Инженер и дела - Анатолий Н. Патман

Инессой. Первая душевно спела добрую «Ваши глаза» Евгения Крылатова, хотя, с поддержкой во время припевов Инессы и Инги. Песня, конечно, детская, и я готовил её для Ирмы и «Ласкового мая», но, раз так получилось, то девочка и станет первой исполнительницей. А вот Инессе досталась грустная «Ласточка» этого же автора. Конечно, во время припевов сёстры тоже составили ей компанию. Три похожих и красивых голоса, но и слегка отличающихся друг от друга, пленили всех присутствующих. Я сам рад был, что у моей жены такие милые и способные сестрёнки! Мы сами целый ансамбль!

Присутствовал на записи и Ипполит Валерьянович, хотя, ещё и как гитарист. И он, и мы с Ингой и тётей Светланой уже полтора года, с первой записи с немцами, числились в штате Эстрадного оркестра как бы вольными музыкантами. Так что, вся запись прошла от имени оркестра. Но, главное, маэстро уже сегодня ночью пустит три последние песни в эфир нашего Ленинградского радио.

Ночью мы все, уже усталые, конечно, спали. Но, оказалось, песни на радио действительно прозвучали. Утром в воскресенье Вахтанг Георгиевич поздравил нас от души:

— Слава, Инга, я ночь не спал, но песни прослушал! Наша же работа. Прелестно получилось. Девочки, вы молодцы! В оркестре все рады, что вы работаете с нами!

Ну а далее мы продолжили работу по намеченному плану. Хоть сегодня и мои тоже хотели прийти на запись, но согласились, что мешать другим не стоит. Так они своё и получили.

Как я и обещал Ивану Тимофеевичу, он выступил солистом двух прелестных песенок кота Леопольда — «В Доме 8–16» и «Снова небо стало голубым». Хотя, наш парторг привёл с собой и нескольких музыкантов из «Мая». Давно я не видел пианиста Мишу Коротких, инженер-электрика с тракторном производства, так и солиста и гитариста Леонида Кулагина, электрика с военного. Хотя, и Семёна с Тарасом. Я даже тепло обнялся с прежними друзьями. Ребята были рады. Ну, Володя со Стасом в отделе ТНП, и я сейчас как раз вместе с ними трудился над совершенствованием чемоданов и сумок с колёсиками. Они являлись и хорошими гитаристами, и гармонистами.

Так что, запись песенок прошла как совместная работа ВИА «Май» и Эстрадного оркестра. Ну, вообще-то, как бы и шефская помощь. Вахтанг Георгиевич даже успел договориться с Иваном Тимофеевичем о паре концертов в Доме культуры имени Гиза. Если честно, на Кировском заводе можно было тихо разжиться «моими» бытовыми приборами. Он уже слышал и о чемоданах.

А потом Иван Тимофеевич трогательно спел «Песню о тишине». Всё-таки фронтовик. Хотя, и Ипполит Валерьянович тоже. И эта песня прошла как совместная запись оркестра и ВИА. И маэстро, уже нашедший общий язык с парторгом, пообещал ему, что она ночью же пойдёт в эфир. Хотя, чего им не понимать друг друга?

А потом прошла запись «Paris France» «Спейса» или уже «Юры», ясно, что так названного мной в честь Юрия Гагарина. Я сам, вместе с Эмилем, подпевал вместо «Paris, Paris, Paris France» «Юра, Юра, помним всё». А, что, кто первым был в космосе! Ясно, он! Я бы выступил и с разоблачением фальшивого «первого лунного шажка», но, боюсь, что мне после уже не жить. И, главное, моей семье. Хотя, в послании к Щёлокову лёгкий намёк об этом уже был сделан. Надеюсь, если даже он меня найдёт, пожалеет. Спас ведь его от бесчестия! А ещё мы успешно записали и волшебную композицию «ResuRection» или «Воскрешение» группы ППК. Хотя, как помнилось, созданную на основе «Похода» Эдуарда Артемьева.

Кстати, все гости из «Мая» остались. Хоть больше в записях они не участвовали, им явно интересно было.

Ну а под конец, раз время оставалось, то мы записали «Valerie» группы «Joy», конечно, в моём исполнении. Она была записана ещё в июне прошлого года немцами как инструментальная композиция и, по слухам, пользовалась в Европе популярностью. Ну, теперь пусть прогремит и как песня. Конечно, королевой моего сердца является Инга, и никаких Валерий я сейчас не знаю, но это имя тоже звучит красиво. Тем более, у меня и песня есть о Валере. Кстати, Ипполит Валерьянович сразу же сообщил мне, что текст хороший, и он без всяких пустит её сегодня же ночью в эфир. Пусть это иностранцы нас слушают, а не мы их! Это в Советском Союзе таланты, а не у них!

И ещё и Вахтанг Георгиевич, хоть инструментальную музыку и «Траву у дома» он хотел всё же придержать до субботнего концерта в «Октябрьском», решил пустить в эфир и «Юру», ясно, что в рекламных целях. Если честно, на этот концерт точно не будет лишних билетов и без этого! Ведь намечался первый концерт чисто «космической» музыки. До этого все они были смешанными. Понятно, что должен был присутствовать и я. Пока в СССР других авторов такой музыки, кроме меня, не было. А после наверняка появятся!

* * *

— А Репнину, Леонид Самуилович, всё неймётся! Он очередную запись с Эстрадным оркестром провернул. Вместе с ним записал жену и её сестёр. Уже ночью их по нашему радио передали. И днём. А только что передали песни, вот не поверите, в исполнении вашего парторга Ивана Тимофеевича! Две детские, о коте Леопольде, и одна военная. Теперь и он неслабо в Ленинграде прославится.

— Да, Матвей Исакович, не повезло нам. И Женя не потянул, и Вас на ВИА выдвинуть не удалось. Хоть и самодеятельность, но, сами понимаете, что этот «Май» теперь сильно на виду. Нежданно он стал важным ансамблем не только для Кировского завода, но и всего города. Как-то незаметно получилось, что простые работники как бы могут вести культурную деятельность не хуже, чем деятели искусства! Ещё и во главе с парторгом. И это, конечно, как укор вам, профессиональным композиторам. Жаль, зря вы там вовремя не подключились. А ведь ваш Цветков пошёл в «Ласковый май»! Но и у меня не получилось отодвинуть этого Горохова. А теперь, при поддержке Репнина, он там станет настоящим деятелем культуры!

— Я, Леонид Самуилович, был согласен и на детский ансамбль. Даже Цветков, хоть и обижен был, не возражал. Только тут Круглова вмешалась, и Андрей Павлович не посмел против неё пойти.

— К сожалению, Матвей Исакович, и Яков Моисеевич против неё не вытянул. Видишь, и его самого убрали, пришлось в Москву перебраться. Он меня уже к себе позвал. Но Вы насчёт Репнина не переживайте. Есть кому им заняться.

— Не знаю, Леонид Самуилович, тут