Влад Савин - Восход Сатурна

Однако же следует заметить: противник, в сравнении с миром «Рассвета», понес потери намного более тяжелые. И прежде всего не в отношении территории, которую мы и там заняли бы месяцем позже, как в живой силе и технике, которые нечем заменить. Даже с уточнением численности сталинградской группировки, немцы потеряли за последние два месяца на фронте от Печенги до Тамани полсотни ветеранских дивизий, и это без учета румын и итальянцев! И на южном крыле у них пока нет сформировавшейся линии фронта, дыра еще не закрыта.

Считаю, что если в той истории мы сумели в дальнейшем наступлении удержать Курск, Изюм, Купянск, то теперь мы достаточно сильны, чтобы выиграть бой за Днепропетровск и Харьков. Тем более что немцам придется рассчитывать лишь на танковый корпус СС, но не на Первую танковую, которой у них теперь нет.

Возможно, удастся продвинуться дальше до Полтавы, Богодухова. А также взять Сталино и Мариуполь. Но это — предел для зимней кампании. Взгляните на карту.

И готовиться к лету. Я очень внимательно изучил Устав, переданный нам потомками. По сути, очень многие его положения известны и сейчас. И даже больше, входили в директивы Ставки. Беда не в незнании принципов, а в их неисполнении, недостаточной обученности, неумении применять.

Я закончил, Иосиф Виссарионович!

— Что ж, Борис Михайлович, дисциплина и неумение учиться это очень серьезно. Но ведь мы умеем бороться с недисциплинированностью, не так ли?

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 03.01.1943 г. (выдержки).

1. В связи с построением социализма в СССР, прекращением существования в нем эксплуататорских классов, возложением священной обязанности защиты социалистического Отечества на весь советский народ с 15 января 1943 года переименовать Рабоче-Крестьянскую Красную Армию (РККА) в Советскую Армию (СА). Переименовать Рабоче-Крестьянский Красный Флот (РККФ) в Военно-морской флот (ВМФ).

2. В целях сохранения исторических традиций, преемственности славной российской военной истории ввести определение «офицер» вместо «красный командир» для всего командного состава армии и флота. Упразднить звания «красноармеец» и «краснофлотец» с заменой их званиями «рядовой» и «матрос» соответственно. Ввести новые знаки различия военнослужащих (погоны — подробное описание смотри в приложении).

3. В целях повышения дисциплины и ответственности в период с 3 января по 1 февраля 1943 года провести переаттестацию командного состава. Переаттестация проводится:

— Фронтовой уровень — Указом Президиума Верховного Совета.

— Армейский уровень — приказом командующего фронтом или уполномоченного им лица, при условии прохождения ими аттестации.

— Корпусной уровень — приказом командующего армией или уполномоченного им лица, при условии прохождения ими аттестации.

— Дивизионный уровень — приказом командующего корпусом, при условии прохождения им аттестации.

— Ниже дивизионного — приказом командира дивизии, при условии прохождения им аттестации.

Офицеров, отличившихся в боях, выделяющихся хорошей подготовкой, инициативой, надлежит аттестовать званием на одно выше. Офицеров, показавших плохую подготовку, недисциплинированность, отсутствие инициативы, надлежит аттестовать званием на одно ниже.

4. В целях установления полного единоначалия и повышения эффективности командования и управления войсковыми соединениями с 15 января 1943 года упразднить институт военных комиссаров в Советской Армии и Флоте. Освободить от занимаемых должностей комиссаров частей, соединений, штабов, военно-учебных заведений, центральных и главных управлений НКО и других учреждений СА, а также политруков подразделений и назначить их заместителями соответствующих командиров (начальников) по политической части.

Командирам соединений и военным советам армий решительно выдвигать подготовленных и грамотных в военном отношении политработников на командные должности, особенно в звене — командир роты, командир батальона.

5. В случае неповиновения или открытого недовольства понижаемыми на ступень немедленно передавать их для разбирательства в особые отделы воинских частей. Решительно пресекать любые разговоры о «возврате старых времен», проводя среди личного состава соответствующую разъяснительную работу. Объяснять, что в современных условиях главной задачей Вооруженных Сил СССР является защита советского народа и советского государства от внешнего врага. В то же время задача подавления эксплуататорских классов внутри страны утратила актуальность как решенная.

<…>

8. Для исторической преемственности и сохранения традиций разрешить военнослужащим СА и ВМФ носить награды: Знак отличия Святого Георгия (Георгиевский крест) и орден Святой Анны, «За боевые заслуги», вместе с наградами СССР. Порядок ношения упомянутых орденов смотри в приложении.

