Нифриловая башня - Дмитрий Яковлевич Парсиев

Попытался охватить их всех единым взором, будто бы всех до одного заключая под свою защиту, накрывая общим обережным куполом. И когда ему удалось представить себе эту защиту так хорошо, что на какое-то мгновение и сам в нее поверил, он заговорил теми словами, которым, наверное, должны были поверить гоблины:

– Великий Белый Волк не даст вас в обиду! – его слова будто на самом деле отражались от стен изнутри невидимого купола, – Великий Волк дарует гоблинам защиту и силу противостояния. Восстаньте и бейтесь!

Вася так и не понял, помогло его заклятие, или просто закончилось действие проклятия вожака Красных Собак, но гоблины один за другим поднимались на ноги и оживали. Чем больше их поднималось, тем легче было подняться остальным, и вот уже зеленокожее воинство полностью вернуло свою боеспособность. А вот Аким совершенно не сомневался, что гоблинов подняло именно Васино заклятие:

– Прав был Грач-ловкач, так его за ногу, – прокричал он с азартом, – Красные моги тоже бывают!

Он заразительно засмеялся, вытягивая в руке монету, разливающую ядовитую зелень и крикнул:

– Эй, гоблины, бей Собак, вон они еле шевелятся, как мухи в сиропе!

– Акима, это что сейчас было? – спросил Вася, глядя как зелень нифрила от акиминой монеты, распространяясь, обволакивает дикарей как липкая паутина.

– Замедляющее проклятие, – довольный собой, смеясь, ответил Аким, – Нет, нет. Сам бы я не смог. Но ты такой четкий образ выстроил, что я не мог не присоседиться.

Красным Собакам не удалось переломить ход боя, и их добили. Тем не менее, за досадную недооценку противника пришлось заплатить дорогую цену. Несколько гоблинов погибли. Вася никак не мог заставить себя отвернуться и все смотрел на маленькие тела, после смерти, казавшиеся еще меньше.

– Пойдем, Вася, – Аким дернул его за рукав, – Мелких жаль, но, ты сам говорил недавно, их уже не воротишь. Пора осмотреть освободившуюся жилплощадь.

Глава 37. Знамя над крепостью

Всю последнюю неделю Ольхе пришлось мотаться по Ойсбургу и его окрестностям. Она была рада, что ее больше никто не разыскивает, что не нужно ни от кого прятаться, а еще появилась возможность забрать Птаху, оставленную прежде на загородной конюшне.

Как только она встретилась с Вересом и передала ему переписанные данные, все попытки преследования прекратились, как обрезало. Может те, кто за ней охотились, попались на ее уловку и поверили, что камень унес из Ойсбурга Вася. А может, что скорее всего, сам факт появления здесь князя сделал все эти попытки вернуть камень бессмысленными.

Так или иначе за ней больше никто не гонялся, хотя князь ежедневно отправлял ее с самыми различными поручениями, связанными с делами оружейной гильдии или приобретением новых причалов в средиземье, в общем скучать не приходилось.

Она привязала лошадь у пирса и, уже привычно прогромыхав по причальным доскам, взошла на головную ладью. Перебираться на сушу князь почему-то не желал, хотя тот же Рибус предлагал ему в полное распоряжение целый этаж своего дома. Одним из вахтенных оказался дядя Леша, с которым она подружилась еще в академии.

– Дядь Леша, князь у себя? – спросила она.

– Да, в своей каюте сидит, – ответил матерый, – Только у него человек сейчас от самого Азум-хана.

– Ну тогда это надолго, – предположила Ольха, – Можно я здесь с вами побуду?

– Валяй, – разрешил дядя Леша, – Только долго он не пробудет. Уж третий день сюда бегает.

– А чего ему тут?

– А ты что, новость не слыхала?

– За семьдесят верст моталась к каким-то лесорубам, вот только что вернулась. Что еще за новость?

– Кто-то в северградской крепости Красных Собак перебил.

– Вот те раз, – Ольха даже присвистнула.

– Ага. Ну и этот, – дядя Леша качнул головой в сторону княжеской каюты, – Примчался, раскричался. Де, мол князь нарушил подчиняющий договор.

– А что князь?

– Да рассмеялся только. Говорит, давно надо было этих «псов» повырезать. Жаль, говорит, кто-то меня опередил.

– Дядь Леша, я не поняла, а что Азуму прямо так жаль этих Красных Собак?

– Не, на Собак-то ему плевать. Ты про подчиняющий договор вообще слыхала?

– Слышала кое-что, а при чем тут Красные Собаки?

– Тогда слушай. По этому договору наш князь имеет перед ханом много обязательств, но вот какая штука, в этом же договоре написано, что все эти обязательства действуют до тех пор, пока хан удерживает северградскую крепость.

– Да ну?

– Точно.

– И что князь теперь…?

– А вот этого я не знаю. Это князю решать.

Ольха хотела еще порасспросить старого воина, но тут послышались шаги, из трюма показался ханов посланник. Не глядя по сторонам, он быстро покинул ладью и скрылся с причала.

– Иди давай, – дядя Леша ее подтолкнул, – Пока еще кто-нибудь не пожаловал.

Ольха кивнула и отправилась к князю.

– Заходи, – услышала она через дверь, в которую постучала.

– Здравствуй, князь, – поздоровалась она.

– Здравствуй, Ольха, – князь не выглядел озабоченным, скорее даже веселым, – Как съездила?

– Все в порядке. Лесорубы сделку подтвердили. Только я одного не поняла…

– Слушаю.

– Они для сопровождения каравана с товаром просят десять человек охраны, а на обратный путь – двадцать. Зачем им охрана на обратный путь, да еще такая? Они же без товара пойдут.

– Это как раз легко объясняется, – князь даже рукой отмахнулся, будто не ожидал от Ольхи подобной непонятливости, – Обратно они пойдут без товара, да зато с деньгами. Посуди сама, разбойникам мало ограбить караван, потом товар еще надо сбыть, а это сопряжено с риском, можно ведь и попасться. А деньги есть деньги. Положил в карман и волен как ветер.

– Вот оно что. Теперь понятно.

– Кстати, встречался я с этим твоим Зайцем.

– Это с Хухлей?

– Да. Забавный паренек. И толковый. Его идея социальной сети мне понравилась.

– Вот как? – Ольха считала, что к этой идее Верес относится довольно прохладно.

– Скажу больше. Я тоже решил включиться в эту работу. У этого Хухли есть любопытные находки, а учитывая наши новые возможности, мы распространим сеть сразу на несколько городов, а со временем и на весь материк. Это ведь он помогал тебе переписывать данные с того памятного камня?

– Ага.

– Прожужжал мне все уши. Очень его заинтересовал способ записи