Андрей Бондаренко - Славянское реалити-шоу

Эпилог – странный и туманный…

(А, может, просто Пролог новой книги?)

Он окончательно проснулся, но ещё минут пять-шесть полежал с закрытыми глазами, вспоминая все мельчайшие детали этого необычайно яркого и реалистичного сна.

«Да, было бы совсем неплохо, окажись этот сон вещим!», – раздумчиво высказался внутренний голос. – «А, что такого? Постранствовать с цыганским табором по Западной Европе – самое милое дело! Интересно, познавательно, любопытно, круто.…Только вот, полный облом, братец! Совсем ничего не получится! Как это – почему? Ты разве ничего не слышишь? Подозрительного там, необычного?».

Егор прислушался. Действительно, звуки, долетавшие снаружи, из-за рассохшейся оконной рамы, были, по меньшей мере, странными. Гул мощных автомобильных моторов, гудки клаксонов, восторженные людские голоса, говорящие и гомонящие на самых разных языках, громкие хлопки, очень напоминающие звуки, сопровождающие процесс вылета пробок из бутылок с «Шампанским»….

Он резко сел, опустил босые ноги на холодный пол, огляделся: Саньки и Платона в хижине не было. Подошёл к окну, отбросил в сторону ситцевую занавеску и застыл – с широко открытым ртом…

Было уже далеко за полдень. Его Санька – с неимоверно шикарной причёской и непривычно ярким макияжем, разодетая – как…

«Как классическая голливудская звезда!», – вежливо подсказал внутренний голос.

Итак, его Сашенция, разодетая – как классическая голливудская звезда, весело и непринуждённо общалась с весьма импозантным и симпатичным мужичком, лицо которого было Егору определённо знакомо…

«Да это же он, Квентин Тарантино, знаменитый режиссер и продюсер!», – восторженно объявил памятливый внутренний голос…

Вообще-то Егор предчувствовал, что у этой странной и невероятной истории есть двойное (или – тройное?) дно, но то, что он увидел из окна цыганской хибары, превосходило все – даже самые смелые – предположения…

Во-первых, всё наземное пространство, подвластное его взору, было плотно заставлено всевозможным дорогущими иномарками: бентли, кадиллаками, порше, мерседесами….

Во-вторых, около этих шикарных автомобилей стайками прогуливались весьма известные и публичные личности. Кроме Тарантино, Егор заметил и опознал: Перес Хилтон, Стинга, Тома Круза, Анжелину Джоли, Никиту Михалкова, Сергея Шойгу, Ксению Собчак, Владимира Жириновского…. Между знаменитостями суетились матёрые солидные журналисты и молоденькие симпатичные журналистки, тут и там сверкали вспышки профессиональных фотоаппаратов…

И, в-третьих…. Немного в стороне, отдельной группкой, стояли люди (тоже одетые богато и броско), которых он уже давно считал мёртвыми…

Внутренний голос ошарашено и нудно перечислял: – «Васька Быстров, Наташка и Петька Нестеренко, Стёпа-жирный и Стёпа-худой, неизвестный гранатомётчик, новгородские отморозки, Емеля Пугачёв, старый цыган Платон – в новеньком смокинге, с котом Аркашей на плече…».

Рядом с «ожившими мертвецами» о чём-то оживлённо и сердечно переговаривались Андрей Андреевич Петров и слабоумный Савелий. Убогий был до синевы выбрит и разодет круче любого английского денди, у его ног сидели, вывалив на сторону длинные языки, два красных южно-американских койота…

Неожиданно раздался громкий и радостный визг: это из широко распахнувшейся дверцы очередного лимузина появилась Галка Быстрова-Пугачёва, наряженная по последней парижской моде, и без промедлений бросилась на шею Емельяну…. Засверкали новые блики фотоаппаратов, снова зазвучал салют – из открываемых бутылок «Шампанского»…

– Ладно, пора немного прогуляться! – решил Егор. – Совсем немного прогуляться, и очень даже много – разобраться кое с кем…

Его взгляд случайно упал на входную дверь. На гвозде, вбитом в верхнюю горизонтальную доску косяка, висел – естественно, на специальных «плечиках» – шикарный чёрный костюм-тройка. Имелась в наличие и белая рубашка, и чёрная – в белый горох – бабочка. Из нагрудного кармана пиджака торчал светло-зелёный бумажный лист.

Егор, растерянно ухмыльнувшись, вытащил бумагу из кармана, медленно развернул, прочёл в слух:

– Любимый, я потом всё объясню! Надень этот костюм и веди себя непринуждённо! Наши дела идут просто отлично и замечательно! Верь мне! Твоя беспутная Сашенция…

Он тяжело опустился обратно на кровать, спиной прислонился к неровной стене халупы, оклеенной старенькими обоями «в цветочек», нервно прикрыл глаза.

«Что же это такое, а? В очередной раз нас использовали в тёмную?», – печальной чередой потекли жёлто-серые мысли. – «Кто-то сыграл свою красивую Игру и, безусловно, выиграл…. Кто конкретно? Так ли это важно? Только вот Санька…. Какова её роль в состоявшемся спектакле? Вот это, в первую очередь, и надо выяснить!».

