Гонки олегархов - Квинтус Номен

доказывалось хотя бы возможностью любой автомобиль просто купить, зайдя в специализированный магазин. Да и пробег автомобилей на это указывал: в Штатах средняя машина за год проходила в среднем около двадцати тысяч миль, а у нас — в районе семи тысяч километров. Так что примерно шесть сотен тысяч выпускаемых машин (из которых только «Саврасок», большей частью приобретаемых именно селянами) на четырех заводах делалось слегка так за двести тысяч, а завод в Ставрополе вот уже второй год приходилось останавливать в июле, отправляя весь персонал в отпуска, так как просто не нужно было столько автомобилей народу! И это при том, что больше сотни тысяч легковых авто уходило за рубеж…

И вот таких нытиков на тему «а на Западе всё лучше, чем у нас» было очень много. И если некоторых руководителей страны я просто игнорировала, без особого шума «зарубая» их предложение о строительстве новых автозаводов или запуска в производство автоматических спиночесалок, то нарастающая тенденция «ругать все отечественное» среди «советской интеллигенции» (то есть разных актеришек и писателишек) меня сильно напрягала. Правда, Лена меня просила о таких гражданах ей сообщать, и она уже, мол, «своими силами» объяснит им «политику партии» — но у МГБ все же была своя, и очень непростая работа, так что его еще и на эти дела отвлекать я считала неверным.

Но когда двадцатого сентября, на следующий день после запуска в космос «Союза» с двумя корейскими космонавтами (и двумя нашими, конечно), на совещании в ЦК Петр Миронович у меня спросил «а зачем», я на всю эту шушеру решила уже всерьез внимание обратить. Потому что его вопрос был вовсе не про корейских космонавтов…

Глава 17

Созданная после зачистки троцкистских последышей система управления работала исключительно четко: партия занималась кадровой политикой и курировала (не управляла, и именно курировала) внешнюю политику, еще занималась «культурой», а за экономику полностью отвечал Совмин. Еще Верховный Совет занимался законотворчеством — но по факту Верховный Совет был больше органом декоративным, принимавший (то есть просто утверждавшим) подготовленные в ЦК и Совмине законы, хотя там тоже было некоторое количество довольно грамотных специалистов, самостоятельно некоторые законы разрабатывающих — но и специалисты эти почти все проходили как представители именно Совмина, хотя юридически ему и не подчинялись. Напрямую не подчинялись, однако все народные депутаты где-то работали и, таким образом, косвенно являлись подчиненными разных министерств, которыми как раз Совмин и управлял. Так что «наверху» всегда было заранее известно, какие будут приниматься законы и зачем они вообще нужны. И перед утверждением их на очередном Съезде все эти законы проходили тщательную экспертизу в профильных службах ЦК и Совмина — и, откровенно говоря, изрядное их число через Совмин просто «не проходили».

Несколько особняком стоял Госплан: формально он вообще был организацией совершенно независимой, но по факту он был с одной стороны контролирующим органом для Совмина, а с другой главным образом как раз поручения Совмина и выполнял, разрабатывая планы развития экономики. И все это функционировало как часы — пока Госпланом управлял товарищ Струмилин, а в ЦК всем заправлял товарищ Пономаренко. Правда, у меня к Пантелеймону Кондратьевичу имелись определенные претензии, в основном по части «культуры», но в целом «власть была едина». Но когда Станислава Густавовича не стало, то и у товарища Пономаренко возникли дополнительные проблемы (что, в частности, и привело к его отставке с поста Генсека), а Петр Миронович пока еще не обрел и половины авторитета предшественника. И, что был гораздо хуже, многие из тех членов ЦК, которые при Пономаренко свое в корне неверное мнение придерживали, сейчас начали весьма активно выступать против многих его инициатив. Пока что с минимальным успехом, так как «по наследству» Машерова поддерживало все же большинство членов ЦК, но был риск, что это «наследство» уж очень быстро будет растрачено…

В том числе и потому, что Петр Миронович успел совершить несколько довольно серьезных ошибок по части экономической политики: например, по его инициативе Ставропольский автозавод был модернизирован, чтобы обеспечить ежегодный выпуск «Самар» свыше сотни тысяч — и именно поэтому завод летом пришлось останавливать и разгонять всех работавших там по отпускам. Строго формально это стране большого ущерба не нанесло… а вот маленький, в размере «избыточных затрат» на выплаты сотрудникам плюс сто двадцать миллионов, потраченных на модернизацию завода, в ЦК заметили — и это весьма серьезно уронило авторитет нового Генсека внутри руководства партии. Причем, что меня больше всего возмутило, выступать против Машерова стали и те, по чьей инициативе Ставропольский завод и модернизировали.

Последнее было понятно: всегда удобнее кричать, что это не ты обделался, а кто-то тебе в шаровары нагадил. Но я «на всякий случай» всех таких товарищей перечислила в списке, который Лене передала. А сам Петр Миронович сделал совершенно правильный вывод и теперь по любому спорному вопросу очень внимательно выслушивал всех, у кого имелось аргументированное мнение. И у меня он поинтересовался, зачем я так усердно помогаю африканским странам, поскольку потраченные там средства можно было с куда как большей пользой для СССР потратить на внутренние программы. То есть к нему уже довольно много разных товарищей обратились с просьбой выяснить, почему и зачем КПТ тратит «народные денежки» в Африке вместо улучшения благосостояния советских трудящихся.

— Для начала, Петр Миронович, я вас попрошу список всех к вам по этому вопросу обратившихся мне передать. Или, лучше, сразу в экономический отдел МГБ: там товарищи уже с этой политикой тихого саботажа наших инициатив столкнулись и такой список поможет им быстрее разобраться, кто именно за рубежом всю эту кампанию финансирует.

— А почему вы считаете…

— А теперь про так называемые «народные деньги», которые КПТ якобы бездарно тратит в Африке. Мы там ни копейки именно народных наших денег не тратим, все ведущиеся там программы оплачиваются как раз Гвинеей и Эфиопией. Причем Эфиопия уже до конца года полностью вернет нам довольно незначительные и весьма краткосрочные кредиты, которые им были предоставлены, а Гвинея, если чуть-чуть разобраться в финансовой составляющей проекта, нам уже сэкономила денег больше, чем мы туда вкладываем. Ведь уже оттуда пошли очень немаленькие поставки боксита, который нам сокращает расходы на производство алюминия уже почти наполовину, а то, что это не учитывается в качестве возвращения вложенных средств, связано лишь с тем, что бокситы они нам поставляют по мировым ценам. Но они — поставляют, а другие страны — нет, поэтому и такую экономию уже наших средств нужно учитывать.