Молот Пограничья. Книга III - Валерий Пылаев

Те, кто пришел в Тайгу твердой поступью хозяина, убегали, поджав хвост.

— Интересно, а где водитель? — спросил кто-то за моей спиной. — Ну, и остальные… ушли?

— Недалеко, — отозвался Седой, высовываясь из-за зарослей неподалеку. — Они… В общем, тут они. Желаете посмотреть, ваше сиятельство?

Я не то чтобы желал, однако любопытство все же победило лень. Впрочем, зрелище явно не стоило нескольких десятков шагов в тяжеленной броне: от гридня остался только измазанный темной жижей камуфляж, череп и пара десятков костей, половина из которых уже успела зарасти мхом. Но наверняка здесь поработала не только Тайга — судя по тому, как лежали останки, кто-то подкрепился беднягой.

— Тут еще один. — Седой отодвинул лапы молодой ели стволом «холланда». — Тоже… поеденный.

Второму гридню повезло больше — в том смысле, что его неведомая зверюга не обглодала до костей, а только выпотрошила и разорвала надвое. Ноги отсутствовали, нижняя часть туловища напоминала месиво, зато верхняя — ребра, голова и плечи — почти не пострадала. При желании я мог бы попытаться рассмотреть лицо.

Вот только желания почему-то не было.

— Матушка… Это кто ж его так? — пробормотал Боровик, опускаясь на корточки рядом с мертвецом. — Вижу, зубами рвали — только на волка не похоже.

— Не знаю. Но он в кого-то стрелял. — Седой подобрал валявшийся неподалеку штуцер и со скрежетом оттянул вниз заржавевшую скобу. — Гильз не видать уже, но магазин пустой. А в Тайге оружие незаряженным не носят.

— Следов нет. — Боровик в очередной раз огляделся по сторонам. — Мох быстро растет, тут за полдня все…

Договорить он не успел. Из глубины ельника послышалось низкое утробное ворчание, и хруст веток. Судя по звукам, там двигалось что-то тяжелое и недоброе. Неведомый зверь то ли вернулся завершить трапезу, то ли услышал голоса и решил разнообразить диету еще и свежей человечиной.

— Матушка, спаси и сохрани… — испуганно пробормотал кто-то из новичков. — Никак, медведь пожаловал!

— Встаньте за мной! — рявкнул я, снова доставая из ножен Разлучника. — Оружие — к бою!

Тяжелые шаги стали громче, и через несколько мгновенией лапы молодых елей расступились, выпуская чудовище, подобного которому я еще не встречал. И на медведя оно походило мало.

Но и человеком тоже уже не было. Позеленевшая кожа, огромные ручищи с отросшими желтыми ногтями, налитые кровью глаза и зубы размером с фалангу пальца. Волос на голове ожившего мертвяка почти не осталось, а лицо изменилось так, что если бы не повисший лохмотьями камуфляж с сине-желтым шевроном и лопнувшие у подошвы ботинки, я, пожалуй, и не догадался бы, что это получилось из самого обычного гридня.

До размеров княжичи из рассказа Горчакова он не дорос, но надо мной уже возвышался на целую голову — видимо, ужин из бывших сослуживцев усвоился на отлично.

— Упырь! — одними губами проговорил Боровик, отступая на шаг.

Седой выстрелил первым. С десятка шагов, можно сказать, в упор. И пуля из «холланда», способная разорвать человека чуть ли не надвое, лишь заставила уродливую тварь отступить на шаг — но она тут же снова двинулась на нас, рыча и вытягивая руки.

Обычные ружья и штуцера упырь и вовсе не замечал. Его гигантское тело впитывало свинец, как губка воду. Пара выстрелов в голову, возможно, были бы поубедительнее, но перепуганные гридни палили наугад, суетливо дергая затворы и вколачивая в мертвую плоть пулю за пулей.

Так что пришлось заканчивать все самому. Чары, заключенные в металле брони, радостно вспыхнули, глотая ману из резерва, и несколько десятков килограмм стали и кресбулата будто исчезли. Я одним прыжком одолел разделявшее нас с упырем расстояние, отсек сначала одну здоровенную руку, потом вторую и, крутанившись на пятках, ударил в шею. Пламя на клинке Разлучника сердито взвыло, и огромная плешивая голова слетела с плеч и покатилась по земле.

Тело сделало еще пару шагов — и только потом рухнуло, заливая мох густой темной жижей.

— Кончился, никак, — выдохнул Боровик, опуская ружье. — Я уж думал — придется топорами добивать.

— Надо было в голову. — Один из новеньких указал на «холланд». — Из большого штуцера одной бы пули хватило.

— Умный, что ли? — недовольно огрызнулся Седой. — Сам-то куда стрелял?

Я не стал слушать ворчание гридней — поверженный упырь интересовал меня куда больше. Точнее, не сам он, а исходившая от распростертого на земле тела магия. Тяжелый и мрачный аспект смерти уже рассеялся, не успев дотянуться ко мне сквозь броню, но осталось еще что-то. Мягкое, ровное… и знакомое.

Жив-камни отыскались в нагрудном кармане камуфляжа — там, куда гридень успел их спрятать еще до того, как превратился в кровожадное чудовище.

Всего два и совсем крохотные, малой категории — но все же неплохая прибавка к добыче. Плюс три Гончие, Пальцекрыл…

— А это что там еще у него? — поинтересовался Боровик, нависая у меня над плечом. — Бумажка какая-то с закорючками.

Действительно, карман упыря скрывал не только жив-камни, но и сложенный вчетверо листок, на котором я разглядел нарисованные карандашом символы. Непонятные, но все же знакомые — такие уже встречались мне раньше. На дядиных татуировках, на клинке Разлучника, на груди Святогора…

И еще кое-где.

Глава 5

— Сгружайте Пальцекрыла, — распорядился я, на ходу отцепляя нагрудник брони. — И мелких тоже сюда, под верстак. Потом разберемся, что с ними делать.

— Так точно, ваше сиятельство. — Василий развернулся боком, кое-как протискиваясь в дверь с Гончей на руках. — Будет сделано!

Даже без пары конечностей автоматон весил килограмм восемьдесят, не меньше, и вдвоем тащить его было бы куда проще, но парню почему-то понадобилось геройствовать. Видимо, он очень хотел доказать всем, и особенно новичкам, что ничуть не слабее здоровяка Рамиля, который пока еще отлеживался в гриднице. Дурной пример оказался заразителен, и силачи умудрились превратить разгрузку пикапа в самое настоящее состязание по тяжелой атлетике.

Не выделывались только Седой с Боровиком: взяли Гончую вдвоем и понесли без ненужного геройства. Наверное, поэтому и управились куда быстрее остальных. Когда огромная туша Пальцекрыла, наконец, переместилась из кузова на пол в оружейне, я отпустил гридней. Большинство из них могли разве что орудовать кувалдой, а разборка сложной машины требовала не только времени, но и какого-никакого умения возиться с инструментом.

В общем, подходящий для такой работы специалист у меня был только один… одна.

— Игорь! — Катя влетела в оружейню, едва не повалив неторопливо шагавшего к выходу Боровика. — То есть, Игорь Данилович! Приехали? Взяли Пальцекрыла?

Ее сиятельство вредина явно готовилась к моему возвращению. А может, и вовсе сидела и ждала с того самого момента, как мы с