Шарлатан 3 - Квинтус Номен

хотел взять без очереди. Последнее меня особенно веселило: своих очередь не пропускала, даже если горьковчанин хотел булочку за двадцать пять копеек на бегу купить – а если человек говорил «с московским акцентом», то ему всегда предлагали (сами предлагали) в очереди не стоять с такой мелочью. Но если человек (кто угодно, не только москвич) начинал внушать, что он один такой умный, а все вы тут в провинции должны молча слушать и умные мысли впитывать, то к такому человеку отношение было соответствующее.

Конечно, Сергей Алексеевич хамить не стал, формально он всего лишь «просил оказать помощь», но слишком уж он напирал на свои «академические заслуги» и очень прозрачно намекал на то, что «уж он-то лучше знает, как эвээмы делать». Поэтому Юрий Исаакович его внимательно выслушал, все принесенные Лебедевым бумаги просмотрел и – тоже очень вежливо – посоветовал ему сначала пообщаться со мной:

– К сожалению, ни одну и ваших просьб университет выполнить не может. Продукцией электролампового завода мы не распоряжаемся, и вся она, почти вся, насколько мне известно, отправляется на Карачевский завод вычислительных машин, мы и сами с трудом получаем очень небольшое количество для наших исследовательских работ. Внешние устройства, которые вы просите, вообще больше не делаются: в политехе их разработали и изготовили только опытные образцы, а серийное производство где-то пока налаживается, и я даже не в курсе, где именно. Что же до запрошенных вами методик… видите ли, все они идут под грифом «секретно» и «совершенно секретно», и допуск к ним может предоставить исключительно полковник Уткина. Я вам сейчас напишу адрес, куда вам нужно будет идти за таким допуском… но сначала я бы порекомендовал поговорить с Шарлатаном. Он почему-то давно хотел с вами о вычислительной технике поговорить, а полковник Уткина все равно допуск предоставляет лишь тем, на кого товарищ Кириллов пальцем ей покажет…

– Шарлатан? Это, если я не путаю, вообще мальчишка?

– Вообще-то уже практически совершеннолетний молодой человек. И я снова вам советую с ним поговорить: видите ли, есть очень достоверные сведения… в общем, ваш институт пока не ликвидирован лишь потому, что Шарлатан лично просил товарища Сталина его сохранить.

– Мне кажется, что вы говорите чушь.

– Повторю: сведения достоверные. Товарищ Сталин прислал нам запрос относительно того, стоит ли верить Шарлатану в том, что ваш институт способен принести какую-то пользу для развития советской вычислительной техники. И если он считает – я Шарлатана имею в виде – что пользу вы принести можете, то вам стоит хотя бы узнать, какую именно имел в виду этот молодой человек. Потому что я, например, этого понять просто не могу: разработанная Шарлатаном вычислительная машина превосходит по производительности вашу в десятки тысяч раз, а ведь ему всего лишь семнадцать и что он еще придумает лет, скажем, через пять…

– Я… спасибо, я понял. А где можно товарища… Кириллова найти?

– Пойдемте, я вас провожу, он сейчас в университете. Надеюсь, его подруга не будет ему препятствовать в столь важном разговоре…

– Подруга?

– Да, есть у нас тут одна талантливая первокурсница, она еще и ведет спортивную секцию… довольно необычную. А сейчас как раз время тренировки – но в крайне случае вам придется подождать… – Неймарк поглядел на часы, – минут двадцать. Ну что, пошли?

Тренировка уже подходила к концу, и Ю даже перестала меня сильно гонять, сказав, что мне пока просто стоит «остыть», чтобы лишней нагрузки на сердце при резком прекращении занятия не возникло. И именно тогда дверь в зал открылась и в него заглянул товарищ Неймарк. Ю сильно удивилась – ведь весь предыдущий год к нам в зал вообще никто ни разу не совался – и напряглась, ожидая какой-нибудь пакости. Но Юрий Исаакович, извинившись за то, что помешал тренировке, с очень довольной физиономией сказал:

– Вовка, ты давно хотел поговорить с Сергеем Алексеевичем Лебедевым, и теперь у тебя такая возможность появилось: он ждет тебя в коридоре. Ю Ю, вы его можете отпустить с занятия пораньше?

– Ну, мы уже почти закончили… да, конечно, пусть идет.

– Я только переоденусь, минут через пять буду готов. Где мы с ним можем поговорить?

– Я думаю, лучше всего будет у меня в кабинете. Я вам не помешаю, у меня уже через полчаса зачет начинается для лентяев, так что кабинет будет в полном твоем распоряжении.

– Меня подожди, – сказала девушка, когда Неймарк закрыл за собой дверь. – У меня этот Лебедев тоже в списке был. Он, конечно, опасным не выглядит, но на всякий случай… У людей в голове такие жуткие мысли иногда рождаются, что уж лучше перебдеть.

– Ну перебди. Ты готова? Пошли разговаривать с настоящим гением…

Глава 22

Когда мы вошли в кабинет декана, Юрий Исаакович. Кивнул, указал нам на стоящие у стола кресла и вышел, оставив нам – очевидно, для удобства разговора – на столе два чайника (с заваркой и кипятком), три красивых чашки (вероятно, он предусмотрел, что Ю Ю тоже со мной пойдет) и большую вазу с разными печеньками. Ну и сахарницу, так что я первым делом налил себе и Ю чайку, положил сахар (только себе, Ю в чай сахар никогда не клала) и, размешивая ложкой чай, внимательно посмотрел на собеседника. Передо мной сидел уже немолодой и очень недовольный мужчина, и недоволен он был потому, что его хотя и очень вежливо, но откровенно послали явно не туда, куда он ожидал, а в глазах его я еще прочитал абсолютное непонимание причин такого посыла.

– Добрый день, Сергей Алексеевич, я очень рад тому, что мне удалось с вами познакомиться. И в первую очередь я рад из-за того, что сегодня, надеюсь, я смогу дать окончательный ответ на вопрос, который мне задал товарищ Сталин: нужен ли стране ваш институт.

– Я не думаю, что вы…

– Давайте так поступим: сначала я вам кое-что расскажу, затем вы мне ответите на несколько простых вопросов. Ну а после этого я буду готов и на любые ваши вопросы ответить, договорились?

– У меня есть выбор?

– Есть. В стране у нас сейчас два человека, которые знают, как проектировать вычислительные машины: это вы и товарищ Рамеев. И мне в общем-то, безразлично, на кого страна сделает основную