Амлет, сын Улава - Адель Гельт

моей юной жизни чудес. Гневать брата Вили и Вё зряшными жалобами никогда не стоит, я и не стал, а то мало ли… Встанет Одноглазый не с той ноги, кинет недобрый взгляд, и шлите почтовых голубей, Амлетом щенка звали!

Это получилась даже цепь чудес: в урочный час приплыть на берега Бараньего Фьорда, своевременно ввязаться в глупую драку, верно выбрать путь на развилке дорог, да и встретить колдунью, слепившую себе поварешку из дерева нужной породы!

- Теперь оно, древко, еще и побывало в котле призыва, - я уже привык к тому, что мой дух-покровитель читает мои мысли — правда, по его уверению, не все, а только самые громкие.

- Ирландцы, пусть вы и считаете их народом глупым и бесполезным, большие искусники насчет пожрать, - пояснил Хетьяр. - Ну, если пять сотен лет толково варить один и тот же суп — или, если вода выкипит, рагу, то рано или поздно начнешь как следует разбираться в котлах! Есть у них, у жителей Эйрина, даже особый бог, мастер варить не то, чтобы похлебку, но идеи, мысли и даже судьбы!

- Я знаю про Ллеу Кианассона от своего наставника, - ответил я. - Только сын Киана не бог, он даже не сродни асам: скорее, ван, и тот получился из простого человека, пришедшего на службу к народу фоморьих врагов.

- Враг моего врага — мой друг, - мудро отметил сын Сигурда. - Вольно же вам постоянно ссориться с теми, из чьего племени вышли герои, давшие окорот вашим же древним врагам!

- Пока живы те, кто помнит Магахан Дару, не бывать прочному и честному миру между нашими народами! - с жаром воскликнул я. - Хетьяр, ты просто не понимаешь, чего стоило…

- Амлет, уймись. На тебя уже смотрят, - осадил меня собеседник, мудрый, но мертвый. - Не надо портить первое о себе впечатление, тем более — впечатление столь лестное. Понял я, понял, былое не даст покоя, а вы, северяне, народ памятливый. Давай, вернемся лучше к котлам и мешалкам.

- Мне, все же, непонятно, как и когда ты успел узнать так много о волшебных существах нашего мира, - я решил, что немного перегнул палку, и стоит, на всякий случай, подлизаться немного к духу-покровителю. То, что мертвый Сигурдссон столь же падок на лесть, что и многие из живущих, я уже преотлично понял. - Ты ведь мастер и искусник совсем иного дела!

- Это, Амлет, волшебная сила всеобщего начального образования, - понятно, да не очень, ответил дух. - Читать меня выучили четырех лет, и это стало настоящим чудом для моей семьи: сразу и проклятьем, и благословением. Через два года я перечитал все, что до чего достал, и меня записали в библиотеку… Это такое место, где книг больше, чем может себе представить человек, и где их, книги, дают почитать на месте или даже взять ненадолго с собой!

Я восхитился: столь чудесную щедрость и представить себе невозможно! Должно быть, правитель той, будущей, земли, баснословно богат и еще более щедр к своим подданным!

- Мифы народов мира, том третий, Западная Европа, тираж 500 000 экземпляров…

Проснулся утром, и не очень ранним: стало шумно.

Рёси взялись за весла: верно, подул ветер, встречный или еще какой неудобный для плавания под парусом. Меня, как оказалось, решили не будить: признали во мне скальда, да стали благодарны за полет над водами минувшего дня.

Людям, даже таким мохнатым, как я, свойственно есть и пить, ну и еще кое что обратное: рассказывать же об этом в подробностях недостойно и неприлично, вот и я не стану.

Чуть погодя я вновь устроился на носу: честное право и почетную обязанность смотреть вперед за мной уже признали.

Смотреть вскоре стало скучно, и я вновь разговорил своего духа-покровителя, ну, или он меня.

- Что же до голоса, который ты слышал, да и я тоже… С ним, Амлет, не все просто, - то ли поведал, то ли повинился, Хетьяр. - Достаточно тебе знать, что мне владелец его знаком, и гораздо лучше, чем хотелось бы: этого достаточно, большего мне не даст сказать зарок.

Зарок — это серьезно, я не стал бы выспрашивать о большем, да и никто из достойных мужей бы не стал, кроме того — голос этот, он ведь нам сильно помог… Примерно так я и сказал, ответив.

- В мое время будет жить великий скальд, поющий сразу тысячам и в тысячах разных мест, - потянул нить беседы сын Сигурда. - В одной из своих саг, устами некоего негодяя, он изрек мудрую мысль о том, что тот, кто нам мешает, тот нам поможет… Так и вышло. Этому, с голосом, не то, чтобы надо было, чтобы ты никогда не умер — скорее, чтобы шкура твоя уцелела там и тогда. Ты ведь знаешь, что такое «конкуренция»?

- Соперничество, - припомнил я давний урок духа-покровителя. - Причем, соперничество часто нечестное, и затеваемое только ради прибыли. Верно?

- Верно, и самая суть именно такова, - согласился Хетьяр. - Вот это именно она, конкуренция. Голос, вернее, его владелец, не питает к тебе добрых чувств, он… Впрочем, пора сменить тему, зарок все еще силен!

Заставлять друга, пусть и мертвого, преступать данную клятву — последнее дело, поэтому я молчаливо согласился поговорить о другом, и тут же спросил об интересном.

- Голова ребенка, Хетьяр, - вспомнил я. – Как так удачно вышло?

- Не то, чтобы удачно: успешно, - усмехнулся тот. - Просто я как-то брал, от нечего делать, курс прикладной демонологии в качестве дополнительного, и был не худшим из учеников. Суть того, с чем придется столкнуться, я опознал еще по выбросу сырого эфира, ребенок же, принесенный в жертву, и то, как именно жертва была принесена, окончательно уверили меня в правильности предположения. Тут ведь как, - Сигурдссон пошевелил в воздухе морочными пальцами, - все эти низшие сущности с ближних планов, те, которых придурки-древолюбы почитают чуть ли не богами, они ведь слабые и глупые! Кто-то сильнее и старше просто уклонился бы от брошенной головы, а этот еще и пасть пошире раззявил: мол, принимаю жертву!

- Разве так оно и не оказалось? - слегка напрягшись, уточнил я. Мне все еще мнилось, что я совершил что-то неправильное, нечто вроде настоящего жертвоприношения, пусть и уже мертвого маленького человека.

- Запомни, Амлет: один из вернейших способов изгнать глупую и жадную