Анна Калинкина - Станция-призрак

тогда паспорт.

     Убийца видел этого патрульного раза три и отлично помнил.

Патрульный тоже видел его, но невыразительное лицо каждый

раз стиралось у него из памяти.

     — Ладно, проходи, — сказал патрульный. — Пароль, чтоб ты

знал, на сегодня «Свобода». Что это сегодня с вашей станции к

нам зачастили? Ты, случайно, ничего не знаешь про девочек, ко-

торые утром пришли?

     — Нет, я тут по своим делам, — сказал убийца.

     Не пройдет и часа, как он будет знать про беглянок все.

     Он прошел на станцию. Тут и там еще бодрствовали возле ко-

стров люди, и Невидимка присел к тому, где народу было поболь-

ше. Послушав разговоры, он сделал выводы, что все не так плохо.

Во-первых, девчонки здесь. Во-вторых, судя по всему, они ничего

криминального пока не разболтали — видимо, боятся. Это было

ему на руку. В голове тут же созрел план действий. Для начала на-

до переговорить с бургомистром, но разумнее отложить беседу на

утро — торопиться некуда. Девчонки пока все равно никуда не де-

нутся, никто их без документов со станции не выпустит.

     Убийца улегся недалеко от костра, завернулся в плащ и через

несколько минут спокойно заснул.

     * * *

     Когда Нюта проснулась, Крыси в палатке не было. Она под-

ползла к выходу, осторожно выглянула и облегченно вздохнула,

услышав оживленный голос подруги. Крыся хлопотала у костра,

ей помогал вчерашний парень. В ответ на гневный взгляд Нюты

Крыся изобразила недоумение.

     — Вот, познакомься, это Кирилл, — прощебетала она. Парень

отвесил иронический поклон.

     — Ты что, с ума сошла? — шепнула Нюта незаметно, улучив

момент, когда Кирилл отошел.

     — А что такого? — спросила подруга. — Ты же сама сказа-

ла, нам важно узнать побольше. А про нас я ему ничего не рас-

сказывала.

     Тут опять подошел Кирилл, который раздобыл для них чашки.

Они сели пить чай, показавшийся им необыкновенно вкусным.

     — Это настоящий, сталкеры еще ухитряются иногда находить

где-то, — пояснил Кирилл. — А по-моему, тот, что на ВДНХ дела-

ют, ничуть не хуже. Только теперь о нем мечтать не приходится,

никто уже оттуда к нам не доберется.

     Нюта решила, что большой беды не будет, если они и вправду,

пользуясь случаем, попытаются выведать у Кирилла побольше

нужных сведений.

     — А можно мне почитать эти ваши газеты? — спросила она.

Кирилл пожал плечами.

     — Пойдемте, — сказал он и подвел их к ближайшей колонне,

где висел довольно большой лист бумаги. Сверху крупными пе-

чатными буквами было написано название — «Тушинская кры-

са». Потом шли заголовки помельче. Из заметки «Что день гря-

дущий нам готовит?» Нюта узнала, что запасов еды пока хватает

и беспокоиться нет причин. Правда, большую часть их контро-

лирует бургомистр, и давно следовало бы потребовать от него

отчета. Не пора ли, ехидно интересовался автор статьи, присво-

ить бургомистру прозвище «Тушинский вор»? В следующей ста-

тье долго и путано рассказывалось о героическом походе сталке-

ров на железнодорожную станцию «Трикотажная», где еще со

времен Катастрофы чудом уцелел состав с несколькими цистер-

нами. Народ уже давно знал про эти цистерны и высказывал са-

мые смелые предположения об их содержимом — вплоть до то-

го, что там может оказаться и спирт. Когда сталкеры, преодолев

колоссальные трудности, добрались наконец туда, обнаружи-

лось, что в цистернах топливо, что тоже было совсем неплохо.

Правда, львиную долю добычи, как всегда, тут же присвоил се-

бе бургомистр.

     В следующей статье задавался гневный вопрос, когда же, нако-

нец, будет заделан неизвестно куда ведущий лаз в туннеле непо-

далеку от южного поста? Вместо того, чтобы постоянно ставить

там усиленную охрану на всякий случай, не проще ли раз и на-

всегда завалить лаз цементом, чтобы никакая нечисть не смогла

через него пробраться на станцию? Нюта поняла, что это тоже

был камешек в огород бургомистра.

     В последней небольшой заметке сообщалось, что на днях кто-

то, возможно подростки, пытался отодрать одно из алюминиевых

панно с изображением самолетов, а это, между прочим, историче-

ский памятник и произведение искусства, которое должно уси-

ленно охраняться властями.

