Борис Гринштейн - ЗЕМЛЯ ЗА ОКЕАНОМ

Еще при нашем приближении к берегу в стойбище началась суета, а теперь навстречу выехали двое верховых и вскорости стали против. Сперва они сидящие верхом показались очень высокорослыми, но как спрыгнули на земь оказались росту ниже среднего. Тот что держался несколько позади скоро расстелил оленью ровдугу и первый тут же на нее уселся. Стоя против него оказался я в положении глупом но Иван не растерялся, скоро выложил подарки а одеяло в которое были они завернуты расстелил на земле. Сидевший предомною как уже писалось росту невысокого, обнажен до пояса, смугл и не раскрашен что означало мирные намерения. Волос длинный, заплетенный в косу, а одет в подобие высоких по самый пах замшевых гамаш расшитых по шву бахромою и привешенный к поясу передник также расшитый.

За краткое время что мы сидели друг против друга он снял с пояса разукрашенный кисет, набил хранившуюся в длинном украшенном футляре трубку и передал кисет мне. Пока я заряжал свою носогрейку еще один верховой подвез тлеющую ветку и что показалось мне подозрительным, остался рядом. Мы так же молча закурили. Позже Халахот (Халахот-сут), как звали моего безмолвного собеседника, объяснил мне что внезапно сделав дорогие подарки я поставил его в неловкое положение. И неотдариться немедля и послать за каким либо подарком, признавая этим свою неготовность принять гостя, было ему одинаково невместно.

Сделав несколько затяжек Халахот по особому свистнул и его чубарая кобыла подошла и стала позади. Это было благородное животное. Не будучи знатоком по конской части даже я видел ее великолепные стати. Приняв протянутый мне конец недоуздка и отложив недокуренную трубку (табак здешний плох да еще мешают его с вишневым листом) я задумался. Лошадь даже самая дорогая мне совершенно ни к чему, да и видно было не смотря на спокойствие и благостное лицо дарителя сколь нелегко ему расставаться со своею любимицей. Потому решил я прервать молчание и приказав Ивану переводить произнес следующую речь. "К великому горю не известны мне обычаи их народа, потому и подарки достойные столь знатого вождя находятся еще в байдаре чтоб преподнести их уже в деревне, а это лишь образцы товаров на кои рассчитываю закупить меха и мясо на пропитание людей и ежели кроме конины другого мяса у них нет не лучше ль будет забить молодого жеребчика а не скаковую кобылу?".

Собеседник мой виду не подал что понял иванов перевод, но глаза его блеснули радостию а ответная речь лишь подтвердила правильность моих решений. Халахот извинился за ошибку и посетовав на неудачную охоту последних дней и хотя сами они конину не едят посулил сегдня же прислать жеребенка. Меня же он пригласил в гости, а ради уважения и опаски оба его сопровождающих останутся в нашем лагере ибо не гоже дорогому гостю идти пешком.

Оценив предусмотрительность Халахота, указав устроить стоянку на узкой и длинной галечной косе и взгромоздив на лошадь Ивана с целым мешком подарков сел я на второго коня и отправился в индейскую деревню. Состояла она из без малого 100 шатров хорошо выделанных и расписанных бычьих кож.

Народ в них проживающий именуется палус по их земле "Спалусоха" в междуречье Орегона и Канабекаи состоит из 8 родов. Род встреченный нами имел около 400 душ обоего пола и владели они до 5000 лошадей. Мужчины их сильны и хорошо сложены, но ленивы и любят хорошо поесть, среди них встречаются толстяки. Цвет кожи - от светло-коричневого до медно-красного, причем у женщин кожа светлее. Волосы черные и прямые, глаза карие или черные, рот небольшой, с тонкими губами. В целом они отличаются довольно крупными чертами лица. Говорят они на языке якимов, что обитаются на правом берегу Орегона, но в отличие от тех, народ конный и живет более с охоты нежели с рыбы. Говорят ранее были у них богатые рыбные места на порогах Змеиной но тому много лет как дикие шошоны их оттуда изгнали однако и так палусы богаче всех народов встреченных нами на Орегона выше водопадов.

Рыболовством ныне они промышляют лишь при помощи вершей самой грубой конструкции в виде простой ивовой корзины При ловле сооружается запруда и конец корзины примыкает к углу так, чтоб вода свободно протекала по ее длине. Никаких приспособлений, кои не давали б рыбе выходить из верши, не существовало и рыболовам оставалось уповать лишь на силу течения загонявшего рыбу в угол ловушки, откуда выхода уж не было. Наши алеуты за время стоянки сплели свои хитрые верши и были столь богаты уловом, что палусы тут же переняли их искусство.

Коренья и ягоды собирают и готовят палусы подобно поселенцам виламетской долины хоть земли их не столь богаты, зато мяса добывают ни в пример больше, а главным своим кормильцем почитают дикого быка хоть в здешних местах он не встречается.

