Боксер-7: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров

кафе «Русский чай» и «Мороженое». А чтобы получить обслуживание, нам было необходимо предъявить персоналу олимпийское удостоверение — что только усиливало аналогию, наводя на мысли о членских картах какого-нибудь элитного клуба. Впрочем, тогда в нашей стране еще не слышали ни о каких развлекательных центрах и уж тем более элитных клубах, да и в ресторанах большинство людей бывало разве что по очень серьезным поводам. Поэтому все озирались вокруг с таким ошеломленным видом, как будто оказались внутри космического корабля.

— Вот это ничего себе! — ошеломленно проговорил Василий, озираясь вокруг. — Вот это я понимаю, обслуживание! Нас тут прямо как королей каких-нибудь встречают!

— А ты думал! — ответил я на автомате. На самом деле мои мысли были заняты тем, как бы с таким королевским приемом не попасть впросак. И этому была серьезная причина.

Из прошлой жизни я помнил грандиозный скандал, который, однако, постарались не выпускать на страницы советской прессы. Правда, западные журналисты все равно смаковали все подробности. Тогда за медицинской помощью из-за проблем с желудком обратилось сразу несколько тысяч человек. Конечно, иностранная пресса тут же начала смаковать «жареную» версию о массовом отравлении идеологическим противником. Но на самом деле причина была совсем не в этом. Просто еды здесь было столько, что глаза разбегались даже у самого искушенного любителя хорошенько поесть. И при этом никаких ограничений по порциям просто не существовало: каждый мог взять и съесть хоть по ведру каждого предлагаемого блюда — если он физически на это способен. Разумеется, многие пользовались такой возможностью и, увлекшись, теряли над собой контроль.

И вот теперь я своими глазами наблюдал, если можно так выразиться, причину будущего паломничества иностранцев к врачам. Если их столы каждый раз ломились так же, как сейчас, то удивляло скорее то, что все они не разъехались по больничкам после первой же трапезы в Олимпийской деревне. Тем более что меню столовой действительно было достойным. К примеру, на сегодняшнем ужине можно было отведать шпроты с лимоном, отварный язык с гарниром, суп из щавеля с яйцом и сметаной, кокиль из судака, бифштекс, цыпленка в молочном соусе, овощи в молочном соусе, тушеные абрикосы. Не будь я настолько целеустремлен — может, тоже соблазнился бы подобным изобилием. Ведь, несмотря на свой опыт жизни в будущем, некоторые блюда я тоже встретил впервые.

Впрочем, главным для нас все равно оставалось то, ради чего мы сюда и приехали — то есть бокс. Вечерняя тренировка началась не совсем обычно — с минутки информации о наших соперниках.

— Я так полагаю, — начал тренер нашей сборной, убедившись, что все в сборе и готовы к работе, — что вам будет небезынтересно узнать, с кем вам предстоит встречаться в рамках выступлений на Олимпиаде.

Мы переглянулись: переход практически на канцелярскую речь, по всей видимости, должен был означать необычайную важность и торжественность момента. В руках у тренера оказался листок с каким-то списком, откуда он и зачитывал каждому боксеру фамилию его соперника, параллельно давая ему краткую характеристику.

— Михаил, а вот тебя я поздравляю отдельно, — с легкой усмешкой обратился тренер ко мне, когда дошла очередь. — В твоей весовой категории выступает тот самый парень из Кубы, с которым ты уже сражался в финале чемпионата мира. Так что радуйся — привыкать к новому сопернику не придется.

Я почувствовал некоторое облегчение. Кубинец, конечно, был чрезвычайно крепким и серьезным соперником, но тренер правильно сказал — привыкать не придется. Его я уже успел изучить и примерно понимал, как лучше всего выстроить с ним поединок.

— Правда, — тут же добавил тренер с хитрым прищуром, — с ним вы все равно встретитесь не раньше финала. Если, конечно, оба до него дойдете. Это я так, чтобы немножко остудить твой пыл. Ну а теперь приступаем непосредственно к тренировке!

«Он теперь каждый раз будет язвить в мою сторону, что ли?» — подумал я. «Теперь понятно, почему он так рано перешел от выступлений к тренерской работе. Когда амбиции и личные обиды бегут впереди паровоза, то дело не то что будет хромать — вообще может с места не сдвинуться».

Тренировка шла своим чередом, когда находящийся неподалеку от меня боксер Василий, который на время Олимпиады стал моим соседом по комнате, с каким-то напряжением посмотрел на меня и произнес что-то одними губами.

— Чего-чего? — переспросил я, пододвинувшись к нему поближе. — Нормально говори, чего ты там шепчешь-то?

— Да живот чего-то схватило, — пожаловался Вася.

— В смысле отойти надо, что ли? — не понял я. — Так беги, у нас же тренировка, а не соревнование.

— Да нет, не в этом дело, — отмахнулся он. — Понимаешь, такое ощущение, как будто меня кирпичами набили. И выгрузить их, как говорится, никак, и двигаться тяжело.

— Так может, ты просто переел? — спросил я. — Я же говорил тебе, что главное — не переусердствовать. Набросился с непривычки на новые блюда — вот и результат.

— Скорее всего, — кивнул Вася и вдруг начал оправдываться: — Да, а как тут не набросишься-то? Я такого в тарелках в жизни никогда не видел! Охота же хотя бы попробовать — когда еще такая возможность будет? С собой-то ведь домой все это в узелках не завернут!

— Ну, знаешь, — возразил я. — Второго организма у нас тоже не будет.

Хорошо, что Василий не имел моего опыта и поэтому не понимал всей двусмысленности, которую я вложил в эту фразу. После нашего диалога тренировка пошла своим чередом. Разминка, упражнения, повтор отдельных движений… Только Вася двигался с заметными усилиями.

Впрочем, я бы, пожалуй, вовсе забыл об этом разговоре, списав все на неуемный аппетит своего соседа, если бы к тому моменту, как мы с ним вернулись с тренировки в наш номер, не почувствовал в животе примерно то же самое. Тут уже простым советом «сходить в туалет и отлежаться» явно было не обойтись. Я-то, в отличие от Васи, на еду особо не налегал и, осторожничая, поел даже меньше обычного.

— Ты чего это? — спросил Василий, увидев, как я согнулся на своей кровати, держась за живот. — Тоже перестарался в столовой, что ли? А сам мне лекции по правильному питанию читал!

— Да в том-то и дело, что нет, Вась, — отозвался я. — Я даже меньше порции съел.

— А чего же с тобой тогда? — Василий недоуменно почесал