Барышня ищет работу (СИ) - Салма Кальк

Мы направились в большой зал — на втором этаже, в нём стояла ёлка — невероятно красивая и пушистая. И вокруг неё суетились — и кто-то из прислуги, и дама моих лет в нарядном зелёном костюме, и молодой мужчина — бледный, очень стройный и сероглазый. Дама лицом очень походила на Пуговкина, а мужчина — на Анну Мироновну.

— Знакомься, Оленька. Моя дочь Алёнушка, по мужу Ракитина. И мой сын Авенир, пока не женат, в отличие от брата своего. А это наша новая студентка, Ольга, она из Сибирска.

Алёна Афанасьевна улыбнулась и поздоровалась, а Авенир Афанасьевич прямо подошёл и сверкнул серыми своими глазами. На мгновение я увидела в них обычный для некромантов лёд, а потом улыбка стала мягкой и завлекательной.

— Рады приветствовать, Ольга…

— Дмитриевна, — подсказала я.

Он поклонился и поцеловал мне руку. И задержал мою ладонь в своих на пару мгновений дольше, чем следовало бы.

7. Ожидание чуда

7. Ожидание чуда

Дома мы не праздновали Рождество — только Новый год. Дед Митя с бабушкой Зиной, родители мамы и тёти Гали, были воспитаны вне религиозной традиции, они и всех потомков воспитали так же. Бабушка же Рогнеда исправно красила яйца на Пасху и пекла куличи, и говорила, что это правильно, и если я пока не поняла, то ещё потом пойму. И ходила на службу. Я просилась с ней, когда была маленькая, но она меня не взяла, сказала — подрасти немного и захоти сама. А когда я подросла, уже стало не важно.

Теперь же оказалось, что мои любезные домохозяева, они же, как я понимаю, преподаватели, как раз люди верующие и относящиеся ко всем соответствующим праздникам с уважением. Ладно, если спросят — я скажу. А нет — так нет. Но мне нужно будет в этом жить и это поддерживать. Значит, делаем всё, что положено.

Но поход на службу позже, в ночь, а пока мы наряжали ёлку и знакомились — младшее и самое младшее поколение Пуговкиных со мной, а я с ними. Мне рассказали, что самый старший сын — Аристарх Афанасьевич, ему уже почти сорок лет, и он давно женат на Анастасии Фёдоровне Волковой, она маг-огневик, такие не боятся некромантов и их силы. Они живут в Петербурге, и Аристарх Афанасьевич служит в министерстве внутренних дел, в хорошем чине. У них два сына, оба гимназисты. Некромант — старший, Алёша, а младший, Саша, универсал. Более того, вскоре оба молодых человека появились, и их тоже со мной познакомили — мол, это Ольга Дмитриевна, она теперь живёт в доме дедушки и учится в Академии. Оба отнеслись ко мне достаточно рассеянно — мол, эка невидаль, кто-то учиться приехал, да все же так делают. Я же при том вспомнила историю, которую мне рассказывали ещё в железнодорожной больнице — как у кого-то там сынок оказался магом, и как непросто оказалось его учить. Всё как всегда и везде, короче. Дети и внуки профессоров имеют от рождения намного больше возможностей, нежели те, кто родился где-то в глухой провинции. А родители этих детей должны были появиться ближе к вечеру, потому что сначала они по традиции навестили родителей и старшего брата Анастасии Фёдоровны.

Следующей по старшинству шла Алёна Афанасьевна, тридцати двух лет, замужем за некромантом и преподавателем факультета некромантии, а по имени — Аркадий Петрович Ракитин. Аркадий Петрович, сказали, будет позже, ибо дела факультета. Ничего, если мне там учиться — ещё увижу. И у них двое деток, сын и дочь, некроманты оба. Сын Андрюша учится в гимназии, а дочке Арише пять лет, мала ещё.

И младший — Авенир Афанасьевич, как сам он сказал — наверное, тоже стану преподавателем, только вот ума побольше наберусь.

Это прозвучало странно, потому что сам сказал, что лет ему уже двадцать восемь, и обучение своё в академии он завершил, а сейчас, значит, работает над диссертацией, и ещё иногда ему дозволяют проводить практические занятия у студентов. Тут уже он сам улыбался и подмигивал — мол, ещё не раз встретимся, Ольга Дмитриевна.

Ёлку мы нарядили общими усилиями, потом детей выдворили, а родители и прочие старшие родственники принесли и положили под неё коробки с подарками — на завтрашнее утро. А мне рассказали, что по традиции вся семья собирается вечером, на ёлке зажигают огни, конечно же, магические, потом детей отправляют спать, а взрослые идут на службу. После службы — праздничный стол, потом поспать, а наутро — подарки, поздравления — и вечером гости. Торжественный ужин и танцы.

— Оленька, у тебя есть наряд на завтрашний вечер? — спросила меня Анна Мироновна. — Если нет, ты скажи, мы что-нибудь придумаем. Барышня должна быть в праздник неотразима.

Ох, та ещё барышня, по здешним меркам уже, поди, старая дева с сорока кошками. Но я поблагодарила и сказала — платье есть, всё в порядке. Только мне бы кого-нибудь, кто поможет его надеть, корсет зашнуровать и всё прочее застегнуть. Хозяйка закивала — мол, пришлёт одну из горничных, не беспокойтесь, Оленька, справимся. Более того, горничная Анюта была мне выдана тут же с наказом — показать платье, пусть поутюжит его и приготовит к празднику.

На сегодня же я собралась надеть то платье, в котором выезжала с Софьей Людвиговной в театр и в гости. Никто же не ждёт от провинциалки, что она станет одеваться по последней местной моде?

И знаете, всё получилось хорошо. Ёлка сияла магическими огнями, дети — как хозяйские, так и дети прислуги — восхищённо ахали, а им строго говорили, что подарки будут завтра, впрочем, тут же улыбались. Мне показалось, что чуда ждут все, и дети, и взрослые. Я уже давно не умею ждать чудес, я привыкла надеяться на себя. Сделаю сама это чудо — вот оно и будет. Тут же… может быть, мне можно тоже кусочек чуда? Раз уже так сталось, что я оказалась здесь, и вместо хождения дома по собеседованиям и работы в колл-центре или ещё в каком-нибудь похожем месте получила что-то совершенно иное, вовсе волшебное, а впереди у меня — обучение магии и работа по новой, невозможной дома специальности?

Я попробовала сосредоточиться и зажечь маленький шарик. У меня