Революция - Виктор Сергеевич Мишин

– Постараюсь помочь, но… Сам всё понимаешь, – развел руками комиссар.

Вечером дома меня на удивление ждал отличный ужин, и я даже устроил легкий допрос моей благоверной.

– Это кто же тебя так одарил и за что?

– Ты ревнуешь? – Ха, блин, и правда ревную, что ли? – Видел бы ты себя, такой смешной! – девушка так заливисто рассмеялась, что я почувствовал себя ещё глупее.

– Может, и ревную, что с того?

– Ничего, ревнуй, мне нравится, это доказывает, что я тебе не безразлична!

– Знаешь ли, дорогая, ревность и любовь далеко не синонимы. Ревнуют от чувства собственности, что возникает у некоторых людей, а вот любят…

– Так ты любишь или проявляешь чувство собственности? – тут же поймала меня Натали.

– Уела, – кивнул я. – Так всё же, где взяла такие лакомства? – На столе было жареное мясо и овощи. Стояла бутылка какого-то вина, всё выглядело очень красиво и дорого.

– Вы, господин-товарищ инструктор, ловко уходите от вопроса, а между тем я жду от вас ответа!

Не удалось соскочить.

– Я уже объяснял тебе, что я не люблю и не умею врать. Я говорил, что ты мне не безразлична и очень дорога, но я ещё не осознал своих чувств. Конечно, я могу просто сказать тебе, что люблю, но поверишь ли ты? Будет ли это искренне? Может, ты решишь, что говорю все это лишь для того, чтобы отделаться от тебя в этот конкретный момент?

– Спасибо за правду. Знаешь, думаю, ты прав. Не знаю, как я отреагирую на это признание, наверное, я тороплю события.

– Слушай, давай пока не будем поднимать этот вопрос, вот правда? Ну, как-то он не ко времени. Я уже тебе говорил, если хочешь, давай зарегистрируем брак, если для тебя это так важно, но всё же считаю это преждевременным поступком.

– Я согласна с тобой, мой пока несостоявшийся муж, – засмеялась Наталья.

– Эх ты, вредина! – и сжал её в своих объятиях, которые мгновенно перешли в поцелуи, а закончились безудержным сексом. Каждый день обалдеваю и не перестаю удивляться, всегда думал почему-то, что в империи, как и в СССР, секса не было. А вот поди ж ты, все было, причём не надо было даже особо раскачивать.

А с утра за мной пришли. Уже даже пистолет приготовил, когда услышал довольно грозный стук в дверь и чей-то возглас:

– Инструктор Воронцов! Инструктор Воронцов, откройте!

Я и забыл уже, что давал свой адрес Деникину, и как-то никого не ждал.

– Что нужно?

– Откройте, мы за вами!

Ну, если просят довольно вежливо, а обращение на вы это всё-таки показатель, почему бы и не открыть.

– Кто вы и в чём дело? – приоткрыв дверь, спросил я.

На пороге стояли два бойца, один другого краше. Нет, с формой у них всё было почти в порядке, грязновата немного, но это фигня, главное, как они оба выглядели. Стояли так, словно перед ними какой-то начальник, пройти в квартиру не пытались и демонстративно ждали приглашения. Оба краснорожие, какие-то помятые, но запаха алкоголя я не учуял.

– Мы из комиссариата по снабжению армии…

– Извините, товарищи, внутрь я вас не приглашаю, это жильё съёмное, и я тут не владелец, а следовательно, распоряжаться не могу.

– Ничего страшного, мы только сообщить, – пробасил один.

– Сообщайте, – кивнул я, – что случилось?

– Вам надлежит прибыть на склады комиссариата и получить положенное для школы курсантов. Вот бумага! – с этими словами мне протянули лист бумаги, на котором, русским по белому было написано следующее:

«Товарищ Воронцов, часть запрашиваемого Вами для обеспечения школы курсантов можете получить сегодня после девяти часов утра.

Комиссар Знаменский».

О как! Хрена себе большевики работают, и теперь, кажется, я начал понимать, каким образом они смогли привлечь и удержать солдат в Красной армии, после того как сами полгода назад хотели распустить её вообще. Видна явная забота об армии со стороны партии, а это очень хорошо.

– Спасибо, товарищи, ещё раз извините, что не пригласил в дом, – даже извинился я, так как люди действительно принесли хорошие вести.

– Ничего страшного. Требуется что-то передать? – ответил тот же, что и передал мне бумагу.

– Если это важно, то передайте, что буду ровно в девять.

– До свидания!

– И вам всего хорошего, товарищи бойцы!

Заперев дверь, ещё раз пробежал текст записки и вернулся в комнату к Наталье.

– Это со службы? – спросила она чуть настороженно.

– Да, передали записку, – усмехнулся я, вспоминая, как они барабанили в дверь и требовали открыть. – Какие ретивые служаки, даже уважать стал наш комиссариат.

– Уходишь прямо сейчас? – Наталья обратила внимание, что я начал одеваться.

– Времени без четверти восемь, идти мне десять минут, успею перекусить, а ты бы спала, легли-то поздно.

Мы и правда легли очень поздно. Просто не можем остановиться, когда занимаемся любовью, оба какие-то ненасытные. Откуда и сил-то столько, причём я именно о себе. Я не отношусь к категории людей, приписывающей себе выносливость порноактёра, обычный человек, но Наталье раз за разом удаётся меня заводить, причём так, что я едва не накидываюсь на неё. Сегодня она меня удивила, заявив, что ей хочется самой «поскакать на жеребце». Одобрил с радостью, да и польстило такое сравнение! Люблю пофилонить, ведь именно в этой позе можно трогать и разглядывать партнёршу как хочешь, за все места. И Наталья показала себя перспективной ученицей. Неуклюжие действия сменились на осознанные и уверенные уже через несколько минут, а я лишь наслаждался и добавлял ей удовольствия в виде ласк руками её красивого тела.

Эх, а нравится мне новое сотрудничество. Большевики, надо отдать им должное, взялись за дело со всей совестью. И это не только меня касается. Делаю такой вывод по себе, но значит, и во всём остальном они поступают так же. На складах, куда меня вызвали, ждал грузовик, груженный доверху. Осмотрел накладные и присвистнул, когда успели всё собрать? Инструмент, гвозди, пакля в мешках, какая-то краска и прочее, прочее, прочее… Чего только не было загружено, а ещё больше оказалось не погруженным, а приготовленным. Шофёру надо будет сделать несколько рейсов, чтобы перевезти всё то, что нам выдали. Замечательно!

– Эй, дружище, постой! – окликнул я старшего на складе после составления всех документов. Мы уже было с ним попрощались, но тут я кое-что увидел и воспылал.

– Да?

– А чей это железный конь? – указал я на стоявший возле стены мотоцикл. Смешной такой, мопед из будущего напоминает, но, блин, это мотоцикл! Красного цвета, настоящий коммунистический мотоцикл. Охренеть, да и только.

– Никто не берет, не умеют ездить, а что?

– Мне отдадите?

– Умеете?

– Я