Девятый император - Андрей Львович Астахов

- А что она? Думает, только ей Заряту жалко? Думает, только она любить может?

- Ах, вот ты о чем… - Хейдин вздохнул, покачал головой. – Ну что ж, давай поговорим о Липке. Ты ведь со мной о ней собрался говорить?

- О чем же говорить будем?

- О ней, о тебе и обо мне.

- А чего говорить-то? Нечего говорить.

- Ты ее любишь, так?

- Ну и что?

- И я люблю ее. Скажу тебе больше; она любит меня. Тебя она тоже любит, но как брата.

- Ага, как брата! – Ратислав запустил пальцы в свою спутанную шевелюру. – Я ее знаешь, как любил? Жизнь за нее готов был отдать! А она не увидела, не разглядела. Местные парни ее стороной обходили, а я к ней всей душой. Два года о ней вздыхал. Да только ты приехал и…

- Что «и»? Договаривай.

- И все, не нужен стал Ратислав. Несправедливо это, неправильно.

- Я тебя понимаю, Ратислав. Тебе сейчас больно, обидно. Но ты должен понять Липку. Это ее выбор. Если бы она выбрала тебя, то с ней рядом сейчас был бы ты, а не я. Понимаешь?

- Рассудком понимаю, но сердце все равно болит.

- Оно и будет болеть. Любовь – штука сложная. Часто случается, что те, кого мы любим, не замечают нас, и наоборот. Любовь заставляет людей совершать странные поступки и принимать непонятные решения. Но она всегда прекрасна, даже когда ты не добился взаимности.

- Это ты так говоришь, потому что Липка с тобой.

- Да, она со мной, - Хейдин улыбнулся. – И я счастлив. Мне очень не везло в любви. Много лет я был одинок. Я всего лишь простой солдат, у меня нет ничего, даже собственного угла. Женщины избегают таких, как я. У одних женщин я вызывал жалость, у других – пренебрежение, третьим не нравилась моя любовь к свободе. У меня была девушка – давно, много лет назад. Теперь у меня есть Липка, и я не оставлю ее. Она моя плоть и кровь. Боги создают людей так, что они обречены всю жизнь искать свою судьбу, и когда находят друг друга, приходит любовь. Ты еще не нашел свою судьбу. Поверь мне, твоя любовь впереди. Ты любишь Липку, и это прекрасно. Но настоящая любовь – она другая. И ты это узнаешь, может быть, очень скоро.

- Никого я не полюблю, - буркнул Ратислав. – Останусь бобылем, не женюсь никогда!

- Других слов я и не ожидал! – серьезно сказал Хейдин. – Мне тоже было семнадцать лет, и я был влюблен в дочку нашего соседа. О, она была прекрасна! У нее были огромные голубые глаза и золотые волосы, как у богини-воительницы Каи. В нее были влюблены все окрестные мальчишки, но я пользовался у нее особым доверием. Как я гордился тем, что мне было позволено то, что не было позволено никому – провожать первую красавицу домой и танцевать с ней в День Костров! Парни мне завидовали и даже грозились меня побить, но все это было неважно. Прошел год, и моя любимая неожиданно вышла замуж. Это случилось так внезапно, что я даже не понял, что потерял ее навсегда. А когда, наконец, понял, поступил как ты сейчас – дал себе клятву никогда больше не влюбляться и никогда больше не жениться.

- Ну и что?

- Через четыре дня после того, как я дал эту клятву, я встретил другую девушку и потерял голову от любви.

- Значит, ты любил дочь соседа не по-настоящему, - неожиданно сказал Ратислав.

- Может быть, что и так, - Хейдин был удивлен словами юноши. – Но жизнь человека длинна, и судьба распоряжается нами по-своему. Поэтому надо думать, что твоя настоящая любовь еще ждет тебя в будущем, а не осталась в прошлом.

- Иногда ты начинаешь говорить, как батюшка Варсонофий.

- Даже так? – Хейдин коснулся плеча Ратислава. – Не держи на Липку обиды, парень. Она заслужила счастье. А я клянусь, что буду ей опорой во всем. И Заряту не оставлю.

- Ну, так вот тебе мое слово, коли так, - решился Ратислав. – Я своей любви не оставлю. Сделаю все, чтобы Липка со мной была. А коли встанешь у меня на пути, я буду с тобой драться.

- Значит, враги? – Хейдин перестал улыбаться.

- Значит, так, - выдохнул Ратислав.

- Жаль. Ты мне объявляешь войну в тот момент, когда нам с Липкой больше всего нужна твоя помощь. И Заряте нужна.

- Ты Зарятой-то не прикрывайся! За себя говори.

- Я сказал, что есть. Сейчас я слушаю тебя и понимаю, что со мной говоришь не ты – говорят твои ревность и твое обиженное самолюбие. Но я рад, что мы выяснили отношения. Липка для того и ушла, чтобы мы могли потолковать по душам. Она поняла тебя, знала, что ты неизбежно попытаешься выяснить со мной отношения.

- А ты как думал? Решил, я ее так тебе запросто и отдам?

- Я уже все тебе сказал, - спокойно сказал Хейдин. – Если ты высказался, то ступай. Обсуждать кто, кого и почему любит, я не буду.

- И пойду! – Ратислав побледнел, схватил шапку, набросил полушубок и выскочил в дверь. Хейдин покачал головой. Конечно, это все молодость – пройдет совсем немного времени, и парень поймет, что погорячился. Но все равно, это неприятно.

- Ты ничем не обидел его? – спросила Липка, появившись в дверном проеме.

- Скорее, это он меня обидел. Ну, да ладно. Он ревнует тебя. И похоже, это надолго.

- Мы поторопились, - сказала Липка, сев рядом с Хейдином и обняв ортландца за шею. – Это моя вина. Надо было объяснить ему, что я его не люблю.

- Он это понимает. Но все равно считает, что мы с тобой его предали.

- Бог с ним! – Липка посмотрела Хейдину в глаза. – Мне одно нужно; чтобы ты со мной был. Чтобы сидели мы вот так, обнявшись, и смотрели друг другу в глаза. Сокол мой, витязь ненаглядный, теперь только ради тебя живу, тобой одним сердце мое полно. Не думай ни о чем, не кручинься! Только люби меня, целуй, ласки свои дари – ничего мне больше не нужно.

- Люблю тебя, - шепнул Хейдин,