Александр Афанасьев - Силовой вариант ч. 2(СИ)

— Подвинься! — Зинченко сунулся в БТР, начал передавать оттуда — на!

Чад — принял один за другим два короба с АГС, передал их Бураку — как раз ему по силам. Затем — принял гранатомет и укладку с выстрелами к нему. Несмотря на то, что бронетранспортер передали в милицию — все, чему там положено было быть, там было.

Следом — вылез сам Зинченко, с АГС.

— Пошли…

— Братишка… — сказал незнакомый офицер-пограничник — ты иди. Я тебя с КПВТ прикрою. Оторвусь… давно не отрывался…

— Добро.

— Удачи, брат…

— Давай!

Они перебежали к зданию — сердце тяжко бухало в груди, под тяжелым и неудобным бронником Чад весь вспотел. Лежали тела… в том числе и тела в белых, пожарных шлемах…

Мищенко пришел в себя уже под защитой стены… В голове мутилось, было такое ощущение, что он обжегся кипятком и сейчас с него слазила кожа.

— Тащ ефрейтор…

Он узнал Брагина, сынка из последнего призыва. И понял, что когда п…ец наступил — они вышли под пулеметный и снайперский огонь и вытащили его.

— Тащ ефрейтор… попейте…

Мимо — протопали трое вованов. Один, оскалившись, он тащил тело и станок тяжелого АГС-17, который сумели вытащить из подбитого бронетранспортера. Следом — пробежали еще двое. Один тащил два короба к АГС, второй — гранатомет и подсумок с выстрелами. Они перебежали к зданию, там залегли и поползли…

Мищенко — еще слушающейся его рукой вытер с лица кровь. Сейчас — он не имеет права быть слабым. Ни на минуту не имеет права быть слабым.

— Ща, б…ь, дадут шороху — выдавил из себя он, сам себя не слыша — За мной!.. Сменить магазины! По команде — короткими очередями по опушке леса…

Залязгали автоматные затворы.

— Огонь!

— Тащ капитан, дальше нельзя, накроют, нах…

— Заглохни… — их накрывало дымом от горящих машин, Зинченко понял, что еще немного — и американцы уйдут… — Бурак, давай короб. Как начну — навалишься на переднюю лапу, чтобы не скакал. И башку не поднимай…

Капитан установил АГС на станок, зарядил ленту. Двадцать девять осколочных гранат…

Чадов вставил в гранатомет длинное, остроносое тело реактивной гранаты.

— Готов!

— Чадов, давай!

Чадов вышел из-за стены, с колена выстрелил из РПГ в сторону американских машин — и словно отвечая ему, уцелевшие пограничники открыли огонь по лесу, отвлекая снайперов и пулеметчиков на себя. Зинченко дернул АГС на себя и навалился телом на автоматический гранатомет, чтобы не скакал по асфальту…

— Головы не поднимать!

Оборона американцев держалась на снайперах и автоматчиках, ведущих огонь из лесополосы. Остальные — едва сумели стащить раненых и убитых с полотна дороги…

Первый лейтенант ВМФ США Майк Хейз, посмотрел на морских пехотинцев, на своих подчиненных и понял, что отступать к кромке леса сейчас — самое разумное. Они не готовы были вести бой, у них кончались боеприпасы и в любой момент к русским могли подойти подкрепления, возможно и бронетехника. Непонятно, что произошло, непонятно, с чего это началось и непонятно, чем это закончится. Может быть, войной.

— Связь!

— Связи нет сэр. Кажется, русские глушат частоты…

Лейтенант глянул дальше по канаве — и кровь застыла у него в жилах.

— ЦРУшник! Главный среди гражданских! Он там лежал, где он?!

Насчет сотрудника ЦРУ — и их и морских пехотинцев предупреждали особо. Он работал против Советского союза, является носителем стратегически важной информации. Ни в коем случае нельзя было допустить его захватав русскими — даже если его придется убить. Сейчас — ЦРУшника в канаве не было.

— Сэр, Джек потащил его к лесу, я приказал. Он совсем плохо выглядел…

Господи…

— Ты правильно поступил…

Первый лейтенант огляделся и понял, как он должен поступить.

— Отступайте к лесу, выносите раненых. Мне оставьте боеприпасы, я прикрою отход. Если русские пойдут в наступление — скрывайтесь в лесах, продвигайтесь на Запад. Думаю, местные жители вам помогут…

— Сэр…

— Выполнять приказ, мать твою!

Окрик оказался кстати — оставшиеся в живых морские пехотинцы и тюлени под пулями поползли к лесу, вытаскивая раненых. Убитые оставались здесь, вытащить их не было ни сил, ни возможности. Их учили — нельзя оставлять за спиной своих — и он, первый лейтенант Хейз никого не оставил. Он остался здесь со своими убитыми.