Сперва он решил, что не будет надевать предложенный шикарный костюм. Из принципа, из вредности, в знак протеста, наконец…. Но потом представил, как будет смотреться в старой и потрёпанной славянской одёжке на фоне того роскошества, что наблюдалось за окном. Быть откровенным клоуном как-то не хотелось…. Поэтому он ограничился только тем, что зашвырнул под кровать серебристую жилетку и чёрно-белую бабочку, а также расстегнул две верхние пуговицы на вороте белоснежной рубашки…

Приоткрыв дверь, Егор выбрался на низкое крылечко хижины. Его появление не осталось незамеченным: засверкали новые вспышки фотоаппаратов, сразу – невесть откуда – перед глазами возникло несколько микрофонов, зазвучали назойливые вопросы на русском и английском языках:

– Как ваше самочувствие? Знаете ли вы, что номинированы на «Оскара»? Где вы собираетесь отдохнуть после съёмок? Правда ли, что ваша семья приобрела в Лондоне шикарный особняк?

Надев на физиономию маску надменного мачо, он потихоньку пробирался поближе к Саньке, презрительно цедя сквозь закушенную нижнюю губу невразумительные ответы:

– Все О-кей, дамы и господа! Самочувствие просто отменное! Об отдыхе ещё думать рано! Отдохнём – уже на том свете! Лондон? Не люблю его, дождей слишком много…

Но ещё целый час никак не получалось – пообщаться с женой. Надо было восторженно обниматься с Пугачём и Галиной, с Савелием и его койотами, с шеро-бароно и котом Аркашей, с Андреем Андреевичем и четой Нестеренко, с неизвестным гранатомётчиком и новгородскими братками.… С Тарантино пришлось поболтать о тенденциях развития мировой киноиндустрии, а также выслушать десятиминутные восторги Владимира Вольфовича….

Наконец, Сашенция, устав чувствовать на себе испепеляющие взгляды мужа, о чём-то пошепталась с Тарантино и чуть заметно кивнула головой в сторону.

Они прошли сквозь цепочку дюжих охранников, за которой, очевидно, находилась техническая зона: стояли странные автомобили с «тарелками» и антеннами-прутиками на крышах, фургоны непонятного назначения, передвижные дизельные электростанции…

Санька уверенно поднялась по откидным ступеням и постучалась в узенькую дверь трейлера:

– Это я, Иришка, открывай!

Через несколько секунд из-за приоткрывшейся двери высунулась лукавая девчоночья мордашка.

– Папка! Папка! Папка! – на всю округу зазвенел радостный и звонкий голосок…

«Это Санька всё специально подстроила!», – подумал Егор, нежно обнимая хрупкие плечи дочери. – «Чтобы я слегка размяк и немного разнюнился – перед серьёзным разговором…».

Только через пятнадцать минут, наговорив отцу целую кучу непонятных комплиментов, Иришка отправилась на прогулку, уверенно толкая перед собой коляску, в которой сидел мирно дремлющий Платон, облачённый в яркий детский комбинезон.

– Смотри, доченька, далеко не отходи от машины! – давала строгие материнские наставления Сашенция. – И через полчаса возвращайтесь, мы уже скоро поедем домой…

Вот оно и настало – время долгожданных откровений. Они, хмуро глядя в разные стороны, сидели друг напротив друга за откидным столиком трейлера.

– Александра! – строго позвал Егор. – Посмотри-ка мне в глаза! Вот, молодец! А теперь рассказывай! Всё и до конца! В чём тут суть?

– Суть в том, что я – актриса! Всегда хотела стать великой и непревзойдённой актрисой, а ещё – известным сценаристом и знаменитым режиссером…. Вот в этом и есть – суть!

– Прекрасно! – он понятливо покивал головой. – А теперь, пожалуйста, поподробней…

Санька, широко и победно улыбнувшись, сообщила:

– Захотела – и стала! Первым делом, я придумала совершенно новый жанр: гибрид художественного фильма и реалити-шоу.

– Это как?

– Это когда часть участников реалити-шоу – профессиональные актёры, действующие в соответствие со сценарием, изредка импровизируя. А вторая часть – обычные люди, которые, э-э….

– Являются подопытными кроликами, бесправными статистами, и используются в тёмную! – понятливо подсказал Егор.

– А не надо контракты, не читая, подписывать! – разозлилась Сашенция. – Там всё было прописано очень подробно. Права, обязанности, возможность родов в экстремальных условиях, прочее…. Статистов же, как ты выразился, было ровно пять: Егор Леонов, Генка и Юлька Федонины, Вера и Симон Поповы-Брауны. Отбирали вас по целому комплексу признаков. Но главным было то, что вы, безусловно, ребята фотогеничные, сексуальные, симпатичные и непосредственные.… Все же остальные участники данного реалити-шоу – чёткие профессионалы, отлично знающие свой личный манёвр. Причём, Пугачёв и Галина, они – и в обычной жизни – муж и жена. А с Федониными и Петровыми-Браунами сейчас работают психологи, готовят их к международной славе и серьёзным деньгам…. Может, будешь задавать конкретные вопросы?