Барышня ищет работу (СИ) - Салма Кальк

28. Снова неожиданное предложение

Я моментально пришла в себя и дёрнулась.

Потому что, ну, плавали, знаем. Был уже один такой, который наутро сбежал, теряя тапки. Этот, конечно, препод, и вроде не должен сбежать, но…

А он мне вообще нужен? Или как?

Я смотрела на него, моргала. Потом произнесла:

— Благодарю вас за помощь, Авенир Афанасьевич. Если вы позволите, пойду домой спать.

— Конечно, Ольга Дмитриевна, — он мгновенно отодвинулся и не стал ни на чём настаивать. — Позвольте проводить вас до дома и убедиться, что вы благополучно добрались.

Он помог мне подняться — очень кстати, меня ноги плохо держали. И одним шагом довёл до моей гостиной.

— Справитесь? Может быть, горничную позвать?

— Нет, спасибо, я справлюсь, — уже дома, значит — упаду спать и к утру всё будет хорошо.

— Замечательно. Но если утром не будете в силах подняться и прийти на занятия — скажите отцу или матушке. Найдём целителя, подлечим вас. Сейчас же нужно хотя бы умыться.

— Да, я помню. Спасибо.

Мне было неловко на него смотреть, но я украдкой взглянула… и он тоже мгновенно отвёл взгляд. Тоже неловко, что ли? Не хотел целовать, но пришлось?

Или наоборот, слишком хотел?

Мы церемонно распрощались, и он просто поклонился, и никаких вам ручку подержать на прощание, и исчез. А я, значит, осталась.

Разделась, вымылась, поблагодарила любезных хозяев за то, что оборудовали флигель современной магической сантехникой.

Ещё я отчаянно хотела выпить, но тоже было нечего. Вообще нужно поговорить с Алёной Афанасьевной — как она справлялась, пока была студенткой.

Или она как раз, если судить по чужим словам, подцепила преподавателя?

Я уже не была той наивной особой, которую жизнь столкнула с Соколовским. Да, ладно, и с Соколовским я не была наивной, просто не всё знала. Теперь я знаю, что маги вполне так восстанавливают силы посредством секса. Сгодится и простец, но с магом лучше, а с магом сходной силы — лучше всего. Марьяна говорила — ей парни из группы поначалу намекали, а кто и прямо предлагал, но она только щурилась и говорила — вот приедет мой батюшка, и полетят от вас клочки по закоулочкам. Работало. Со старшекурсниками тоже работало. А преподы к ней не клеились.

А ко мне, значит, клеится некий препод? Или он не клеится, а просто так, по делу? Потому что если бы он взялся настаивать и не слушал слов, то я бы не отвертелась, силы сегодня не те. Или сама оказалась бы рада без памяти. Но он не стал настаивать.

И что, плюс ему?

Вообще мне все эти истории про студентку и преподавателя ещё дома были противны. Потому что или вы на равных, или нет. А если вы не на равных, то вы во всём не на равных. А мне это не по нраву. За то и получала дома, и обламывалась вечно. Мало кто готов, чтобы на равных.

Или я просто никогда не была никому настолько нужна, чтобы на равных.

Дома я привлекала в качестве паровозика — у меня была работа и какая-никакая доля в жилье. Можно было на эту долю оформить первый взнос в ипотеку, мне не раз предлагали — ты чего, Оля, продавайте с тёткой вашу эту квартиру да разъезжайтесь.

Но тётя Галя не смогла бы заработать на ипотеку. Поэтому я не могла с ней так поступить, о чём честно и говорила. Почему-то мои недокавалеры не были готовы принять такой расклад. И там все и оставались.

А те, кого очень хотела я, на меня чаще всего даже и не смотрели. Наверное, это просто какой-то эффект недоступности, что ли. Или я в самом деле не была интересна тем, кто был интересен мне. Какой-то косяк во мне, в них или в жизни в целом.

В общем, жизненный опыт у меня был в этом плане такой, кривенький.

Здесь же с одной стороны, маги умели стопроцентно предохраняться от нежелательной беременности. Та же самая Алёна ещё в самом начале, в праздники, спросила меня — умею ли я, и научила. И сказала не забывать, если вдруг что.

С другой стороны, меня так пригрузили учёбой, что ни вздохнуть, ни охнуть, и уж точно не до кавалеров. А только лишь я высунула нос наружу, то сразу же куда-то встряпалась, и теперь огребаюсь ещё и за это.

Значит, учимся, да? А сейчас вообще просто спим. И не тратим время и силы на гнилую философию.

На следующий день практика стояла в расписании только аудиторная. И что же? Я то и дело ловила на себе взгляд из-под пушистых ресниц, и стоило мне ощутить тот взгляд и дёрнуться в ту сторону — он тут же переключался. Впрочем, я сама пару раз поймала себя на том, что смотрю в светлый затылок. И он тоже ощущает мой взгляд?

Он ни разу не сказал, что я сделала плохо и неправильно, и ни разу не взялся поправлять мне положение рук, что до того время от времени делал. Кажется, один раз уже даже дёрнулся в мою сторону… и как будто обрубил намерение на подлёте.

Наши гляделки достигли точки наибольшего напряжения к концу пары. И кажется, он тоже вздохнул с облегчением, когда отпустил нас восвояси.

А вечером явился на ужин в родительский дом. Он это делал довольно часто, и обычно за столом был бодр и весел, а сегодня выглядел каким-то немного потрёпанным, Анна Мироновна даже спросила, в порядке ли он, не заболел ли. Авенир Афанасьевич только отмахнулся — всё, мол, в порядке. Но после ужина подошёл и тихонько попросил разрешения поговорить со мной.

Мне тоже уже было важно узнать, верно ли я истолковала все те знаки, которые видела и ощущала. Поэтому я согласилась. Он открыл мне дверь в китайскую гостиную, засветил парочку магических шариков и дождался, пока я сяду. И сел на самый краешек кресла напротив. Этакий кот — того и гляди, подпрыгнет и схватит мышь. И что же — сегодня вместо мыши буду я?

— Я слушаю вас, Авенир Афанасьевич.

— Благодарю, Ольга Дмитриевна, что согласились выслушать. Вы поразили меня с первого момента знакомства — сначала просто как дева-некромант, а после ещё и как одарённый маг, в вашем прекрасном теле вмещается столько силы, что многим вашим соучениками не снилось. И вы отлично учитесь управляться с этой силой, несмотря