Мерилом богатства у палусов числятся лошади. Есть у них чугунные и медные котлы, топоры и другие вещи свидетельствующие что товары из Новоархангельска доходят уже до здешних мест. Но в жизни своей остаются они дикими, имея топоры продолжают расщеплять дерево каменными молотками и клиньями оленьего рога, а наряду с котлами употребляют сосуды из кожи и сплетенные из лозы как для переноски воды так и для готовки опуская туда накалённые камни. Их кухонная утварь бедна и груба. Деревянные блюда и чаши разных размеров изготовлены из осиновых и тополиных наростов. Сначала отсекают все лишнее снаружи, чтобы предать чаше нужную форму, затем каменным долотом вырезают внутренность. Когда углубление принимает нужную форму и размеры, в него помещают раскаленный камень и там его перекатывают до тех пор, пока поверхность не становися гладкой и ровной, затем ее выскребают осколком камня.*(3)

Одеваются они ни в пример богаче народов встреченных нами ранее. Их жены и незамужние девицы посредством разных инструментов из кости превращают жесткую, необделанную оленью шкуру в мягкую как бархат ровдугу и шьют из нее красивую одежду искусно расшитую бахромою и крашеными дикобразовыми иглами, а с недавних пор и бисером предпочитая синие цвета. Они невысоки растом, хорошо сложены, молчаливы и скромны. Строго исполняют правила предписывающие как именно должно сидеть и стоять. Сидящая женщина не должна подымать колени или сидеть скрестив ноги; она должна сидеть боком на земле, поворотив ноги в одну сторону. Носят они красивые свободные одежды из оленьей кожи. Их платье сшито по виду сарафана с широким кожаным поясом, с широкими и открытыми рукавами и с вырезом у шеи, но не столь глубоким как в бальных туалетах. Их гетры плотно обхватывают ноги и не так длинны, по колено. Свои черные блестящие волосы замужние разделяет пробором и заплетает в две косы, а девицы в одну и украшют бисером и оленьими зубами. Иных украшений не носят и лишь проводят на лице малые полосы красной краски.

Палусы славятся как лучшие коневоды и торговцы лошадьми что нимало удивительно ибо с лошадьми они познакомилися впервые всего лет 100 тому назад когда впервые угнали их у испанских поселенцев. Лошади их крепкие, разномастные, называемые "куси". Относятся к ним очень жестоко, заместо узды держат ремень грубой кожи обвязанный вкруг челюсти позади зубов. Ездят без седла на кожаной попонке потому часто сбивают коням спины. Но тоен Халахот, в личном владении коего находятся до 300 лошадей, показал мне средь них бесценных скакунов ростом более двух аршин, прекрасно сложенных и бегающих с легкостию оленя. Таких коней называют "ламт", а также военными или бычьими ибо применяют в воинских походах или в охоте на огромных диких быков. Масти они пегой, чалой или чубарой и с необычайно шелковистым хвостом и гривою. Нравом послушны, старательны и добронравны. И ежели обычных лошадей у палусов просто выторговать за нож, одеяло или пол фунта синего бисера то за бычью лошадь потребуют цену в 40, 50, а то и в 70 раз большую. Их никогда не бьют, всячески украшают и управляют ими обычно одним недоуздком.*(4) Для выездки таких скакунов есть у палусов специальные мастера именуемые "лошадиные люди" и пользуются они в народе большим уважением. Говорят они знают лошадиный язык и умеют с ними разговаривать. Можно посмеяться над темными дикарями, но глядя как Халахот без узды, седла и шпор выделывает курбеты неподвластные и кавалергардам, этим лучшим наездникам в Российской империи, начинаешь им верить.

Палусы бойцы первостатейные. Доспехов подобно чинукам и колошам не носят и главным оружием их есть лук столь сильный, что я с трудом смог натянуть тетиву на пядь когда индейцы натягивают его на аршин, до наконечника стрелы. По словам Халахота хороший лук вгоняет стрелу в быка по самое оперение, а лучший лук пробивает сквозь так, что наконечник выходит с другого бока. Однако ежели первое я лично не раз наблюдал, то второе оставляю на совести моего друга. Но как бы то ни было, не раз участвуя в охоте и в схватках, могу я с определенностию сказать, что в руках индейца лук становится весьма грозным оружием и они метко поражают цель на тридцати и сорока саженях мчася верхом на своих скакунах, превосходно рассчитывая расстояние и влияние ветра на полет стрелы. Сама же стрела летит саженей на 120 но на излете теряет убойную свою силу. Убойная сила мушкетной пули конечно ж выше, как и дальность прицельного выстрела, зато сколь бы ни было примитивно сие оружие, в скорости стрельбы оно дает немалое преимущество над мушкетом. Пока стрелок заряжает ружье, палус способен выпустить дюжину стрел. Я был свидетелем того как воины, держа в левой руке 5-10 стрел, так быстро выпускали их из лука, что последняя стрела выстреливалась еще до того, как первая касалася земли, и делали это с такой силою, что любая из них могла убить человека стоящего в 20 саженях. Кроме того чтоб наверняка выстрелить из ружья необходимо твердо стоять на земле а вновь зарядить его на скаку дело еще более сложное, тогда как оружие индейца позволяет ему на протяжении всего боя оставаться верхом на коне и за то время что стрелок раз выстрелив заряжает свой мушкет, успеет покрыть расстояние в 150 саженей и выпустиь два десятка стрел.