Прорвемся, опера! Книга 2 - Никита Киров

отец, к нему-то я пришёл, но по другому делу. Но сначала надо разобраться с другими вопросами.

— Кирюха, ты ствол Верхушина отстрелял, сверил пули? — спросил я, отведя криминалиста в сторонку. — Из него же его убили?

— Нет, не совпадает, — он замотал головой. — Да и вряд ли бы бывший важняк взял бы с собой мокрый ствол.

— В нас стрелять ему ничего не мешало.

Ладно, ещё одно белое пятно в этом деле, которое надо закрасить. У трупа не спросишь, но всё же кто те люди, что были в квартире самого Рудакова на момент убийства Верхушина? Не всех мы узнали, а видела их только чёрная кошка Инга, как её прозвал Василий Иваныч, когда забрал к себе домой. Кошка жила сейчас на новом месте, и старый опер души в ней не чаял.

У отца в кабинете тоже переполох, людей у него мало, а работы вал, ведь всё отделение РУОП в городе по приказу главка подключили к ночной операции. Им даже было некогда совместно с нами заниматься приехавшим боевиком, который будто про меня вообще забыли.

Работы столько, что даже дядя Витя явился на своих костылях. Он сидел на своём месте и помогал заполнять справки и строчил рапорта — целая пачка лежала перед ним.

— Это сегодня бреднем всех хватают, — негодовал он, — а завтра ещё эти учения начнут.

— Какие учения? — спросил я.

— Так в Дагестане автобус с заложниками захватили, боевик, едрить его за ногу, бабки запросил, и в Чечню с этими бабками умотал. А тут — сам знаешь, теперь по всей стране будут учения устраивать. Толку от них, когда само начальство только и может в таких ситуациях ответственность друг на друга спихивать.

Дядя Витя психанул и бросил ручку на стол.

Про этот случай я не помнил… но помнил другие, очень громкие дела и теракты, которые ещё случатся в будущем. Надо бы подумать, что я могу сделать, чтобы они не случились. И Толик же ещё может погибнуть в таком — как быть с ним, я пока ещё придумал.

В кабинет влетел отец, чем-то встревоженный. Увидев меня, он тут же бросил:

— Паха, пошли покурим! Витёк, ты с нами? Твоя светлая голова нужна.

— Да пока доковыляю… — он начал подниматься.

— Ладно, сиди уже, — отец отмахнулся. — Потом увезу обратно, тебе ещё перевязка…

Я вышел с батей «покурить», зная, что это значит — серьёзный разговор. У окна стоял наш автоэксперт Александр Сергеевич, который вчера осматривал «копейку» Рудакова. Он, одетый уже в форму, задумчиво курил, разглядывая цветок на подоконнике.

— Что-то не так с «копейкой»? — спросил я.

— Угу, — пробурчал эксперт. — Если бы были обычные шланги, жидкость вытекла бы сразу. А там были металлические трубки, вот и…

— Ты давай, хватит в облаках витать! — перебил его отец. — Не бубни себе под нос.

— Так я и говорю, — Александр Сергеевич поморщился. — На «копейке» стояли не обычные тормозные шланги, а металлические трубки. Их надкусили, но так, что сразу и не видно было. Какое-то время автомобиль ехал, а потом раз, и всё, жидкость вытекла. Рудаков, выходит, на педаль давил, а толку-то уже не было — тормоза отказали. Вот и впендюрился в дерево на всём ходу.

— Это, значит, не случайность? — уточнил отец.

— Да говорю же! — техник взмахнул руками. — Не обычные шланги там были, а металл! Металл! Какая там случайность может быть? И надкусили его грамотно! Пока стояла тачка, всё хорошо было, а как разогнался и давление нагнал, вот и…

Значит, не всё так просто. Теперь ясно, почему Рудаков не тормозил, а нёсся, как угорелый. И белое пятно с его смертью теперь только расползалось. Надо работать дальше. Ну а дело, значит, с такими фактами точно передадут прокуратуре и свяжут со всей серией. Ух и смертей уже в ней!..

Но поработать с этим мне не дали. Отец и автоэксперт уставились на меня, ведь в кармане моей новенькой кожанки запищала мобила. Я извлёк увесистый аппарат наружу и ответил.

— Привет, дорогой, — тут же сказали на том конце, с едва заметным кавказским акцентом. — Али беспокоит, узнал?

— Узнал.

Это чеченец Султан, который приехал к нам под именем Али. Не вовремя он созрел для разговора, но это дело в долгий ящик откладывать не стоит, а то будет поздно. Надо вести всё в параллель, в последние дни, пока я официально не на работе. Потом будет сложнее.

Прорвёмся. Пока занимаюсь этим, придумаю, как вычислить того, кто испортил тормоза Рудакову. Может, кто-то из его бандитов испугался, что шеф, уже избавившийся от многих, решит прибить и его.

Или всё же Рудаков в этой банде и не был, а просто оказывал им услуги за деньги? Но надо искать и другие хвосты.

— У меня есть деловое предложение к тебе, брат, — сказал тем временем Султан. — Сможешь вечером со мной его обсудить?

— Куда приезжать? — спросил я.

Глава 19

Турок чуть не приплясывал от нетерпения. Я едва подошёл к «Чероки», где он сидел, а он даже выскочил навстречу.

— Долго Султан телился! — воскликнул Турок. — Сауна же, да? В сауне стрелку забил? А то у нас оборудование накрылось, и прослушка сотового накрылась, и жучки сдохли, вот и не слушали его, только в гостинице пасли. В сауне?

— В сауне-сауне, не кипишуй. Погоди-ка минутку.

Я огляделся. Улица, тополь, ряд пятиэтажек. Что-то щёлкнуло — чувство узнавание на мгновение мелькнуло в голове, будто видел эту обстановку раньше. Такое бывает, даже термин придумали — дежавю. Но я-то к таким вещам стал относиться внимательно, ведь всё из первой жизни я вспомнить за один присест не мог, для меня-то много лет прошло, но мелкие детали часто пробуждали память.

Когда-то здесь что-то случилось. Но что?

Знакомая мне улица, киоск в стороне от ГОВД, где толпились школьники, скидываясь на жвачку со вкладышами. Рядом мотоцикл «Урал», которым управлял тощий молодой парняга в тёмных очках и кожанке, накинутой на майку. Пацан пытался выглядеть крутым, как герой боевиков, ведь перед ним стояла рыжая девушка в джинсовке, с волосами, собранными в хвост, смеялась над его шутками и иногда умело надувала пузырь от жвачки.

— Паха! — не выдержал Турок. — Поехали!