Космонавт. Том 4 - Феликс Кресс

тон письма изменился. Он настоятельно рекомендовал мне не завалить ни одного зачёта, сделать всё возможное и невозможное, чтобы точно, без всяких отсрочек и дополнительных занятий, приехать в отпуск домой.

Формулировки были настолько размытыми, что я до сих пор ломал голову, чего же мне ждать, когда приеду домой. Первой, но самой маловероятной мыслью было: не ждёт ли меня брат или сестра дома? Ну а что? Мать была ещё не в том возрасте, чтобы подобное исключать совсем. Вторая версия, более вероятная — карьерное повышение отца. Или всё вместе? Любой из вариантов был возможен. Мне остаётся только продержаться недельку и я всё узнаю.

* * *

Поезд неспешно подошёл к перрону с привычным шипением тормозов и лязгом сцепок. Я, стоя у окна в проходе вагона, ждал окончательной остановки состава. На этот раз я предупредил родителей о своём приезде. И потому, протиснувшись между других пассажиров к выходу и спустившись на привокзальную площадь, я стал оглядываться в поисках знакомых лиц. И почти сразу же встретился взглядом с отцом.

— Здорово, отец, — поздоровался я с ним и пожал его руку.

Матери с ним не было, что немного удивило меня, но задавать вопросов я пока не стал. В автобусе спрошу. Мы бодро зашагали на выход.

Но у выхода отец меня снова удивил. Вместо того, что пойти к остановке, мы пошли к парковке для автомобилей. Я уже собирался спросить, зачем мы сюда пришли, как отец вдруг остановился возле новенького тёмно-синего москвича.

— Запрыгивай, — скомандовал он, открывая дверцу со стороны водителя.

— Это чья красавица? — полюбопытствовал я, закидывая свои вещи на заднее сидение.

— Служебная, — коротко пояснил отец, заводя двигатель. — Выдали на время. Но, знаешь, глядя на неё, я всерьёз задумался о приобретении чего-то подобного для семьи, если подвернётся.

Я присвистнул, усаживаясь рядом с отцом на пассажирское сиденье. Если появились мысли о машине, значит, дела на работе действительно пошли в гору. Ну или нет.

— А где мать? — спросил я, пока мы выруливали с парковки.

— Дома, — ответил отец, глядя на дорогу. — Чувствует себя неважно. Решила не выходить.

Эти слова вызвали у меня новый всплеск подозрений. Неужели мне и правда ждать брата или сестру? Не в силах терпеть неизвестность, я решил задать прямой вопрос.

— Слушай, отец, насчёт того письма… Ты там так загадочно писал про какой-то сюрприз.

Отец на секунду оторвал взгляд от дороги и с хитрым, каким-то мальчишеским прищуром посмотрел на меня. Ах ты ж! Да он же наслаждается моим нетерпением и совершенно не скрывает этого!

— Всему своё время, Сергей, — сказал он, возвращая своё внимание на дорогу. — Ты всё узнаешь. Но позже. Не торопи события.

Я вздохнул, откинувшись на спинку кресла. Что ж, придётся подождать. По крайней мере, стало ясно, что сюрприз всё-таки есть, и он явно положительный.

Подъезжая к нашему дому, я заметил знакомый ларёк и попросил отца остановиться.

— Минуточку, я быстро, — сказал я отцу.

Я выпрыгнул из машины и подбежал к ларьку с цветами. Купив небольшой, но яркий букет, я поёжился и так же быстро вернулся в салон автомобиля. Погода сегодня не радовала, шёл мелкий, противный не то снег, не то дождь. К тому же дул пронизывающий ветер.

— Для мамы, — пояснил я, усаживаясь поудобнее. Отец одобрительно кивнул, и мы поехали дальше.

Вскоре мы уже поднимались по лестнице нашей пятиэтажки. Дверь открылась, и я прошёл в прихожую. Пока стягивал сапоги и снимал верхнюю одежду, я втягивал носом аппетитные запахи, доносившиеся из кухни. Живот предательски заурчал, напоминая, что ел я ещё на подъезде к Москве. Да и то, всего лишь пару бутербродов.

Отец, снимая пальто, шутливо подтолкнул меня в сторону ванной.

— Марш руки мыть и приводить себя в порядок. А после шуруй на кухню, обедать будем.

Когда я зашёл на кухню, то первым делом окинул мать оценивающим взглядом. Она сидела за столом и перебирала гречку, отделяя зёрна от случайных камешков и соринок. Выглядела она, как обычно, может, чуть более уставшая, и нос слегка покраснел и припух, а в целом никаких видимых изменений я не обнаружил.

Никакого пополнения в семействе не предвидится. Просто мать, судя по всему, простудилась. С удивлением я осознал, что эта мысль меня расстроила. Я всегда мечтал о братьях и сёстрах. Причём именно во множественном числе. Мне хотелось иметь большую и дружную семью.

— Мам, привет! — подошёл я к ней, обнял её за плечи и чмокнул в щёку. — Это тебе, — я протянул ей букет.

— Серёженька! — на лице матери появилась нежная улыбка. Она обняла меня в ответ, на секунду прижалась щекой к моей груди, потом взяла цветы и принялась суетиться и благодарить. — Спасибо! Ой. Сейчас, я только гречку досмотрю и сразу на стол накрою. Хотя чего это я? Ты ж с дороги голодный поди…

Она попыталась вскочить, но в этот момент подошёл отец. Он спокойно положил руки ей на плечи, не давая подняться, и нежно чмокнул в макушку.

— Успокойся, Лена. Сиди. Я сам всё сделаю.

С этими словами он взял у неё из рук букет, вышел из кухни, чтобы поставить цветы в вазу, и через пару минут вернулся. Подойдя к плите, отец снял крышку с кастрюли и принялся деловито греметь половником, разливая по тарелкам душистый мясной суп с лапшой.

Я, в свою очередь, сел рядом с матерью и принялся помогать ей с гречкой. Это не заняло у нас много времени, и вскоре на столе уже красовались тарелки с супом, миска с квашеной капустой и с солёными помидорками, а в духовке разогревалось жаркое в горшочках.

За столом о делах мы не говорили. Мать, как и в прошлый мой приезд, с интересом расспрашивала о моей учёбе, о том, как прошли зачёты, как питаюсь, как здоровье. Я отвечал, опустив, разумеется, историю с Белоглазовым и прочие неприятные моменты. Отец в основном молчал, внимательно слушая, и лишь изредка вставлял короткие реплики или что-то уточнял.

Когда вопросы у матери иссякли, я принялся расспрашивать её. Обмен новостями становился нашей доброй традицией. Мать с энтузиазмом принялась рассказывать о событиях на работе, о том, что соседка тётя Шура наконец-то получила ордер на новую квартиру, о том, какие ткани они с мамой Кати урвали в универмаге на костюм, о новых постановках в театре. Словом, обо всей той кипучей, повседневной жизни Москвы, которой мне так не хватало в стенах училища.

После обеда, мы с отцом мягко, но настойчиво отправили мать отдыхать. У неё снова поднялась