Дипломатия броненосцев - Иван Валерьевич Оченков

Вы, ваше императорское высочество, уж не сердитесь на старика. Я ведь не ради корысти, а за дело болею…

— Погоди, Павел Петрович, я тебя не отпускал. Мне тут в голову одна мысль пришла… что, если мы не будем, подобно рыцарю печального образа, с мельницами сражаться, а попробуем зайти с другой стороны?

— Это как же?

— Брок убедил государя отдать строительство железных дорог частным компаниям? Быть посему! Почему бы в таком случае эту самую компанию не организовать нам самим?

— Это как же?

— Да вот так. Зарегистрируем в палате, внесем уставной капитал, да и возьмемся за стройку. Как тебе?

— Это ж какие деньжищи надо…

— Ну, я, знаешь ли, человек не бедный. Опять же ты сам говорил, что главные средства будут собираться внутри России. Как думаешь, распечатают наши толстосумы свои кубышки, если председателем правления буду я?

— Вашему высочеству, пожалуй, что поверят.

— Так зачем же дело стало? Пойдешь ко мне в товарищи?

— Это как же, ведь вы на меня гневались?

— Было дело! Скажу по чести, ты тогда на службе остался только потому, что за тебя статс-секретарь Фишер и господин Путилов вступились. Сказали, что ты человек не только дельный, что хоть и не часто встречается, но все же не диво. Но еще и честный, а это в наших палестинах уже редкость! Ты думаешь, тебя сюда просто так пустили? Нет, брат, я такими людьми не разбрасываюсь. Ну а то, что повздорили в прежние времена, не беда! Как говорится, быль молодцу не упрек!

— Скажете тоже, молодцу, — пробормотал совершенно сбитый с толку Мельников.

— Так ты согласен?

— Конечно… Я теперь за ваше высочество не то, что в правление, в огонь и воду пойду!

— Вот и славно. Значит так, разговор наш пока держи в тайне. Не надо, чтобы досужие кумушки раньше времени языками трепать стали. Я распоряжусь, чтобы тебя ко мне без проволочек пускали, а ты пока присмотри для нас перспективное направление для чугунки. Тут, сам понимаешь, обмишулиться никак нельзя, но, если все получится, мы создадим прецедент. Что можно строить быстро, качественно, но при этом дешево. И без воровства!

— Только ведь дорога все равно частной будет, — опомнился генерал.

— Павел Петрович, хочешь на Евангелии поклянусь, что как только дорога окупится, в тот же день передам ее в казну по себестоимости?

— А гарантированный доход?

— Откажусь прилюдно. Тогда и другим невместно будет!

— Коли так, я с вами!

— Вот и договорились.

[1] Хотя считается, что население Южной Италии приветствовало присоединение к Сардинскому королевству, вооруженные выступления его противников продолжались до начала 1870х годов.

[2] В 1840 году началось ежедневное движение пассажирских дилижансов между Москвой и Нижним Новгородом. Путь занимал 5 суток. Расстояние между городами порядка 400 верст. От Варшавы до Гатчины порядка 1000 верст.

Глава 22

Странное дело, мы не виделись с Александром каких-то пару месяцев, но за это время он довольно сильно изменился. Нет, не внешне. Но в повадках, речах и даже брошенном на меня августейшим братом взгляде почувствовалось что-то, чего раньше не было. Какая-то странная смесь самодовольства и настороженности. Судя по всему, некоторые представители придворной камарильи не теряли времени даром…

— Костя? — не очень убедительно изобразил удивление государь. — Не знал, что ты вернулся…

— Да вот, решил, что достаточно нагостился, пора и честь знать! — с простодушным видом отозвался я. — Надеюсь, ваше императорское величество не слишком недовольны моим визитом?

— Полно, брат, что за идеи? Конечно, я рад тебя видеть, тем более что ты как никогда нужен мне рядом, — распахнул объятия Александр, после чего шепнул мне на ухо. — И оставь, пожалуйста, эти китайские церемонии до коронации.

— Как скажешь, Саша.

— Ты один приехал? А где наш маленький голштинский герцог? Мари уверена, что ты во время вояжа совершенно заморил нашего племянника голодом.

— Можешь успокоить жену, с ним все в порядке. Во всяком случае, не хуже, чем с моими девочками. Что же до путешествия, знакомство с чужими странами расширяет кругозор. Так что уверен, они пойдет Николке на пользу.

— Что ж, прекрасно. Если вся семья на месте, можно, наконец, приступить к главному — коронации.

— Надеюсь, наша казна выдержит…

— И ты Брут? — иронически посмотрел на меня брат.

— Прости, не понял…

— Я о Горчакове. Представляешь, наш милый канцлер предложил в целях экономии несколько сократить программу торжеств, а также размер наград и тому подобные вещи.

— Экий негодяй! Смеет заботиться о наполнении казны… и что же ты ему ответил?

— То же, что и тебе сейчас, — постаравшись принять внушительный вид, ответил царь. — Лично мне эти почести совсем не нужны. Я, как ты знаешь, человек скромный и привык довольствоваться малым. Однако уверен, что в данном случае экономия будет неуместной. Торжества должны убедить весь мир в том, что Россия сильна и богата, как никогда до этого! Престиж государства нельзя ронять из-за таких мелочей!

— Не могу не согласиться, — беззаботно отозвался я.

— Придется, правда, ужаться в некоторых других тратах, — вздохнул Сашка, бросив на меня очередной испытующий взгляд. — В частности, немного урезать содержание Морского ведомства. Надеюсь, ты не станешь возражать?

— Возражать⁈ — немного картинно возмутился я. — Да за кого ты меня принимаешь? Все как раз наоборот. Клянусь честью, я шел к тебе с намерением именно это и предложить! Мы действительно слишком много тратим на флот. Во время войны это еще могло быть оправдано, но сейчас просто неприемлемо. Поэтому, если ты не против, я в ближайшие дни представлю тебе соответствующую программу.

— Ты не представляешь, как я рад это слышать, — облегченно вздохнул брат. — Меня уверяли, что ты будешь против.

— Скажи мне, кто эти злонамеренные и лживые люди, и я лично набью им морды!

— Надеюсь, ты это не всерьез? — вытаращился на меня царь.

— Шучу, конечно, — засмеялся я. — Но языки, все-таки, пусть прикусят!

— Что же касается программы, полагаю, тебе нет надобности тратить на это время. Она уже готова… — собрался он протянуть мне папку из красного сафьяна с тисненным золотом двуглавым орлом.

— Вот как? И кто же, позволь спросить, составил сей чудный документ?

— Э… почтенные и опытные генералы, адмиралы и сенаторы, — не стал называть конкретных имен сразу же завилявший глазами Александр.

— А скажите мне, ваше величество, — вкрадчиво поинтересовался я. — Кто по вашему высочайшему мнению лучше разбирается в делах флота? Я или все эти замечательные люди?

— Что за вопрос, ты конечно!

— Славно. В таком случае, позволь мне решать, что будет лучше для нашего флота. А эту писанину всеподданнейше прошу бросить в камин.