Таинственный остров (цикл Точка Ноль - 1) - Михаил Леккор

признавать, что люди – цари природы и хозяева кошек, и что они сутками будут неглажены и не обласканы. Но в обмен они обязаны (люди, а не пушистики) кормить их по несколько раз в сутки. Сутки, вы слышали, а не день. Они так часами будут обижено мяукать, противно скрипеть, аж на душе бывает противно.

Так что я уж их покормлю. И первыми, никто ведь не смотрит? Ибо людей много, но они остаются какими-то чужими (прости, Наташа), а пушистики, наоборот, родные. А еще говорят, люди и кошки разные по виду. Врут, наверное, или, как говорят ученые, предполагают.

Взял арбалет, семь оставшихся арбалетных стрел и пошел проводить птичий геноцид. А чего они рядом с людским лагерем галдят, мешают, наверное… или нет? Короче поздно уже, первая стрела выпущена.

Соседи наши из отряда птичьих были на вид небольшие, с обычного воробья. Но перебил их я с десяток, а, может, два быстро. Эти беспардонные существа, не слыша грохота ружья, толкались в кустах долго, пока не решили, что на завтрак нам уже мяса хватит. Потом улетели, а я сгреб тушки птиц на кухонный стол, неоднократно приведенные стрелы в особый мешок, используемый, как колчан.

Растолкал Наташу. Та со сна меня обгавкала на птичьем наречии, пошла будить женщину, как оказалось, дежурную повариху Верку Никифорову. Те, однако, с этим не согласилась (не дежурная я!) и возмущенно зачирикала в ответ. Галдеж начался, не хуже, чем у псевдоворобьев. И ведь женщин, в отличие от них, из арбалета не подстрелишь. Жа-а-алко!

Пошел к морю, чтобы нечаянно не быть втянутым в ссору. Женщинам это в легкость, сам не поймешь, почему уже тебя облаивают все яростные противники, а ты всем виноват и всем должен. Я эти университеты уже давно прошел и больше не хочу!

На побережье я, к своему удивлению, увидел Витьку Максимова. Прожженный рыбак, его спиртом не пои, дай половить рыбку. Впрочем, ее он как раз ловит пьяным, чтобы жена почем зря не ругалась.

Ладно, здесь у него заначки нет, ни денежной, ни спиртовой, так что можно спокойно отпускать его с удочкой… удочка? Откуда он взял ее? Нет, удилище понятно, выломал в прибрежных кустах, там такие длинные ветки бывают, ну а снасти? Один только крючок замаешься делать. Я, к примеру, так и не смог, хотя и несколько вечеров ковал в кузне. А капроновая леска, а заводской пластмассовый поплавок, не самодельный из гусинового пера сделанный.

- Привет, Витька! - дружески поздоровался я мужиком, которого, вроде бы, знал еще с его раннего детства, - ты откуда удочку надыбал? Здесь вроде бы не было…

- Привет! - охотно пошел он мне навстречу, но тут же предупредил: - снасть моя, я всегда ее в куртке ношу, вдруг появится возможность порыбалить. Так что здесь на острове никому не дам. Лучше меня все равно никто не рыбачит!

- Лучше тебя да, - согласился я, как бы невзначай обозрев несколько рыбин на ивовом (или каком еще?) кукане. Здоровые такие тушки, на мой непрофессиональный взгляд каждая не менее, чем с килограмма.

Витька провел мою смотровую биссектрису, спешно подтвердил:

- Добычу я, разумеется, буду отдавать в общий котел, тут даже не сомневайся. Все до последней рыбины.

Я долго не думал. Передо мной был настоящий рыбак, можно сказать, браконьер. Он нам всегда будет таскать рыбу. И что еще ты хочешь? Сам-то в арбалет вцепился, как Казанова в бабу. Его, между прочим, вчера уже выбрали подавляющим голосом старшим, так сказать, бригадиром местных рыбаков. Не зря, наверное?

- Согласен! - кивнул я Витьке и, как бы подтверждая, заговорил о другом, о рыбьем уже, как начальника рыбаков:

- Как клюет сегодня? Умеешь в море?

- Пробовал, - ощерил он зубы в хищной улыбке, - лет пять назад ездил на Черное море, отдыхал и одновременно рыбачил. На реке, конечно, по-другому, особенно на нашем ручье, где и курица лапы не подмокнет. Но профессионалу, в принципе, все равно. Была бы вода, а там рыба. Поймаем! - помолчал, потом вздохнул с намеком, - а рыбачить лучшем все-таки с лодки. Больше поймаем.

Витька молодец, целится точно в цель. Я тоже об этом думал. Но как смастерить лодку, из чего и чем? На плоте не поплывут, это как современные мусульмане свинину не едят. И по вкусу нормально и по религии уже проходит, но традиция не дает.

Вздохнув, предложил ему:

- Я пока буду думать, как построить нормальную морскую лодку. На плот ведь не согласишься, поди?

- Не, ты что! - подтвердил он мои опасения, - какая тут, к чертям, рыбалка. И не вытащишь его от берега, и половина команды сама рыбой станет. Лови их потом по всему морю, то ли живых, то ли мертвых.

Я подождал, посмотрел, как он поймал солидную такую рыбину килограмма, наверное, даже два. Какая, не знаю, но хороша, плутовка. Кивнув, пошел обратно. Как я и думал,море станет нашей главной сферой деятельности. Научимся ловить рыбу в нужном количестве, будет и жизнь нормальная и оборона дееспособная, не научимся, все развалится, мужики просто разбегутся, или, что еще веселее, перестанут подчиняться. Примеров уже хватает, пусть и единичных.

На кухне меж тем все было в порядке. Наташа сумела преодолеть сопротивление своей поварихи Верки. При помощи часового разожгли огонь под котлом, женщины обработали тушки птиц и покидали их в котел, залив водой. Вот и наш жиденький завтрак. О-ох! Вспомнил свой прошлогодний завтрак – кофе с бутербродами, свежее масло. Сытые кошки нехотя копошаться у ног, то ли кушать просят, то ли ласки. Где, кстати, они?

Наташа, разумеется, меня встретила сурово, отругала за бегство, отшлепала игриво по спине. Вера, подбирая кухонный стол после работы с птицами, весело скалилась, глядя на Наташу. И ведь не скажешь, что только что яростно ругались, почти дрались! Ну вас, бабы, подальше, не за что не буду влазить между вами!

Наташа меж тем, видя, что я озаботился пушистиками, ненавязчиво пояснила:

- Мы их головами, ногами и внутренностями птиц накормили. Они нажрались и в кусты независимо убрались. Наверняка сейчас на нас смотрят, но не идут, мяса ведь пока нет, зачем с нами общаться!

И уже тише добавила:

- Я немного добавила крупы, а то такая похлебка скромная получилась – котел с водой да птичками. На тридцать человек почти ничего.

Да, пожалуй, слишком мало. А если бы