Сменив магазин в автомате, он пополз вперед. Туда, где оставался его товарищ, Бен Симмонс.

Симмонс лежал на самом дне канавы, рядом — Стоунер с расстрелянной до конца лентой, автомат, в котором он не успел сменить магазин…

— Бен. Бенни — ты чего…

Первый лейтенант попробовал нащупать пульс — пульса не было. Отложив в сторону свое оружие, он достал из аптечки сильнодействующий стимулятор, воткнул иглу шприц-тюбика в шею. Затем — принялся делать искусственное дыхание и массаж сердца, резко, с остервенением, едва не ломая ребра.

— Давай… Давай, сукин ты сын… Давай! Мать твою ты слишком тупой, чтобы так подохнуть. Давай, Бенни, русские идут! Вставай!

По щекам первого лейтенанта медленно катилось что-то горячее. Возможно, кровь. Возможно и слезы…

Стафф-сержант Эндрю Гордон пошарил по разгрузочному жилету, нашел кармашек с патронами. Принялся доставать и вставлять их по одному в винтовку… если бы не этот идиотизм, винтовка с ручным затвором и внутренним, несъемным магазином — он один бы выиграл эту хренову войнушку. Но и так неплохо.

Пули щелкали по стволам, сбивая ветки — но это его мало заботило. Раз щелкают, значит — не твоя, свою пулю не слышишь…

Стафф-сержант был в какой-то мере фаталистом…

Плюс двенадцать. Двенадцать точных попаданий, Клайд хоть и не корректировал, но подтвердит, своим пулеметом он не более чем создавал плотность огня и давал ему нормально работать. Он гарантированно выбил двенадцать целей… со времен Вьетнама не было такой славной работенки и ни одному снайперу со времен Вьетнама не удавалось так пополнить свой рейтинг. У него было двадцать семь до сегодняшнего дня… сейчас получается тридцать девять, а веселье еще не закончилось. Вполне возможно он наберет сегодня сорок — а это значит, что он будет в первой двадцатке. Еще пара таких деньков и он подберется к легендарному Карлу Хичкоку с его легендарными девяносто тремя.

Но и так неплохо.

Последний патрон скользнул на место — маленькая блестящая ракета. Он запер и закрыл затвор и приготовился стрелять…

— Дин, какого хрена ты стоишь под деревом и не стреляешь? — крикнул он напарнику

— Патроны кончились, сэр — ответил капрал Дин Клайд.

— В таком случае, двигай к остальным. Нечего тут стоять как свинья с початком в заднице!

— Я должен вас прикрывать, сэр.

— Ты меня демаскируешь, п…р! Пошел отсюда!

Едва слышные шаги — капрал пошел по направлению к месту сбора уже вышедших из боя…

Стафф-сержант навел прицел на неосторожно подставившегося русского — и выстрелил. Поправка была постоянной, каждый раз одна и та же — и сейчас, после пятнадцати выстрелов на одну и тут же дистанцию он помнил ее наизусть и…

Сорок.

Есть сорок. И как минимум один русский снайпер. Он достал его в самом начале двумя выстрелами с расстояния не менее семисот метров.

Он передернул затвор, досылая новый патрон. Сорок — и он в клубе. Лучшем в мире клубе элитных убийц, снайперов морской пехоты США. Мы торгуем смертью, дружище…

Движение на поле привлекло его внимание — он отвлекся, навел прицел и понял, что это драпают те, кому не повезло оказаться на дороге и кому повезло остаться в живых. Печальное зрелище…

Он снова прицелился по русскому пограничному посту — его сегодняшний опыт подсказывал ему, что он найдет там сорок первую цель — и увидел, как русские снова подставились. Выдвинули на позицию какое-то орудие с коротким стволом и небольшое и один комми — какого-то хрена лежал спиной к нему, цель — лучше не придумаешь, мать твою…

Он прицелился и выстрелил. По красному облачку — отметил попадание…

Сорок один, мать твою…

Странное русское оружие плюнуло огнем.

Это что еще за…

Он передернул, прицелился и снова выстрелил по тому же самому русскому.

Почему он не умирает? Почему этот козел не умирает? Сорок один — это его цель, его трофей, он четко видел попадание. Сорок один, мать твою…

Он четко видел, как пуля снова попала в цель. Но русские продолжали стрелять.

Он передернул затвор, досылая очередной патрон, излишне резко и нервно — в школе снайперов-разведчиков в Куантико он получил бы замечание. Ну же, сорок один…

И тут — на русской стороне что-то забухало, стафф-сержант вместе со своей винтовкой полетел на землю — дерево почему-то разлетелось под ним, хотя оно было достаточно прочным, чтобы выдерживать его вес. Об землю он хрястнулся так, что свет в глазах померк…