Физрук - Валерий Александрович Гуров

Куртка кожаная… Не-а, кожзам. На первое время самое то. А это что?.. Конвертик.

Я уселся на койку и вскрыл конверт. Внутри обнаружилась денежная купюра. О, стольник! Насколько я помню, месячная зарплата инженера… Для начала неплохо. Сторублевка была вложена в плотную картонку, а рядом обыкновенный тетрадный листок. Развернул. «Дорогой Сашуля, вот тебе деньги на первое время. Смотри, не транжирь, как обычно. Желаю тебе трудовых успехов. Пиши. Целую. Мама…». Ни в записке, ни на конверте адреса не было. Куда писать-то⁈ Да и о чем?..

Хрустящая бумажка с портретом Ленина навела меня на мысли о том, что не мешало бы перекусить. Судя по ощущениям, Сашуля с утра не жрал. Где-то тут была пельменная… А потом надо заглянуть в местный гастроном. Надо какой-никакой запас жрачки иметь, в пельменные не набегаешься… Кстати, завтра надо бы не забыть узнать, когда зарплата и сколько мне положен тугриков в месяц?.. Сунув стольник в карман, я покинул убогое свое обиталище.

Проходя мимо вахтерши, помахал ей ручкой. И старая кошелка осклабилась.

— Ты куда собрался, учитель?

— Да вот зайду перекусить… А потом — в гастроном…

— С пустыми руками? — удивилась она.

— В смысле?

— Ну продукты куда будешь складывать, интеллигент?

— Пакет возьму, — ляпнул я.

Вахтерша посмотрела на меня как дурачка.

— Где возьмешь-то? — вздохнула она, выдвинула из своего стола ящик, покопалась в нем и протянула мне какую-то сетку. — На… Только вернуть не забудь!

— Спасибо, — буркнул я, запихивая авоську в карман. — Не забуду.

Надо бы наладить с ней отношения. Подарить ей шоколадку, что ли?.. Я вышел на улицу, добрел до угла, сунулся в пельменную. Обеденное время уже прошло, потому в просторном зале было пустовато. Кроме меня, из посетителей были только мужичок в обтерханном пиджачке и обвисших на коленях штанцах, да тощая, долговязая девица в брючном костюме болотного цвета и очках на облупленном от загара носике. Они толкали подносы по направляющим из нержавейки, двигаясь к кассе. Я пристроился за девицей.

На бумажке, прикнопленной к дощечке, была напечатано меню:

Пельмени мясные — 300 — 0,41

Пельмени запеченные в сметане — 390 — 1.11

Пельмени в омлете — 325 — 1.11

Пельмени таежные — 300 — 0,81

Пельмени «Три богатыря» — 300 — 0,71

Пельмени «Дружба» — 300 — 0,42

Пельмени рыбные — 300 — 0,48

Пельмени рыбные, запеченные в майонезе — 300 — 0,21

Пельмени с капустой свежей — 300 — 0,24

Пельмени с капустой квашенной — 300 — 0,26

Я не сразу врубился, что последние цифры — это цена. А когда допетрил, то почувствовал себя богачом. Можно питаться целый месяц самыми дорогими пельменями два раза в день и уйдет на это всего шестьдесят шесть деревянных! Я взял две порции мясных пельменей, стакан сметаны и пару стаканов компота. Жаль пива здесь не продают… Вышло на рупь, двадцать четыре копейки. Протянул заветный стольник скучающей кассирше, белый халат которой был явно тесен, а кружевная наколка на прическе походила на детский кокошник, напяленный взрослой теткой. Кассирша вызверилась.

— Ты мне чё суешь-то⁈ Рубля с мелочью нету?

— По правилам торговли, — спокойно произнес я, хотя мне хотелось украсить ее прическу сметаной, а хамоватое лицо — потеками компота, — вы обязаны дать мне сдачу!

— Людк, а Людк! — заорала она, совсем как в старом фильме. — Он меня еще учить будет! Сопляк!

— Может, в управление торговли позвонить? — наугад брякнул я.

Угроза подействовала. Она быстро пробежала унизанными перстнями пальцами, каждый с добрую сосиску, по клавишам громоздкого кассового аппарата. Тот звякнул и выбросил лоток с деньгами, уткнувшийся в брюхо скандальной работницы советского общепита. Выхватив из моих пальцев купюру, отсчитала бумажки, выгребла горстку мелочи и швырнула все это мне на поднос. Не на того напала. Я нарочито медленно пересчитал сдачу, кивнул, забрал чек и только тогда унес свой обед от этой стервы подальше.

Сначала хотел присоединиться к девице, хотя свободных столиков хватало, но стычка с этой халдой на кассе, немного испортила мне настроение. Что-то я чувствительный какой-то стал, неужели дает о себе знать моя новая физическая сущность? Интересно, Сашка добрым был? Сто пудов…

Я забрался в самый дальний угол, где и принялся поглощать, неожиданно вкусные пельмени, обмакивая их в стакан со сметаной. Как домашние, чуть вилку не откусил. Или действительно блюдо высший класс или просто мои молодые рецепторы вкус по-новому ощущают.

Воспользоваться перечницей, что стояла посередке, вместе с солонкой, я не рискнул. Потому что на стене висела табличка, где красным по белому через трафарет написано: «Пальцы и яйца в солонку не совать».

Аппетит у меня оказался отменный. На сытеющий желудок и мысли приятные набежали. Я опять молод. Впереди вся жизнь… А ведь я смогу преспокойненько дожить до лихих девяностых и начать проворачивать дела. Благо — опыт имеется. Только на этот раз я не пойду в армию. Хватило и в первой жизни. Вот черт! Надо было порыскать в сумке. Должен же там быть паспорт!.. Ну ладно, и без паспорта ясно, что сейчас мне не больше двадцати двух. Значит, в девяносто первом будет чуть больше тридцати. Хотя лучше начать пораньше, чтобы не погрязать в мелких разборках, а сразу ухватить солидный куш!

Как этот городок именуется? Литейск⁈ Тут наверняка какой-никакой заводик имеется… Вот его бы и прихватизировать. И начинать нужно уже сейчас, когда весь совок еще погружен в сладкую дрему застоя. Кто в восьмидесятые продвигался лучше всего?.. Бодрячки комсомольцы! Следовательно, надо выбросить из головы все эти мысли о фарце. Ежели я подселился в тело этого отличника краснодипломника, он наверняка и по комсомольской линии молодец. Вот и надо подхватить падающее красное знамя.

Определенность намерений всегда повышала мне настроение. Покидав оставшиеся пельмени в желудок и заполировав их компотом, я хотел привычно проигнорировать призыв «ПОМОГИ В РАБОТЕ НАМ, УБЕРИ ПОСУДУ САМ!», что мозолил глаза на противоположной стене, но руки сами сгребли посуду, а ноги понесли к столу с табличкой: «СТОЛ ДЛЯ ГРЯЗНОЙ ПОСУДЫ». Аккуратно все туда составил и покинул невзрачное заведение. Двинулся вдоль улицы Ленина, на которой жила блондинка Ковалева, посматривая по сторонам. И вскоре наткнулся взглядом на вывеску «ГАСТРОНОМ».

Изобилия, какое было… точнее — будет через сорок лет, я не ждал, но и то, что увидел в магазине, оказалось для меня полной неожиданностью. Вдоль всего торгового зала тянулся длинный прилавок,