Генеральный попаданец 5 - Ал Коруд

Мазуров снова вспомнил постоянно повторяющуюся рефреном идею Брежнева: экспортировать продукт «высокого передела», то есть достаточно наукоёмкий и высокотехнологичный. А в мире только две страны на данный момент обладали в этой области подобными технологиями. Исторически такая масштабная задача, как промышленное обогащение урана, впервые встала перед создателями атомного оружия. Альтернативой была наработка плутония, и ее даже скорее освоили. Тогда вопрос надо было решить быстро и любой ценой. Экспериментировали и в США, и в СССР с разными методами — и с газовой диффузией, и с электромагнитными методами, и с центрифугами. Причем их зачастую комбинировали.

Уран для первой атомной бомбы, сброшенной на Японию, американцы официально наработали на электромагнитной установке Y-12, где используется принцип различия траекторий ионов разной массы, движущихся в магнитном поле. В СССР аналогичный метод внедряли на установке СУ-20 в городе Лесной в Свердловской области. Но этот метод позволял работать лишь с небольшими объемами материала и доводить обогащение с 75% до необходимых 90–94%. А перед этим обогащение проводили на диффузионных машинах. Они были более производительным и пригодным для промышленного обогащения больших объемов урана.

В разделении изотопов важно понимать пару вещей. Во-первых, каждая отдельная установка проводит обогащение на очень незначительную величину. В газе на выходе лишь немного больше молекул с U-235 по сравнению с тем, что было на входе на десятые доли процента. Поэтому приходится объединять сотни и тысячи машин в так называемые каскады, через которые газ проходит, постепенно обогащаясь до нужной величины Первый газодиффузионный завод Д-1 в СССР, тот самый №813, будущий УЭХК имел в 1948 году в своем составе 3000 машин ОК-150.

Во-вторых, это крайне энергозатратное удовольствие. И количество машин, и их мощные компрессоры, необходимые для прокачивания газа через фильтры, требовали огромного количества электроэнергии. Комбинат рос, к заводу Д-1 добавлялись заводы Д-2, Д-3 и Д-4. К 1953 году на УЭХК работало около 15 тыс. диффузионных машин, а потребляемая мощность составляла 250 МВт. К 1958-му с пуском Д-5 потребление выросло до 800 МВт мощности или около 7 млрд кВт*ч в год. В 1950-е СССР добавил к Уральскому комбинату еще три завода по обогащению урана в Сибири: Ангарский электролизный химический комбинат. АЭХК, г. Ангарск, Иркутская область, Электрохимический завод — ЭХЗ, г. Зеленогорск, Красноярский край и Сибирский химический комбинат — СХК, г. Северск, Томская область. К концу 1950-х до 3% всей электроэнергии СССР шло на обогащение урана. В то же время в США, использовавших для атомной гонки и наработки топлива для АЭС наиболее энергозатратную технологию диффузии, на обогащение уходило до 7% всей электроэнергии.

Это, конечно, создавало проблемы- приходилось строить мощные электростанции, например, крупные гидроэлектростанции в Сибири и отчасти выдавало такие комбинаты. Существует шпионская история о том, как в 1958 году по фотографии схемы электросетей Уральского региона, опубликованной в журнале Огонек, аналитики ЦРУ вычислили мощность и расположение комбината УЭХК. Ни редакция, ни фотограф не подозревали, что выложили в открытый доступ секретную информацию. Это о необходимости секретности.

В США были построены три газодиффузионных завода: первый в Ок-Ридже (уже закрыт), затем в Портсмуте и в Падьюке. В Англии с 1956 г. заработал газодиффузионный завод в Кэйпенхерсте. Во Франции с 1964 года — в Пьерлатте, затем более производительный завод в Трикастене. С 1960 года, при помощи СССР, работал газодиффузионный завод в Китае, вблизи Ханьчжоу. Но к тому моменту, как в Европе только запускались первые газодиффузионные заводы, в СССР уже начинался переход к принципиально иной технологии обогащения, ставшей позднее основной — технологии газовых центрифуг. С самого начала атомных проектов эту идею рассматривали и у нас, и в США, но на практике реализовать ее оказалось куда сложнее, чем построить атомный реактор. Поэтому в США ее отбросили, тем более что неплохо со своей задачей справлялись и диффузионные машины.

В СССР на диффузии не остановились и довели до ума немецкие идеи. Да, именно немецкие. Это направление развивалось в СССР после войны благодаря немецким военнопленным инженерам Циппе и Штеебеку. Они работали в Лаборатории «А» в Сухуми, это будущий Сухумский физико-технический институт, а затем конструкторском бюро на Кировском заводе в Ленинграде. Но идеи активно перенимали и дорабатывали советские специалисты, в первую очередь Виктор Сергеев. В итоге в середине 1950-х немцы вернулись в Германию, а Сергеев довел до работоспособной конструкции и серийного запуска первые русские центрифуги в СССР. В 1957 году, переехав в США, Циппе построил там работающую установку, воспроизведя по памяти опытный образец Сергеева. И назвал ее, следует отдать должное, «Русской центрифугой». Однако увлечь американцев он не сумел. В отношении новой машины, как в свое время и по конструкции Штеенбека, был вынесен вердикт: для промышленного использования непригодна.

В СССР же в 1957 году на УЭХК запустили сначала опытный участок, а в 1962 — первый в мире завод по обогащению урана на основе газовых центрифуг. Когда в 1958 году завод в Верх-Нейвинске вышел на расчетный режим, оказалось, что энергопотребление на единицу разделения в 20 раз меньше диффузионного метода, а себестоимость — вдвое меньше. Советский Союз получил технологическое преимущество, которое можно использовать для завоевания рынка.

И сколько подобных этой различных идей появлялось в научном сообществе СССР! Советская научная школа окрепла и начала усиленно толкать прогресс вперед. Американцы же, обладая самой сильной экономикой, сделали упор на скупку «умов». Кирилл Трофимович вспомнил недавние горячие споры в созданном Комитет по Инвестиционной Технологии при Совете Министров СССР. Нечто похожее было еще раньше устроено в Кремле при администрации Генерального, в так называемой «АПэшке». Министрам различных отраслей пришлось выслушать в Совмине много нелицеприятного о себе и методах внедрения современных технологий.

Одна программа ЭВМизации страны чего стоила! Вбухали туда огромные деньжища, строили новые предприятия, реформировал НИИ, скандалили с Академией наук, тянули десятки тысячи километров проводов. И внезапно некоторые руководящие товарищи уперлись рогом. Нет помещений и средств для установки «Рабочих станций ЭВМ», так назвали электронные машины, которые Ильич упорно называл «персональными». Хотя работать те должны на коллективы. Пришлось издать отдельный указ, спустить его с самого верха и создать при Совмине целый Комитет ИТ для внедрения и контроля.

Мазуров вспомнил недавнюю дискуссию во Всесоюзном объединение Информатики, что состоял при Госплане и контролировал развитие вычислительной техники, в том числе и ЭВМизацию страны. СССР имел в