Сохраняйте спокойствие! - Юрий Ра

— Да, ломятся на цыпочках к нему. Мне с вами?

— Жор, а как же! Это твои типа бандиты едут спасать твоего типа клиента. Группа всех повяжет, а потом ты подъедешь к крыльцу на белом коне в подвенечном платье.

Блин, где он таких шуточек набрался, юморист хренов? Но излагает логично, мне там быть надо. Хоть и не хочется, сейчас еще бы поспал.

— Алло, только чтоб все по гражданке были!

— А то без твоих советов мы бы приплыли на «Авроре» с мигалкой и в парадной форме. Жора, да ты сам еще не проснулся! — А и верно, надо было сначала умыться, блин, а потом звонить.

— Всё! Я выдвигаюсь, вы там не забудьте весь квартал оцепить, чтоб…

— Жорж, не учи отца, и баста! Если что, порули там.

— А ты?

— Хо-хо. А мне по рангу не положено на такие операции выезжать. Твои данные у командира группы. Там сегодня… не помню кто, разберешься.

Глава 26

Двойной капкан

Бедному собраться — только подпоясаться. То есть термос с кофе не берем, смену белья нафиг. А беру документ, оружие, еще оружие. Сумок надо прикупить, раз такая жизнь пошла. И гильзы с собой, и звук почти не слышно, уже метров с десяти слышится простой стрекот механики, словно швейная машинка работает. И это я еще подушку в сумку не запихнул! А то бы совсем бесшумное оружие получилось. И поспать можно комфортно, пока в засаде лежишь. На данный момент у нас не засада, а облава — подушку отставить!

А ведь засада нарисовалась, не засада в оперативном смысле, а неудобняк в стадии конфуза. Рации на канале группы захвата у меня нет, да и у самих оперативников они такие, что мама-не-горюй! Так что предъявляться командиру нужно очно и в темноте. То есть найти спрятавшуюся группу, подойти строевым шагом и чётко, по-военному представиться. Шутка. Но в каждой шутке доля шутки не так уж велика. А как быть? Задерживать тревожную группу до моего прибытия в их расположение? Не надо, промедление может стать фатальным для плана. Ну и Гуревич может пострадать.

Сколько тут до нужного адреса по ночной просторной Москве с учетом игнорирования светофоров? Десять минут, от силы. Вот эта улица, а там этот дом. О дома метров двести, а уже активность. Это та машина, нужная мне? Судя по тому, что внутри двое, мотор попыхивает заметным на морозце выхлопом, а рядом еще пара типов — автомобиль наполнен причастными людьми. Сейчас подойду с развернутой ксивой наперевес… а там не совсем те, азербайджанцы. Может такое быть? Не может, у людей чувствуется выправка и всё то, с чем я боролся на курсах. Скупые жесты, чёткие повороты головы, сканирующие взгляды. Может, в самом деле строевым подойти? Обидятся же, по их понятиям, бойцы в скрыте и не палятся. Ладно, подойду, очень надеюсь, сразу палить не станут, даже если это бандиты.

— Товарищи, сохраняйте спокойствие! Я Дубровский. — И тут же двое стоящих возле автомобиля начинают расходиться, освобождая сектора стрельбы. Грамотно и ожидаемо. От спецов ожидаемо, горцы бы наоборот подошли вдвоём для обеспечения силового перевеса. Абреки считают, что жертва начинает мелко трусится, когда её берут в «коробочку». Правильно считают, в принципе. Главное, не перепутать жертву с охотником.

— Гражданин, предъявите документы, — тихим голосом, подчеркивая «непростую кривизну момента» — какой-на Дубровский?

— Ладно, ваша взяла: Милославский я. Старшего ко мне!

Не всем такой оборот понравился, один из бойцов пошёл на сближение, подозрительно косясь на мою сумку, но был остановлен товарищем, заглянувшим в моё удостоверение.

— Стоять, свои! Товарищ капитан, командир группы сейчас в машине, пройдите к нему. — И в сторону — Нас же инструктировали, от четырнадцатого отдела будет куратор. Опять проспал?

— А чего он со своим Дубровским?

— Ну может сам мандражирует, вот и шутит. Видишь же, молодой совсем капитан.

Краем уха слышу этот диалог и улыбаюсь. Теперь я здесь куратор. Подхожу к «Ладе» давно отрепетированной шаркающей кавалерийской походкой, как прокуратор в белом плаще с кровавым подбоем. Плащ на время операции заменил польской курткой на меху. Почти такой, какие шила моя маман в веселые годы второгодничества.

— Товарищи офицеры, доброй ночи. Капитан Милославский.

— О, Жора Два Трупа подвалил. Будет нескучно. — Я их не знаю, что характерно, а они в теме. Где-то у нас протекает, нехорошо.

— Хорош травить, что у нас в оперативном плане?

— Засекли автомобиль, в нем трое. В подъезде тоже трое, видимо, ждут чего-то, а может сигнала или команды. В соседнем дворе парочка. — Я даже бровил поднял от удивления, мол причем тут парочка? — Не любовная, а двое мужчин, вероятных участников банды.

— То есть восемь. Нормально приготовились, интересно, на кого? Одному еврею за глаза. — Я начал что-то подозревать.

— Ваша разработка, к вам и вопрос.

— Третий, ответь Контуру! Милославский с вами? — Прошипела рация в салоне.

— С нами, в канале.

— В его квартире сработал датчик проникновения. Выехала усиленная группа.

— Ну-ка, дайте микрофон! Контур, вневедомственную только туда не пускайте! Всех принимайте по гражданке и молча! Как поняли?

— Принято. Там только наша группа, ВОХРа сидит ровно. Задерживаем без протокола и понятых, гасим по-простому. Конец связи.

— Парни, напоминаю еще раз — не светим корочки, ничего не кричим, работаем по беспределу. Ваши всё помнят?

— Не бойся, капитан, проинструктированы все. Непонятно, правда, зачем весь кордебалет. Могут же сопротивление оказать при задержании.

— А мы и не задерживаем. По легенде работает частная охранная фирма. Если кто соскочит, он должен раззвонить то, что надо нам. А нам Контору светить не резон. Оперативная игра в разгаре.

— Да понятно. Просто иногда обидно: парни то под пули лезут, то сутками в лужах лежат.