю жизнь, – у нее заберут, как только прибудет ревизор. Китрин попыталась убедить себя, что двое-трое стражников – невелика потеря.

Тщетно.

Медленно, почти незаметно буря внутри улеглась. За окном сгустилась тьма, по ставням барабанил мелкий дождь, будто кто-то постукивал ногтями. Дотянувшись до оставленной бутылки, Китрин обнаружила, что та пуста. Ну и что. Есть еще одна. И бочонок пива. Все будет хорошо. Надо только вернуть себе силы. Еще чуть-чуть полежать – и…

Она даже не успела толком очнуться – послышались шаги. Сначала мерный топот по нижним ступеням, следом чья-то тяжкая поступь, что-то грохнуло о стену здания, крякнул Ярдем, раздался плеск – будто пролилась с крыши дождевая вода, но где-то близко, чуть ли не под дверью. Мелькнул огонек – свеча в руке Вестера. И тут же показались двое стражников-куртадамов, несущих медную ванну длиной в добрых четыре локтя.

– Надо было сначала втащить, а потом наполнять, – сквозь зубы пробормотала Энен.

– Будем знать в следующий раз, – отчеканил Маркус.

Стражники поставили ванну на пол – она оказалась по колено Маркусу, внутри плескалась вода.

– Что вы делаете? – неожиданно слабо пискнула Китрин.

Не обращая на нее внимания, Ярдем вручил капитану круглый каменный кувшин и принялся зажигать свечи и лампы в главной комнате. Двое куртадамов отсалютовали и пошли по лестнице вниз. Китрин, опираясь на руку, села – и даже не успела охнуть: Маркус, шагнув к ней, схватил ее за волосы и стащил с постели, только стукнули по полу коленки.

– Что вы делаете? – крикнула Китрин уже в полный голос.

– Словами я уже пытался, – буркнул Маркус и сунул ее в ванну. Вода была теплой. – Снимай свои лохмотья, иначе я сам займусь.

– Я не собираюсь…

Лицо Маркуса, освещенное отблесками свечей, было твердым и непреклонным.

– Видеть женщин мне не впервой, в обморок не упаду. Вот тебе мыло, – он сунул ей в руки каменный кувшин, – и не забудь вымыть волосы. Жирные – того гляди от огня вспыхнут.

Девушка глянула на кувшин – неожиданно тяжелый, плотно закрытый. Она уже не помнила, когда в последний раз купалась.

– Или вымоешься собственноручно, или я вымою тебя сам, – обреченно заявил Вестер.

– Отвернитесь, – вздохнула Китрин, внезапно обнаруживая, что соглашается на договор, условий которого не знает. Стражники ее не бросили – ни о чем больше думать не хотелось.

Маркус нетерпеливо хмыкнул, однако отвернулся к лестнице. Ярдем, деликатно кашлянув, скрылся в спальне. Стянув с себя одежду погонщика, Китрин поднялась в ванне на колени – воздух холодком прошел по коже. На поверхности воды плавал деревянный черпак – споласкивать пену. Только отмывшись, Китрин поняла, насколько за эти дни заросла грязью.

На лестнице послышался знакомый голос.

– Она там? – спросила Кэри.

– Да, – ответил Маркус. – Бросай сюда.

Шагнув вперед, он поймал из воздуха полотняный сверток, перевязанный шнуром.

– Мы подождем внизу, – крикнула Кэри.

Уличная дверь открылась и вновь закрылась.

Маркус развязал шнур и, не оборачиваясь, протянул Китрин полотенце из мягкой фланели.

– Там еще чистое платье, – сказал он. – Скажешь, когда оденешься.

Китрин, дрожа, выбралась из ванны и быстро обтерлась полотенцем. В потемневшей воде плавали грязные пенные хлопья. Натягивая платье, она узнала в нем наряд Кэри, от него пахло гримом и пылью.

– Оделась, – доложила она.

Из спальни вышел Ярдем с ее одеялом в руках – связав его в узел, он побросал туда пустые бурдюки и бутылки, туда же последовал еще полный бочонок и бутылка вина. Китрин протянула было руку, чтобы оставить пиво и вино, но тралгут дернул звякнувшим ухом, и девушка отступила.

– Сейчас принесут еды, – бросил Маркус. – Банковские записи все здесь?

– Одна книга в кофейне. И там же копии некоторых контрактов.

– Я кого-нибудь пошлю. Внизу лестницы теперь будет стражник, под окном тоже. Напитков крепче кофе тебе никто не принесет. Пока не придумаешь, как оставить себе банк, отсюда не выйдешь.

– С банком ничего не получится. Мне запрещено вести переговоры и заключать сделки.

– А запреты нарушать и незачем, – заявил Маркус. – Что понадобится – скажешь. Ты не первая, кто напивается от жалости к себе, да только хватит уж. Будешь сидеть дома трезвая и думать, как найти выход. Ясно?

Китрин шагнула вперед и поцеловала Маркуса в твердые растерянные губы; жесткая щетина кольнула кожу. Третий, кого она целовала за всю жизнь. Сандр, Кахуар, капитан Вестер…

Маркус отступил.

– Моя дочь была не намного младше тебя.

– Вы бы для нее тоже такое сделали? – Китрин кивнула на ванну.

– Для нее – что угодно, – сухо сказал Маркус и тут же