Судьба империи - Денис Старый

Для чего? Чтобы вынудить австрийцев не только смотреть на Россию, как на своего цепного пса, пугать которым можно всех европейских игроков, но чтобы Австрия пошла на ряд уступок. У нас же война с Османской империей, а вопросы кому что достанется в случае успеха и поражений турок, не решены. Я например… хочу все. Сербия — братская страна, румын оставлять без русского влияния нельзя, болгары…

Вот пусть и пойдут на соглашение австрияки. А вероятная дружба России и Франции, когда Австрия остается один на один с целой коалицией сильнейших держав… Так себе перспектива. Без России, австрийцы непременно проиграют назревающую «войну санкций» [с анкции — документ, позволяющий престол Священной Римской империи занимать женщине, против чего в иной реальности выступила и Франция и Пруссия и еще ряд государств].

Надеюсь, что Андрей Иванович Остерман правильно распорядится тем активом, который я ему сейчас вручаю. Пусть бы помурыжил посла, да потребовал заменить. И я даже посоветовал, кого именно просить в послы в Россию. Есть у меня один герцог в знакомых…

Мы демонстративно шли такой дорогой, чтобы обогнуть угол Зимнего дворца. Если есть во дворце те люди, которые считают, что захватившие власть — единственные, кто действует в сложившейся ситуации, то пусть убедятся, что это не так. Есть еще и я, мы.

Порой даже демонстрация силы может существенно изменить расклады в политической борьбе. А есть еще сомневающиеся, которые хотят непременно присоединиться к стороне побеждающей. А тут не факт, что партия сыграна. Напротив, карты еще на руках и вы не вскрывались.

Между тем, сложилась патовая ситуация. И если выдвинутым вперёд моим верным гвардейцам и следовавшим за ними двум неполным полкам моей дивизии удалось блокировать Стрельну, то и выходило, что у бунтовщика Ушакова сейчас находится Анна Леопольдовна, жизненно важная фигура для моих и не только моих планов. А в понимании Андрея Ивановича Ушакова есть фигура наиболее значимая для него. И Елизавета должна быть в моих руках.

Как выйти из этого положения?

Между тем человек, представившийся Фрицем, сообщал о некоторых возможностях Остермана.

— Если у вас достаточно своих людей, то отчего же не вывести Анну Леопольдовну из дворца? — с некоторым упрёком спрашивал я.

— Уже пробовали, — неохотно признался Фриц. — По большей части обнаружили своих людей. Но есть возможность вывести Бирона. Из того, что мне известно, он и вовсе не находится во дворце, а в гостевом доме со своей семьёй. Но жутко пьёт.

— Бирона выводить нужно. И очень желательно с семьёй, — сказал я. — Но прежде всего, Анну Леопольдовну. И чем вы поможете делу, если нет никаких возможностей?

— Есть возможности. Над этим уже работают, — с явной обидой отвечал немец.

Мгновенно Фриц немного отстал, поравнялся с одним из своих людей, отдавая нужные приказы.

— Анна Леопольдовна уже готовиться покинуть дворец, — с явным превосходством сказал Фриц.

— Я доволен, — скупо отвечал я.

— Теперь вы убедились, что возможности приболевшего господина весьма велики? Потому я настаиваю, чтобы вы согласовали все свои планы со мной, — тон Фрица резко изменился и стал требовательным.

— Вспомните, любезный Фриц, как я чуть было не прирезал вас там, в карете, как раз-таки возле того места, куда мы сейчас направляемся. С меня не надо ничего требовать. Что необходимо, я сам отдам. А нет — так ступайте с миром к своему столь болезненному господину, — жёстко сказал я. — И Анна Леопольдовна все равно еще во дворце.

Фриц рассмеялся, чем изрядно меня удивил и даже заставил чуть сбросить скорость.

— Согласитесь, господин бригадир Норов, я должен был попробовать надавить на вас, — осмеявшись, сказал Фриц. — И все… Более попыток не будет. Предлагаю сотрудничество без обид.

— Я и не обижаюсь. Это удел дамочек. Я обозначаю вам границы дозволенного. Впрочем, да, вы правы. Будем сотрудничать.

Уже достаточно скоро мы проезжали въездной пост в столицу. Тут были мои люди, что не могло не радовать.

— За веру, царя и отечество! — подъезжая к посту, выкрикнул кто-то из рядовых.

— За веру! Царя! Отечество! И русское оружие! — отвечал я.

Моментально поднялся шлагбаум, отодвинулись несколько перевёрнутых телег. Нас пропускали. А в ответ выкрикивали пароль и девиз, ранее произнесённый мной.

Я рассчитывал, что в утробе Анны Леопольдовны всё-таки мальчик. Пусть привыкают кричать за императора или за царя.

* * *

Андрей Иванович Ушаков сильно нервничал. Он был почти уверен в том, что против него нет серьёзной организованной силы, которая могла бы хоть как-то противостоять восхождению на престол Елизаветы Петровны. Да, не дожал он ситуацию с Норовым. Нужно было всеми силами еще ненадолго задержать этого излишне ретивого офицера в Петропавловской крепости.

Но… Сейчас вновь отправить Норова в место, где ему, по мнению Ушакова, и положено быть, не получится. Андрей Иванович очень надеялся, что все же сможет еще увидеть выскочку-офицера на дыбе. И готов лично жечь каленым железом мясо Норова. Судя по всему, этот наглец что-то удумал.

Ушаков уже отправил верных ему двадцать человек, чтобы привезли Елизавету Петровну во дворец. После этого оставалось лишь на утро объявить о клятве новой императрице. Но это будет только если дочь Петра Великого окончательно подтвердит Ушакова в статусе канцлера Российской империи и примет ряд соглашений, наделяя Ушакова полнотой власти.

Елизавету, как самостоятельную фигуру глава Тайной канцелярии розыскных дел, не воспринимал. Считал, что царевной получится договориться куда как быстрее, чем некогда с Анной Иоанновной.

— Что это за отряды, включая кочевников? — спрашивал Ушаков, собирая срочное совещание в комнате рядом со спальней умершей императрицы.

— Норов, — зло, прогрызая эмаль собственных зубов, сказал Данилов.

— Я понимаю, но откуда? Почему не проведена работа? Как получилось, что часть Измайловского полка тут, да еще и новые рекруты, а остальные отправились к бунтовщику? — спрашивал Ушаков, но ни у кого на это четкого ответа, который удовлетворил бы главного мятежника, нет.

У Данилова был ответ. Он-то видел то нездоровое, по мнению капитана, отношение к Норову со стороны сослуживцев. И лишь только гвардейцы, набранные из других частей, не познавшие коварство и лукавство Норова, пошли за Даниловым и за теми деньгами, которые были розданы за поддержку Елизаветы Петровны. И вот Норов действует.

Как же Антон Иванович сейчас хотел, чтобы это было не так. Он ведь хотел доказать Норову, что и сам не лыком шит.