Все дороги ведут в Реймс - Александр Петрович Харников

закончились наши морские приключения (а точнее, мучения), и мы ощутили под ногами земную твердь. Но сие совсем не означало, что теперь мы, измученные долгим путешествием через океан, можем наконец отдохнуть. Мой любимый муж предупредил меня, что самое трудное впереди, а передвигаться по дорогам Европы не менее опасно, чем по бурным океанским волнам.

Впрочем, об этом я могла догадаться и сама – несмотря на то, что маркиз Дюкень был не последним человеком во Франции, ему приходилось прилагать немало усилий для того, чтобы те, кому полагалось встретить нас и оказать посильную помощь, по крайней мере, не чинили нам препятствия. Французы это умеют делать – на словах они любезно улыбаются, кланяются и говорят вам комплименты, а на самом деле под разными предлогами стараются вам помешать. Маркиз Дюкень сказал мужу, что во Франции существуют партии, цели которых далеко не совпадают. И все они пытаются повлиять на короля, который часто под их влиянием принимает прямо противоположные решения.

– Кристя, – не раз говорил мне мой любимый муж, – помни о том, что друзей у нас в здешних краях не так уж много, а вот тех, кто захочет сделать нам гадость, найдется предостаточно. Поэтому смотри в оба и, если что-то тебе покажется странным и непонятным, спрашивай у меня, не стесняйся.

А окружали нас действительно разные люди, по поведению которых было сложно понять – то ли они пытаются выведать у нас нечто очень важное, то ли просто удовлетворяют свое неумеренное любопытство. К тому же хватало и обычных жуликов, пытавшихся проникнуть в дом, предоставленный нам губернатором Ля-Рошели, и нагло стащить какую-нибудь вещь, имеющую ценность.

Впрочем, местный губернатор, маркиз де Сенектэр, оказался весьма радушным хозяином. Он пригласил нас с мужем, а также Томаса Робинсона и его замечательную супругу, Дженнифер, поселиться в своем дворце, во флигеле с отдельным входом. И в первый же день, по нашей просьбе, он пригласил целую кучу мастеров и мастериц, дабы соорудить для нас наряды, коих будет не стыдно показаться в высшем свете.

А на следующий день, когда мы завтракали у милого маркиза, какие-то злоумышленники открыли дверь отмычкой и стали рыться в наших вещах. К счастью, оружейники изготовили для нашего вояжа крепкие сундуки с надежными замками. Причем если человек, не знающий секреты этих замков, попытался бы их открыть, то специальные колокольчики начали бы громко звенеть, заставляя вора спасаться бегством. Именно это и произошло, но, пока слуги маркиза прибежали в наши апартаменты, воры успели сбежать, не прихватив с собой ничего интересного и даже потеряв с перепугу отмычку.

Как оказалось, один из наших оружейников, Жак Беливо, в молодости сам ходил по кривой дорожке, но сумел в свое время бежать в Акадию, когда арест, казалось бы, был неминуем. Неисповедимы пути Господни – Жак сначала стал подмастерьем у кузнеца, специализировавшегося по замкам, а потом, бежав из Акадии в Порт-ля-Жуа, сделался учеником у Кинцера. А теперь он – член нашей делегации. Кстати, именно он руководил изготовлением наших сундуков. Посмотрев на отмычку, он с видом знатока произнес:

– Это были не простые воры, мсье Новиков – так искусно почти никто бы не смог открыть входную дверь. И заметьте, что они ничего не взяли из того, что лежало на столах либо висело в армуарах – а там были кое-какие украшения и мадам Новиков, и мадам Робинсон. Я подозреваю, что они искали либо документы, либо что-то еще. Неплохо было бы организовать дополнительную охрану флигеля – они вряд ли отступятся от своих намерений.

Сказать, что маркиз де Сенектэр был вне себя от ярости – это означало не сказать ничего. Он переселил нас в комнаты, расположенные рядом со своими покоями, а в коридоре денно и нощно теперь дежурили его слуги. Кроме того, он пообещал сделать все, чтобы злодеи были пойманы. И попросил, чтобы в город мы отныне ходили лишь в сопровождении вооруженной охраны.

– Мои друзья, – сказал он покаянным тоном. – Видите ли, Ла-Рошель была гнездом гугенотов, которые восстали против законной власти короля после отмены Нантского эдикта. К счастью, справедливость тогда восторжествовала, и местное население частично уехало в другие страны, а перешло в истинную католическую веру. Но я подозреваю, что многие из них до сих пор не смирились с происшедшим, и вполне вероятно, что напали на вас именно эти гугенотские недобитки.

Единственное, что нас несколько огорчило, так это то, что он отказал нам в организации охраны наших помещений силами наших ребят во главе со старшим лейтенантом Фрейзером. И, когда мы остались одни в своей компании, Томми Робинсон лишь сказал:

– Если учесть, что ничего не было взято, я подозреваю, что это был заказ кого-либо из тех партий, которые противостоят созданию Русской Америки. Тогда понятно, почему губернатор не захотел, чтобы наши люди нас охраняли – а вдруг мы узнаем что-нибудь эдакое… Так что следует держать ухо востро.

На следующий день нам привезли наши новые наряды. Тогда же нам доставили нужное количество карет и фур, в которых мы и наш груз должны были отправиться к месту назначения. Мы вздохнули с облегчением и приготовились к выезду. Но наутро выяснилось, что за ночь от неизвестной болезни пало несколько лошадей, выделенных нам маркизом де Сенектэром. Он немедленно послал за новыми, а также начал поиски виновных. Но, как бы то ни было, наш выезд на время откладывался.

– Кристя, – со вздохом сказал мне муж, когда мы остались с ним вдвоем. – Мне все это очень не нравится. Мне кажется, что гибель лошадок – это предупреждение для нас. Их определенно отравили. В следующий раз могут подбросить отраву в пищу нашим людям – особенно тем, кто живет вне особняка губернатора. Нам это грозит меньше – мы питаемся за столом губернатора тем, что его повара готовят только для него и его близких. И вряд ли злодеи рискнут отравить и его. Но ни в чем нельзя быть уверенным. А потому, как говорят на Руси: «Держи ухо востро!» И еще. Всем членам посольства надо будет внимательно наблюдать за поведением тех, с кем им приходится иметь дело. К нам могут подослать людей, больных заразными болезнями. Всем нам отныне следует вести себя так, словно мы находимся на враждебной для нас территории.

– Кузьма, – недоуменно спросила я, – но почему здешние люди так относятся к нам? Ведь мы помогли им побить англичан в Акадии. Да, нам за нашу помощь отдали кое-какие территории, но ведь это вполне справедливо – наши люди рисковали