Москва и Московия - Сергей Александрович Калашников

Даурией. Десяток-другой семей крестьянских каждый год приезжал из европейской части России. Причина этого проста: по Софьиному ходатайству государь повелел не брать с сермяжников подушной подати, признав их служилым сословием. И народ к нам потянулся.

Пришлось даже отбор вводить: чтоб не пил, не курил, пробегал версту и в остальном был не задохликом. У нас же не совсем армия, а как бы охранные подразделения, для правильного полевого сражения негодные, нам пушечное мясо без надобности. Однако смертность в рядах бойцов низкая, поэтому крестьяне из центральных областей, прослышавшие о столь привлекательном занятии, стали в эти самые ряды проситься, уходя от хозяев земель, которые раньше обрабатывали.

Шаткое получалось положение: идя к нам, крестьяне находились в статусе беглых, поэтому уходили они тайком, бросая семьи и покидая общины. А уж потом своим семейным братьям по оружию наши лодочники помогали с перевозом чад и домочадцев, тем более что пожитков у деревенской голытьбы было мало. Случалось, и посадские просились в дальние края, где деньги по деревьям бегают: при расчётах ведь до сих пор применяют понятие «куна» – шкурка куницы. А по мелочам вместо копеек используют шкурки белок.

С сопредельной стороны тоже подтягивались одиночки – искатели сказочно богатого края. А однажды казаки прошли на стругах вдоль Сахалина, преодолели залив Лаперуза и «погуляли» по Хоккайдо, взяв богатый полон из японских крестьян – айнов они не трогали, следуя строгому предписанию Василия Голицына. Так эти японцы будто в сказку попали из суровой японской реальности: въехали в деревянные дома, встали на довольствие и получили обмундирование. А работать они приучены и к послушанию привычны.

Один хитрый золотничник-китаец взял группу таких в аренду и увёл в тайгу – золотишко мыть. Правда, баб японских он в Сомольске оставил, пообещав, что осенью вернёт им мужиков. Таки да, вернул. И золота принёс несколько килограммов. На другой год – та же история, но в расширенном варианте.

С того же Хоккайдо, который, оказывается, нынче называется Саппоро, пришла группа молодых айнов – записались в сермяжники. Расчёт их прозрачен: желают получить навыки для противостояния японцам на том же Хоккайдо. И оружие, естественно, которое по истечении срока уговора перейдёт в их собственность.

Пусть партизанская тактика и доминирует в главных приёмах наших лесных воинов, но эти приёмы их записаны в уставах, именуемых артикулами, изучаются бойцами в классах и отрабатываются на практике. Даже в стрелецком войске в каждом полку наличествует, кроме казачьей полусотни, ещё и сермяжная такой же численности рота плюс дивизион четырёхфунтовок: мы потихоньку наращивали полки до более привычных мне размеров, стремясь достичь численности хотя бы в полторы тысячи штыков.

Не достигли пока. Да и под ружьём реально пребывает лишь около четверти служилых, меняющихся по графику. Основная же часть хозяйствует на своих земельных наделах. Складывался некий обычай, сходный с тем, каким я представлял себе войско Донское более поздних времён с определёнными вариациями в плане централизованного снабжения.

Это не оттого, что подобная мысль только мне в голову пришла, а в силу высокой финансовой обеспеченности региона, сделавшейся таковой из-за уверенной транспортной связанности. Мы ведь и моржовый зуб скупали у местных, и заготовленную ими по нашим технологиям красную икру и рыбу – всё это с прибылью уходило в те же Корею, Японию и даже в Китай через Макао. Когда способен быстро и недорого доставлять заметные объёмы продуктов, торговля относительно недорогими товарами делается выгодной.

По берегам Охотского моря встали пункты скупки пушнины, где принимали и жир тюлений и китовый. Вот эти постройки мы и захотели выстроить из кирпича, потому что деревянные местные могут и спалить, были уже случаи нападений. Так что пришлось заводик кирпичный возводить и цементное производство налаживать.

Марфа описала реку Уссури, Фёкла – Зею. На Амуре же случались стычки с маньчжурами, но особо крупных сил Поднебесная против нас не выставляла. Думаю, это не навсегда, привалят ещё, если нормальные дороги проложат. Это для нас Амур – удобная водная магистраль, а для китайцев – река Чёрного Дракона, способная внезапными наводнениями смыть города и мосты. Да и распутица у маньчжур не слабее, чем в России. Те же дожди, та же слякоть. Мы-то зимниками да на санях с удобством разъезжаем, а у соседей наших эта манера не в обычае – они привычней к езде на колёсах.

Опять же, у нас и мотосани совершенствуются: умельцы соображают, как заменить колесо на гусеницу. В принципе, она с моими подсказками более-менее вытанцовывается, но требует много металла и относительно быстро изнашивается. Тем не менее вторые опытные сани у нас тоже на ходу, а для третьих в Котласе придумывают резиновую на пеньковом корде. Дело в том, что чёрную резину уже более-менее освоили в производстве, что дало нам широкий ассортимент прокладок для магистралей сжатого воздуха, а вот со шлангами пока дела не налажены: изготовление армированных суровыми нитками трубок бесконечной длины для современного уровня развития техники – задача сложная.

Зато винтовка с ломающимся затвором – кривошипным, если иным глазом глянуть – получилась отменная. Котласские толстознаи дополнили её рычажком перезаряжания, дальний конец которого при нажатии на ближний ломает средний шарнир, подавая его вверх-назад по дуге, отчего затвор уходит назад, извлекая гильзу из патронника и выбрасывая её ударом об отражатель, а потом при прямом ходе захватывает очередной патрон из коробчатого магазина и подаёт его в ствол. Магазины сменные десятизарядные – гнутые и штампованные узлы даются нам легко.

Есть, правда, и ухудшения относительно первоначального замысла: вытяжка ствола трёхлинейного калибра получилась всего на сорок сантиметров, отчего начальная скорость пули достигла всего трёхсот метров в секунду, что делало стрельбу эффективной лишь на полтораста метров. С другой стороны, для ёмкости гильзы пистолетного патрона ствол длиннее этих сорока сантиметров был бы уже избыточным. Ещё ведь пороховым газам и сквозь нарезы требовалось пулю протолкнуть. Пулю, похожую на пулю от ТТ.

Да, через полтора десятилетия после подселения моего сознания в маленькую английскую девочку в моих руках оказалось оружие, сходное по свойствам с пистолетом-пулемётом. Правда, темп стрельбы – не более шестидесяти выстрелов в минуту, причём уже после второго магазина, выпущенного в подобном темпе, палец, работающий рычажком перезаряжания, просит не так часто его беспокоить. А вот если держать темп втрое ниже, стреляя прицельно, то после выпуска трёх магазинов невольно хочется почистить ствол от нагара: очень уж он сильно нагревается. Тем не менее это вундерваффе. Рота стрелков с таким оружием способна положить полк.

Да, перевооружение даже дальневосточного корпуса потребует времени, однако не