Судьба империи - Денис Старый

А тут организованный отряд, который по своей численности не так чтобы сильно уступал всем гвардейцам, что сейчас во Зимнем дворце. О том, насколько обучены и мотивированы люди, идущие за бригадиром Норовым, Данилов знал не понаслышке. Так что далеко не все решено.

Ушаков также проявлял нервозность. Глава Тайной канцелярии прекрасно понимал, что Норов, после того, как Ушаков над ним пробовал издеваться в Петропавловской крепости, прощать не будет. Да и простил бы, все едино — останется только один.

Был расчёт на то, что Норов просто не успеет ничего сделать. Ведь пока ещё даже Петербург не знает о смерти государыни. Вот только буквально полчаса назад отпустили некоторых дворян, с которыми не хотел ссориться Ушаков, и они могли разнести весть. Но это было менее часа назад. За это время организоваться нет никакой возможности.

Ушаков судорожно размышлял, как можно, если не купировать проблему бригадира Норова, то хотя бы вывести его временно из игры. Ругательства, возникавшие в голове у Андрея Ивановича, мешали концентрироваться.

Но все же одна мысль посетила не совсем уже разумную голову…

— Нужно взять его жену, — сказал Ушаков. — Норов тогда не посмеет.

Глава Тайной канцелярии, не понимая, что он уже с приставкой «бывший», посмотрел в лица тех офицеров, которых собрал для совещания. Даже сотрудники Тайной канцелярии, которые здесь были в полном составе, и те выражали крайний скепсис к решению Ушакова взять в заложники жену Норова. Это же полное бесчестие — открыто шантажировать женщиной. В скрытой форме — ладно. Но не так топорно.

— Приказывайте! — воскликнул Данилов.

Большинство посмотрело на него, как на умалишённого. Да и глаза капитана гвардии Антона Ивановича Данилова блестели неестественным, болезненным огнем. Его руки слегка подёргивались, и сам Данилов имел неопрятный вид.

— Отец, я и рад был это сделать. И готов был бы схватить дрянь норовскую, но нам нужно думать ещё и о том, что скажет Петербург. Что, если общество обвинит нас в злодеяниях? Всё же воевать с женщинами, тем более беременными… — цинично и рационально размышлял Степан Фёдорович Апраксин.

Апраксин сейчас должен быть в Виннице вместе с фельдмаршалом Минихом. Однако не успели они ещё подъехать к Смоленску, как Степан Федорович Апраксин стал искать кучу причин, только бы покинуть командующего русскими войсками. Со своей же стороны Христофор Антонович Миних был рад избавиться от нерадивого адъютанта. Миних уже думал и сам отсылать Апраксина.

Между тем за время нахождения рядом с командующим, Апраксин сумел найти немало исполнителей даже самых грязных дел. Кого-то он ловил на воровстве, иных банально подкупал, либо серебром, либо обещаниями, другие избегали серьёзных наказаний за провинности.

В армии становилось всё больше порядка: офицеров начинали наказывать за несоблюдение санитарно-гигиенических норм и за увеличенные небоевые потери. Апраксин же, пользуясь тем, что фельдмаршал никак не хотел ссориться с Ушаковым, тем или иным способом привязывал людей к себе, добиваясь снисхождения фельдмаршала.

Нередко среди провинившихся были отпрыски из вполне значимых родов. Так что будет и поддержка со стороны дворянства, но когда случится приход Елизаветы по дворец.

— У Норова есть дядя, это крымский бей Исмаил. Судя по всему, у них вдруг проснулись родственные чувства друг к другу. Нужно взять этого Исмаила, привести сюда и добиться либо признания, что Норов участвует в заговоре с крымчаками, либо просто шантажировать дядей, — сказал Ушаков.

В этот раз никто не выразил сомнение. Все же крымцы были ненавистными русским людям. А теперь, когда идет война, так многие кровавые события, связанные с крымскими татарами, вылазят наружу. Общественное мнение однозначно: дамить татар нещадно.

Решение Ушакова принято, и он тут же направил людей схватить Исмаил-бэя.

Однако Андрей Иванович не отказался от идеи взять в заложники и жену Александра Норова. Вот только это сделать должны те люди, которые не будут возмущаться и думать о чести. Может быть, Данилова послать?

Но на самом деле особой уверенности, что Данилов его человек у главного заговорщика не было. Ушаков сам оказался не в лучший ситуации и явно имел большие проблемы с головой. Но даже он видел, что Данилов просто сходит с ума.

— Нам остаётся ждать прибытия Елизаветы Петровны. Степан Фёдорович, организуйте встречу. Этот отряд, который только что мы видели под окнами Зимнего дворца, не должен помешать нам встретить её величество русскую императрицу Елизавету Петровну, дочь Петра Великого и истинную самодержицу, — сказал Ушаков.

А потом он подумал… вероятность, что может пролиться кровь большая и рисковать своим пасынком, Степаном Апраксиным, Андрей Иванович никак не желал.

— Нет, не вы, господин Апраксин. Антон Иванович Данилов, я поручаю эту великую миссию вам, — изменил своё решение Ушаков.

Данилов резко поднялся; стул, на котором он сидел, свалился, глаза гвардейца налились кровью и решительностью.

— Будет исполнено! Чего бы мне это ни стоило, — отчеканил Данилов, будучи полностью уверенным в своих словах.

* * *

Мы ехали в сторону Стрельны, по дороге встречая обозы тех полков, что я туда и отправлял. Сущее безобразие. Сколько же придётся учить этих людей, тренировать, воспитывать, чтобы в конечном итоге добиться хороших результатов при переходах?

Они плелись, как пленные румыны, если использовать выражение из будущего. То тут небольшой отряд, то через метров пятьсот новый. И никто никуда не торопился. Наверное, я успею решить все свои вопросы, буду возвращаться, а некоторые из этих отрядов будут только на пол пути.

Я мчался впереди остальных — лишь немного позади были верные мне офицеры, а также друг, башкирский старейшина Алкалин. Мне было бы приятно провести с ним время, поговорить, вспомнить о том, как мы воевали в Крыму. Но, как видно, не досуг.

Ещё важно было обсудить экономические вопросы с башкирами и определить, как лучше взаимовыгодно сотрудничать. Ведь именно за этим старейшина Алкалин и приехал. И, насколько я знал, в Новгороде застрял большой караван из сотен повозок с шерстью.

С этим тоже нужно будет срочно разбираться, как только политический кризис закончится или пойдёт на спад. Местные чиновники не пропускают караван, требуя, скорее всего, взятку. Таможня никак не дает свое добро.

Вот, ей-богу, дождутся у меня! Уверен, что, если я попрошу взамен за все свои дела должность главного ревизора империи… Ох, помашу я шашкой! Ох воровские головы-то полетят!

Впрочем, уже