     — Это орган оппозиции, — пояснил Кирилл. — Есть еще офи-

циальная газета «Нижнее Тушино», там публикуются всякие ре-

чи и постановления бургомистра. Но эту читать интереснее.

     — Как странно, что у вас так спокойно все ругают бургомист-

ра, — сказала Нюта. — Если бы у нас хоть кто-нибудь посмел ру-

гать Верховного, ему бы плохо пришлось.

     — У нас республика, — гордо сказал Кирилл. — Демократиче-

ское государство, управляемое на основе анархической солидар-

ности, — повторил он фразу, явно слышанную от кого-то из стар-

ших. — Народ сам выбирает себе правителей.

     — Но если ваш бургомистр не справляется, если его так руга-

ют, почему вы его не переизберете?

     — А смысл? — пожал плечами Кирилл. — Все люди одинако-

вые, другой тоже будет грести под себя. В таком государстве,

как наше, личность правителя даже не имеет особого значения,

он может ничего из себя не представлять. Зато он умеет гово-

рить речи. А всеми делами заправляет на самом деле не он, а

Марина.

     — Почему? — спросила Нюта.

     — Долгая история, — Кирилл махнул рукой. — Она была же-

ной предыдущего коменданта. Ну, тот был мужик что надо, всех в

кулаке держал. У него не забалуешь, мог и мертвых, если надо,

поставить под ружье. Я помню, как он круто разобрался с торгов-

цами с Планерной, с тех пор они свое место знали. У нас в гостях

вели себя тише воды, ниже травы. Марина ему помогала, правой

рукой его была, ну, и научилась дела государственные решать.

Потом он в бою с мутантами погиб. Марина тут же народу Гриш-

ку предъявила, да так ловко все обставила, что большинство за

него проголосовало. И как только его выбрали, она за него замуж

вышла. Так что он без нее — ноль без палочки, и прекрасно это по-

нимает. А Марина просто очень ловкая и хитрая, и мечтает всем

здесь заправлять. Но уж слишком она высоко метит, по-моему.

Вряд ли это добром кончится. Не стоит женщине лезть в мужские

дела.

     — А это что? — спросила Нюта, глядя на плакат с зеленой над-

писью.

     — А_а, это бургомистр одно время призывал выращивать мор-

ковь и свеклу. Сталкеры семена нашли, просроченные, правда. Не

вышло ничего. При таком скудном освещении только шампиньо-

ны могут расти.

     — А еще чем вы тут питаетесь? — поинтересовалась Нюта.

     — На Сходненской свиней разводят, мясо нам продают. У нас

тоже небольшое стадо есть. Теперь, видно, заглохнет торговля...

придется на свои силы больше рассчитывать. А еще, как ни стран-

но, сталкеры с поверхности до сих пор кое-что приносят, крупы

там всякие. Просроченные, конечно, но есть можно. Как-то на-

шли засекреченный склад, там мясных консервов было полно.

Некоторые, само собой, уже вздулись, пришлось выбросить, а

другие вроде ничего, рискнули съесть, и все живы остались. Так и

перебиваемся потихоньку, не голодаем. Один раз сталкеры вооб-

ще наверху наткнулись на чьи-то старые участки, клубни принес-

ли — отец сказал, картошка. Всем досталось понемножку, вкусно.

Жалко, что здесь нельзя ее растить.

     — А у нас только крыс разводят, — вздохнула Нюта. — Ну, и

шампиньоны, конечно. Впроголодь жили.

     — Да уж, по тебе заметно, — сказал Кирилл. — Да над вами там

вообще, говорят, бывший аэродром наверху... места-то полно. За-

вели бы свое хозяйство подсобное. Выходили бы по весне в ком-

бинезонах картошку сеять по ночам. Отец говорит, она потом са-

ма растет, ее только прополоть пару раз и это... окутить, кажется.

Конечно, она бы радиоактивная была, но ведь все продукты, что

сверху приносят, такие... а мы едим. Зато какая крупная выраста-

ла бы!

Он вдруг спохватился.

— Ладно, девчонки, мне к отцу надо сходить. Увидимся еще.

   * * *

   Убийца сидел в кабинете бургомистра. Тот потрясенно хлопал

себя по коленкам.

     — Ну надо же! А я ведь эту историю слышал. Двое взрослых с

девчонкой шли... ее, вроде как живой консерв, с собой прихвати-

ли. Чтобы съесть потом или продать. А вышло-то все наоборот —

закусили-то ими, а девчонку нашли потом живехонькой. Правда,