<…>

Где-то в Польше.

Нет, панове, я не партизан, боже упаси. Не политик и не герой. А просто маленький человек. Тихо жил, никого не трогал, никому не мешал.

Как всякий поляк, не люблю русских. И немцев тоже. Но совершенно не собираюсь воевать за «от можа до можа». Потому что жизнь, она одна. А живется мне сейчас не то чтобы хорошо, но и не плохо. Кому-то гораздо хуже.

Всегда мечтал немного разбогатеть. Стать не магнатом, но хотя бы принадлежать к среднему классу, опоре общества, оплоту порядка. Заиметь свою лавочку и жить в покое и достатке. Не купаться в роскоши, но и не нуждаться ни в чем. И чтобы вышколенная полиция охраняла меня от воров и грабителей, а блестящая и непобедимая армия — от внешних врагов, тех же немцев и русских.

Чем жил сейчас? Делал небольшой гешефт. Война, не война, а спрос всегда рождает предложение. Нет, ни в коем случае не еврей, вы что? Просто в гетто сейчас можно совсем задешево прикупить очень ценные вещи — антиквариат, золото. И продать… есть у меня знакомые на «черном рынке» и даже в комендатуре.

Да, патриот. Поскольку герр гауптвахмайстер Брюнер дерет комиссионные совершенно без всякой совести! И постоянно грозит упрятать меня в тюрьму. И бегая по делам, все время приходится считать, сколько осталось до комендантского часа. А когда партизаны кого-нибудь пристрелят или взорвут, приходится сидеть дома безвылазно, чтобы не попасть в облаву! Когда немцев прогонят, я буду в годовщину носить в петлице бело-красную ленточку, как мой отец в память о двадцатом годе.

В общем, тихо шуршу, как мышь — и не нужны мне никакие подвиги и слава!

И черт понес меня тогда в гетто! Выходил ведь уже, сделку провернул хорошую, доволен был, что сейчас в пивную.

Вдруг крик… и все бегут. Облава! Меня за что, я ведь никакой не партизан и не еврей! И документы в полном порядке! Я тут случайно, меня в комендатуре знают, евреев хватайте, меня за что? А-а-а, больно!

Не солдаты, не жандармы — эсэс. С ними спорить бесполезно. Запихнули в закрытые машины, везут. Долго. Выгрузили… какое-то поле, холм посреди, вокруг какие-то ямы, столбы. Страшное место — кровью пахнет и смертью. Эсэсовцы вокруг, с овчарками. Обступили, гонят нас к холму, как скот. За что? Мы же не партизаны?!

Идем мимо ямы. Смотрю мельком — из земли мертвая рука торчит! Эсэсман рядом меня прикладом — шнелль, юде! А я не еврей, не еврей, не еврей!! Их расстреливайте, не меня!

Больно как, когда бьют сапогами и прикладом. Вдруг перестали. Офицер их, в черной коже, на другого орет. Я по-немецки немного понимаю, раз с ними тоже дела прокручивал. Что-то насчет прошлого раза… и теперь строжайше указано — только евреев! Затем приказывает меня поднять и спрашивает: ты точно не еврей? Поляк, вот документы!

Тут нас всех останавливают, спрашивают, кто еще не еврей. Оказалось, кроме меня, еще трое. Нас отдельно отвели в сторону, но гонят туда же, куда всех. Настроение, однако, поднялось. Может, отпустят, разберутся, что не виноваты ни в чем?

Господь ты наш милосердный и Матка Боска, спаси и сохрани! Прости, что не верил в Тебя и в храме не был, хоть давно католиком себя считаю. О Боже, если ты есть!

Костры внизу, в темноте… и страшные крики сжигаемых людей. Что в других сторонах от холма, не видно, но и оттуда крики и стоны. А наверху, там самое страшное. Двенадцать немцев, главных, и один самый главный над ними… и камни, как алтарь, так это капище и есть! Людей туда подводят и делают с ними такое, что рассказать не берусь, стошнит! Главный немец указывает, а двенадцать будто молитву или заклинание читают нараспев и пьют по очереди из какой-то чаши.

А мы четверо убирали с алтаря то, что оставалось после. Сами немцы заниматься этим брезговали. Тащили вниз и бросали в яму. О боже, это ведь сон — морок о том, что с нами после будет!

Это ведь не просто казнь, а шабаш. Немцы обращаются явно не к Богу. Я слышал, что они недавно по-крупному проиграли русским. Так неужели они решили отомстить всем, призвав на землю Неназываемого?