Перекресток возможностей - Л. Нил Смит

ты знаешь, я был женат однажды. Она ушла, и другие… они не остались. Так даже лучше.

— Сколько… сколько других, Уин?

— Не твое дело, любопытная!

— Ты прав. Прости… и это приятно!

Она тоже. — Две.

— Мм?

— Всего две другие, Кларисса.

— И потом ты перестал пытаться? Совсем?

— Ты мне врала… твои руки совсем не холодные.

Она хихикнула. — Похоже, ты не совсем сдался. Все эти годы… боже, какая потеря!

— Ты преувеличиваешь, дорогая, но спасибо, что делаешь это. — Затем она стала всем сразу: упругой, мягкой, тяжелой, но легкой в моих руках. Я начал переворачиваться, но она мягко оттолкнула меня назад.

— Подожди минутку… первый раз никогда не длится достаточно долго… хотя я бы сказала, ты достаточно длинный… второй раз лучше.

Кровать качнулась. Я стянул одеяло, чтобы она могла дышать.

— Кларисса, — сказал я, краснея в темноте, — там внизу тебе теплее не станет.

— Ты наверстаешь позже. А теперь тише. Я некоторое время не смогу отвечать. — Волны шокирующего удовольствия пронеслись по мне; слезы в уголках глаз. Я провел пальцами по ее прекрасным волосам, обхватил ее лицо руками, пока ее голова качалась вверх-вниз.

— Великие Милосердные НЕБЕСА! — Кровать снова коротко подпрыгнула, и она положила щеку мне на плечо. Я крепко обнял ее, снова дрожа, слезы катились по моему лицу. Долгое время спустя, после того как я более чем наверстал упущенное, она села, преклонив колени рядом со мной в рассветном свете. Ее огромные ореховые глаза смотрели мне в глаза, ее сильные стройные руки лежали у меня на плечах.

— Уин, ты должен мне кое-что пообещать…

— Я буду уважать тебя утром, честно буду. Боже, я чертовски уважаю тебя прямо сейчас!

— Будь серьезен, идиот!

— Ладно, ладно.

— Уин, пожалуйста, никогда больше не сдавайся, ладно?

— Никогда. Пока ты здесь, чтобы удержать меня от этого.

— Прямо здесь? Не глупи. Рано или поздно нам придется завести свою собственную кровать.

— Это я могу себе позволить, — рассмеялся я. — Она должна быть довольно крепкой.

— Полагаю, да. Теперь я знаю, что они имеют в виду под «полицейской жестокостью»!

— Да, но я имею в виду, — сказал я, снова нервничая, — она должна прослужить долго… не так ли?

— Дорогой мой плюшевый Мишка, она должна прослужить, пока наши праправнуки не выкатят нас и не похоронят! Ты еще не понял?

Спасибо. Кто бы там ни был наверху, даже если тебя там на самом деле нет, спасибо. — Мне просто нужно было убедиться, дорогая Доктор. Договорились, напарница. С этого момента я буду их взрывать, а ты — сшивать обратно. Ладно?

— А как насчет Эда, твоего другого напарника?

— Пусть найдет себе свою девушку! — Я сел и обнял ее так крепко, что она пискнула.

— Кто бы знал… Герой получает Девушку! Теперь, если мы сможем выжить в последнем захватывающем…

— Уф! У тебя осталась энергия еще на один? — Она откинулась на подушку, и я улегся рядом с ней, счастливее, я полагаю, чем когда-либо был за всю свою жизнь.

— Дело не в энергии, леди, — сказал я ей. — Дело, во всяком случае, на данный момент, во вдохновении… вернее, в дыхании: как думаешь, сможешь еще немного подышать носом? Я придержу одеяло.

ЭТО БЫЛ НЕ СОВСЕМ рейд на рассвете. Два человека забыли завести будильники: неутомимая и эффективная Люси и чрезвычайно довольный и измученный Уин. ’Ком завыл в полдень — Люси наконец-то смогла проснуться. Мы поспешно поели и приготовились к бою. Учитывая все, через что мы прошли, мы отлично справились, покинув дом в два часа дня.

Я пристегнул свой «Смит и Вессон», засунул «дерринджер» в то, что сходило за набедренные карманы, и добавил «Браунинг» для верности. Я немного подумал и добавил нож Боуи на пояс.

Люси прибыла с парой к своему «Габбет-Фэйрфаксу». Один был достаточно плох, два — еще хуже. Огромные пистолеты носили ее, а не наоборот. И все же, если бы СекПол выдал своим агентам такие пушки, я бы этим утром искал новую руку. Или новое воплощение.

У Эда был запасной .375-й, как я и ожидал, но не это привлекло мое внимание. Он держал первое двуручное оружие, которое я здесь видел, — очень, очень крупнокалиберный «Кольтоматик», стреляющий связками зловещих флешетт, [185] способных наполнить переулок свистящей смертью одним нажатием на спусковой крючок. Барабанный магазин выглядел немного громоздко, но я промолчал. Ни один ветеран-коп не станет фыркать на хороший, успокаивающий дробовик, когда предстоит грязная работа.

Кларисса, конечно, не собиралась оставаться в стороне, и с моей стороны было глупо ожидать иного. Она благоразумно осталась при своем повседневном «Уэбли», паре запасных магазинов и, что мне показалось несколько зловещим, — увесистой аптечке скорой помощи.

Почти без слов, Люси сжимала распечатанную карту, наш маленький отряд Судного дня спустился вниз. Эд забрался в «Неову» и запустил двигатели. Я сел рядом с ним, а женщины, занимая несколько меньше места, чем мы вдвоем, втиснулись в то, что Эд оптимистично считал задним сиденьем. Мы выехали из гаража еще до того, как двери «крылья чайки» «Неовы» опустились и заблокировались.

— Дай-ка взглянуть на карту, Люси. — Эд оглянулся через плечо. Он летел на полных вентиляторах, и я все поглядывал в поисках дорожных патрульных. Не хотелось бы попасться за превышение со 175 в зоне 90. Он взглянул на распечатку и заложил такой вираж, что мы оказались бы на двух колесах, если бы использовали их.

Мы с раскачкой остановились напротив нужного адреса, выскочили и зашагали по дорожке к односемейному дому, вполовину меньше моего денверского многоквартирного дома, окрашенному в приятный бежевый цвет поверх кирпича. Аккуратно подстриженный газон обвивался вокруг обычных живых изгородей и тенистых деревьев.

Эд молча показал жестом: Люси обойдет сзади. Он пошел к боковому входу, мы с Клариссой — к парадному. На полпути по извилистой дорожке мы перешли на легкий бег. Я добрался до порога, прижался к стене рядом с дверью и попробовал ручку. Открыто. Кларисса прикрыла окно. Я ударил плечом в дверь, выхватывая «Смит», выдергивая «Браунинг» из-под мышки. Мы нырнули в короткий коридор и налево, петляя, вздрагивая от теней. Я услышал, как Люси что-то крикнула, как Эд вышиб боковую дверь, как раз в тот момент, когда мы ворвались в гостиную.

— СТОЯТЬ! —