Инженер и дела - Анатолий Н. Патман

пленить людей. Была бы на её месте другая, я бы давно плюнул и ушёл от неё. Но вот от Инги не смог…

С другой стороны, да, моя жена и её сёстры могли бы время от времени выступать на концертах «Мая». А то они могут «заскучать», и мне же хуже будет. Да, за них подписаться можно!

— Думаю, согласится, Иван Тимофеевич. Она любит выступать. Если можно, мне бы хотелось, чтобы на концерты приглашали и Ирму с Инессой. Песни для них я предоставлю. В «Ласковом мае» они будут себя неуютно чувствовать.

Что же, надеюсь, что Савелий меня поймёт и не обидится. А то ему со мной тут столько пришлось перенести. Но, вообще-то, теперь он тоже вес имеет. Ну, пусть слегка отдохнёт, а чуть позже возьмётся за организацию школьного ВИА. Там начальство, вроде, прониклось и всё разрешило. Тем более, и готовые участники имеются, и вполне именитые. Да, далее это уже не будет «Ласковым маем». Но и новый ВИА может загреметь. Музыки для них хватает, пусть исполняют из прежнего репертуара что хотят. И новой музыкой обеспечу.

— Ну, это, Слава, уже неплохо! Их появление вернёт на концерты многих работников. Ирма с Инессой тоже популярны на заводе. А с новой музыкой интерес к ВИА восстановится.

Видно было, что Ивану Тимофеевич полегчало. Да, придётся мне ещё немного музыки выложить для Инги и девочек. Самому выступать так уж неохота. Но… Разве что изредка!

— Жаль, конечно, Иван Тимофеевич, что так получилось, но не моя вина. А ансамблю нужно закупить новые инструменты. Что там имелось, никуда не годится. А у меня только синтезатор, но теперь в «Мае» на нём некому играть. Клавишник хоть остался, чтобы на электрооргане играть?

— Нет, тоже ушёл. Придётся хоть кого-то на время со стороны позвать. А инструменты купим.

— Ладно, Иван Тимофеевич, у меня ещё осталось несколько знакомых музыкантов, и хороших. Правда, они тоже слегка западной музыкой увлекались. Думаю, ещё попрошу помощи у музыкантов «Синей птицы». Пусть кого-нибудь пришлют из своих знакомых. Но надо обеспечить им условия.

— Хорошо, Слава! Зови всех, кого найдёшь. Всё согласуем. Я думаю, мы и сейчас справимся…

Справиться, конечно, сможем, но лишь бы не мешали…

* * *

Конечно, я тут же позвонил куда надо. Семён Качанов и Тарас Михейчик, прежние приятели Вячеслава, хоть и являлись мелкими дисидентами, но были способными музыкантами. И в Ленинграде все они такие, всё перепевкой западной музыки занимаются. Ладно, что на Западе среди музыкантов пока довольно популярны левые идеи. Ещё не ушёл бунтарский дух шестидесятых. И тут то, что я сам собирался своровать из будущего, если честно, было по содержанию текстов намного, да, «отстойнее». Мне явно придётся их переделать. И всё ради самой музыки! Она являлась более продвинутой. А всё новые инструменты! Прогресс!

Я давно не общался с Семёном и Тарасом, наверное, уже почти год. Хотя, моим звонкам они обрадовались. Ребята, похоже, всё ещё перебивались своими «чёсами» и «квартирниками». По сравнению с ними я уже стал «забронзовевшим авторитетом».

— В общем, ребята, вам надо выделить из общего состава ядро способных музыкантов и исполнителей. И там такие имеются. Через пару месяцев, если справитесь, можно сделать пробную запись и часть музыки прокрутить на нашем радио. Но, пожалуйста, бросьте свои «квартирники». Я вам честно скажу, что ваш западный «отстой» мне не нужен. Сам могу предоставить вам тексты и похлеще, но, если вдруг попадётесь, нас просто не поймут. А так, у вас появится шанс создать нормальный ВИА. И новую музыку я вам предоставлю.

— Э, Слава, а как же «Синяя птица»? Они нас и тебя не поймут!

— Не переживайте, ребята! Там свои авторы есть. Я, конечно, с ними работать буду, но пусть больше крутятся сами. А тут у вас будет готовый ВИА с большим репертуаром. Надо лишь время от времени добавлять новинки, и всё. Но будете сидеть на зарплате. Нормально всё подготовите, будете выступать уже и в других местах.

В общем, Семён с Тарасом пообещали немедленно обратиться к Ивану Тимофеевичу. Это же он будет принимать их на работу. Пусть постараются произвести на него хорошее впечатление. Я даже порадовал парней обещанием предоставлять время от времени в их распоряжение свой «Minimoog». Похоже, придётся как-то связаться с немцами и просить их прислать мне новую аппаратуру.

В пятницу мне повторно позвонил грузин-дирижёр и срочно позвал на запись на субботу. Оказалось, что Эстрадный оркестр уже начал работу. Пришлось мне пообещать ему пару мелодий. Зато я выпросил себе день в воскресенье, хоть и не полностью. Вообще-то, всё равно музыканты будут от оркестра, просто солисты моими. Я тут же позвонил Инге и сообщил ей, что хочу записать с Иваном Тимофеевичем пару песен и по одной с ней и девочками. Ну, моя жена всегда рада таким сообщениям. А звонил я оттого, чтобы не обидеть и порадовать её. Пока не кончится история с проклятыми «коллекционерами», я и сам буду переживать за тестя и тёщю. Дай бог, чтобы они оказались чистыми!

В субботу, хоть их участие как бы и не требовалось, Инга с детьми и сёстрами пришли на запись. Чтобы их не обидеть, сам и позвал. Хотя, мы и подготовились. Надо же и самим извлечь пользу из этих записей! Чтобы и о нас помнили!

Хоть и обещал лишь пару мелодий, я подготовил их больше. Мы сразу же с утра, сходу, записали пару произведений «Зодиака» — «Мираж» и «В свете Сатурна». Что ни есть «космическая» музыка, и хорошая. А далее я как бы воспользовался своим положением и представил настырному Вахтангу Георгиевичу легендарную «Трава у дома» великого Владимира Мигули. Хотя, он уже почти год блистал с «Поговори со мною, мама» в исполнении Валентины Толкуновой. Не стал я присваивать эту песню. Инге она как раз бы подошла. Но, к сожалению, в начале прошлого года у нас отношения, хоть и после рождения детей, были весьма напряжёнными, вот она и пролетела.

Вообще-то, и «Трава у дома» тоже подходит для «космической» серии. Само собой, солистом стал я сам, хотя, вместе с Эмилем. Всё равно оркестру достанется. И песня получилась не хуже, чем у ВИА «Земляне». Костя с Фёдором точно взвоют, но сейчас «Синяя птица» в Горьком, и я их ждать не могу.

А далее была записана Инга, пусть и не в тему, с прелестной «Школьная пора». Не забыл я и Ирму с