Судьба империи - Денис Старый

Но и результат от такой короткой встречи есть. Остерман выказал немало намёков на возможное дальнейшее сотрудничество.

Я прекрасно понимал, что Остерман заключил в союз с Ушаковым. Однако из того, что я знал об этом хитром немце, понимал, что союзников как таковых у него быть не может. Так, временные попутчики, и только.

Остерман играет свою партию. Делает это тихо, незаметно. Казалось, что вокруг него лишь только тишь да благодать. Что уже далеко не молодой интриган и вовсе охладел к придворным баталиям.

Я почти уверен, если придворная игра пойдёт несколько не по правилам, которые для себя обрисовал Андрей Иванович Остерман, то он опять «заболеет». Или придумает еще что-то. Натравит одного на другого. И не правда, что при Анне Иоанновне было засилье немцев. На вершине власти не так и остро стоит вопрос этнической принадлежности. Немец Остерман явно станет воевать против другого немца, Бирона.

Так что мне было бы неплохо подумать о том, как играть собственную партию, при этом учитывать интересы Остермана. Союза с ним не будет ни у кого. И Ушаков, видимо, теряет хватку, если думает иначе. Остерман — это Британия в политике. Будет с тем, с кем выгодно, но постарается не рушить мосты с другими, чтобы сразу же реагировать на обстановку.

Выждав некоторое время, я направился к тому месту, где оставил свою жену. И какое же было моё удивление, когда я увидел её в компании мужчины.

— Господин Норов, мы с вами не представлены. Александр Борисович Куракин, — сказал стоящий рядом с женой хлыщ.

Вот бывает так: увидишь человека, и сразу к нему негатив появляется. И понятно же, что Куракин вроде бы ничего дурного мне не сделал. И не слышал я о нём каких-то историй, которые бы заранее сформировали отношение к этому человеку в негативном ключе. Но всё равно он мне не нравится.

Ему же под сорок лет! Мда… И это меня, старика столетнего, возмущает. Окончательно, видимо, я перестроился под свой нынешний облик. Но сколько был не было Куракину, он мне не нравился. А ведь еще соседствовать, так как Гатчино нынче в пользовании Александра Борисовича.

Да, эта появившаяся неприязнь, прежде всего, подпитывалась ревностью. Когда я резко зашёл в укрытие из кустов, где оставлял жену, увидел, как Куракин держит её за руку. И уже мысленно формулировал вызов на дуэль.

— Александр Лукич, — по имени-отчеству обратилась ко мне Юля, — Мы обсуждали с князем скоро наш с вами, муж мой, переезд. Всё же будем находиться рядом с землями Александра Борисовича.

Юля явно хотела вызвать у меня ревность. Сознательно ли она поступала, или, скорее всего, по женскому наитию, но я не сомневался в своих выводах. И это у нее почти получилось.

— Что ж, ещё раз хочу выразить своё восхищение, сколь прекрасной дамой вы стали, Юлиана, — сказал Куракин, целуя руку моей жене. — Надеюсь, что сегодня мы ещё найдём возможность пообщаться.

— Ваше сиятельство, — сказал я уходящему Куракину. — Приятного вечера.

Юля смотрела на меня победным взглядом.

— Мне казалось, что ты сейчас вызовешь его на дуэль, — явно веселясь, сказала жена.

— Я готов вам, госпожа Норова, — строго говорил я, — доставить всякое удовольствие. Но, пожалуй, не такое. Не стану баловать вас глупостями. Прошу сопровождать меня на приём. И впредь… Юля, думай все же, что делаешь.

— Да что случилось? Отчего ты так со мной заговорил? — возмутилась Юля.

Я не стал ничего отвечать, лишь только подал свой локоть, за который уцепилась супруга.

Да прекрасно всё она понимает. А если не понимает, то сейчас обязательно придёт озарение. Конфликта захотела? Чтобы еще на начавшаяся дивизия уже испытывала проблемы. Ведь будем же находиться на территории Куракина, или очень рядом с ней. Вот если бы у них, действительно, что-то было… Нет, и тогда бы не бросил вызов. Ведь в таком адюльтере будет виновна прежде всего Юля.

Я был зол. Относиться с пониманием к поступку жены я не хотел, находясь в обременении собственных эмоций.

— Если вы настроились на адюльтер в отношении меня, то будьте любезны отложить свои желания на потом. Вы носите моего ребёнка, — сказал я, когда мы уже направлялись к дворцу.

— Варвар, — негодуя, сказала Юля. — Дикарь!

Понимаю я всё. И то, что век галантный, и что я стал свидетелем флирта лишь только потому, что, в свою очередь, Юля меня ревнует. Уверен, что не бывает даже самых сильных людей, которые изредка не попадают в цепкие клещи своих чувств и, которые всегда ведут себя правильно и рассудительно. А если таковые и имеются, то это скучные люди, зануды.

Приглашённые на приём постепенно стекались к дворцу. Вряд ли у многих из них были часы. Хотя, как я успел узнать, приобрести этот предмет роскоши в Петербурге можно. И я не поскуплюсь в ближайшее время, чтобы иметь возможность контролировать своё время. Однако складывалось впечатление, что все точно знают, когда случится выход императрицы.

Ощутил на себе злобный взгляд. Обернулся. Андрей Иванович Ушаков прожигал в моей спине дыру. Ну, пусть смотрит. Интересно будет взглянуть на результат общения одного Андрея Ивановича с другим Андреем Ивановичем. Может быть, и выйдет так, что мы с Ушаковым если не примиримся, то заключим какое-то временное перемирие. Мне оно нужно.

Я уверен, когда будет сформирована дивизия и когда уже поползут слухи, что это одно из сильнейших воинских подразделений Российской империи, то мой политический вес станет ещё больше.

Близятся времена, когда именно те, кто владеет грубой силой, будут решать вопросы престолонаследия. Не сомневаюсь, что будут попытки какого-то переворота, прежде всего, в интересах Елизаветы Петровны. Мало ли, но найдутся, спрос на это есть, поставить кого из мужчин на трон. А таковые только в Голштинии, Петер Ульрих. Такого добра за даром не нужно.

Как только мои люди, способные к оперативной работе, освободятся от операции с Татищевым, нужно будет усилить присмотр за Лизой. У меня есть подтверждение, что и Пётр Иванович Шувалов не оставил Елизавету Петровну без своего внимания. Там же и Степка Апраксин, да и других хватает. Я предполагаю, что теперь этой группировкой руководит Ушаков, ну или курирует.

Очень не хотелось бы, чтобы мы с Петром Шуваловым