Стивен Кинг - 11.22.63

Эл считал Желтую Карточку просто сумасшедшим алкоголиком, жертвой несчастливой комбинации обстоятельств: пьянства и близости к кроличьей норе. Я не ставил это под сомнение, пока карточка не превратилась в оранжевую. Теперь я не просто сомневался; я абсолютно не был согласен с теми объяснениями. Так кем же он был на самом деле?

«Мертвец, вот кто он теперь. И больше никто. Так и забудь. У тебя и без него довольно дел».

Когда мы миновали Лисбонский драйв-ин, я дернул за сигнальный шнур. Водитель затормозил возле следующего телефонного столба, раскрашенного белыми полосами.

— Хорошего вам дня, — простился я, когда он потянул за рычаг, открывая мне дверь.

— Ничего нет хорошего в этой работе, кроме холодного пива, после окончания смены, — ответил он, подкуривая сигарету.

Через несколько секунд я уже стоял на обочине из гравия, помахивая портфелем в левой руке, и смотрел на автобус, который отдалялся по шоссе в сторону Льюистона, оставляя за собой тучу выхлопного дыма. Реклама у него на задней части изображала домохозяйку с блестящей кастрюлей в одной руке и абразивной губкой S.O.S. «Меджик»[264] во второй. Огромные голубые глаза и зубастая улыбка ярко ракрашенных красным губ намекали, что этой женщине до катастрофического одурения осталось всего лишь пара минут.

На небе ни тучки. Сверчки стрекочут в высокой траве. Где-то ревет корова. Как только легкий ветерок развеял дизельный смрад, который оставил за собой автобус, воздух запах так сладко, так свежо, так ново. Я направился вперед, преодолевая около четверти мили до кемпинга «Лиственница». Коротенькая прогулка, но, прежде чем я добрался до своей цели, двое людей остановились, чтобы спросить, не надо ли меня подвезти. Я поблагодарил, говоря, что мне и так хорошо. И это было действительно так. К «Лиственнице» я подходил уже насвистывая.

Сентябрь 1958 года, Соединенные Штаты Америки.

Желтая Карточка или не Желтая Карточка, а приятно было сюда вернуться.

Остаток того дня я провел в своей комнате, в который раз просматривая заметки Эла по Освальду, особое внимание на этот раз уделяя двум страницам в конце под заголовком: ВЫВОДЫ ОТНОСИТЕЛЬНО ДЕЙСТВИЙ. Старание смотреть телевизор, который предательски принимал всего лишь один канал, было бы идиотским занятием, и с наступлением сумерек я прошелся к драйв-ину, где заплатил тридцать центов за пеший вход. Перед баром-закусочной стояли складные стулья. Я купил себе пакетик попкорна, плюс безалкогольный напиток с цинамоновым вкусом, который носил название «Пепсол»[265], и посмотрел «Длинное, горячее лето» — вместе с некоторыми другими пешими зрителями, по-большей части пожилыми людьми, которые хорошо знали один другого и потому по-дружески болтали. К тому времени, когда начался «Вертиго» [266], воздух значительно похолодел, а у меня не было пиджака. Я пошел назад в кемпинг, лег и крепко заснул.

На следующее утро я вновь сел в автобус в Лисбон-Фолс (никаких такси; я буду придерживаться умеренного бюджета, по крайней мере, некоторое время), где моей первой остановкой стал «Беззаботный белый слон». Еще было рано и прохладно, поэтому битник прятался внутри, сидел там на обветшалом диване и читал«Аргоси» [267].

— Приветствую, сосед, — кивнул он мне.

— И вам не хворать. Думаю, у вас есть чемоданы на продажу?

— О, есть несколько в запасе. Не больше двух-трех сотен. Пройдите вглубь до самого конца…

— И посмотреть там, по правую сторону, — закончил я его фразу.

— Правильно. Вы уже здесь когда-то бывали?

— Мы все когда-то здесь уже бывали, — произнес я. — Эта штука более загадочная, чем профессиональный футбол.

Он рассмеялся:

— Классно сказано, Джексон. Пойдите, выберите себе приз.

Я выбрал тот же чемодан, что и в прошлый раз. А потом перешел через дорогу и вновь купил «Санлайнер». На этот раз я торговался круче, и машина досталась мне за три сотни. Когда сделка была утрясена, Билл Тайтес послал меня к своей дочери.

— У вас говор не здешнего, — заметила она.

— Из Висконсина я вообще, но нахожусь в Мэне уже некоторое время. Бизнес.

— Думаю, вы не были вчера в Фолсе, не так ли? — Когда я подтвердил, что меня здесь не было, она сначала выдула пузырь из жвачки, тот зычно лопнул, и тогда девушка продолжила: — Вы пропустили такую оказию. Там, около сушилки на фабрике, нашли одного старого пьяницу. — Она понизила голос. — Самоубийство. Сам себе перерезал горло осколком стекла. Вы можете себе такое вообразить?

— Какой ужас, — произнес я, положив в портмоне чек на приобретенный мной автомобиль. Я подбросил на ладони ключи. — Местный парень?

— Да нет, ни одного документа при нем. Он, наверное, приехал из Округа в товарном вагоне, так мой отец говорит. На сбор яблок в Касл-Роке, наверное. Мистер Кейди — это продавец в зеленом фронте — рассказывал моему отцу, что тот дядя заходил вчера утром и хотел купить себе пинту, но был такой пьяный и вонючий, что мистер Кейди его вытурил. Вот тогда он и мог пойти назад, на фабричный двор, допить, что там у него оставалось, а когда и то кончилось, он разбил бутылку и разрезал себе горло осколком стекла. — Она повторила. — Вы можете себе такое вообразить?

Стрижку я проигнорировал, и банк также пропустил, но вновь накупил себе одежды у Мэйсона.

— Вам должен понравиться этот голубой тон, — порекомендовал продавец, положив рубашку наверх моей кучи. — Тот самый цвет, что и у рубашки, которая сейчас на вас.

Фактически, это была та же самая рубашка, что и на мне, но я этого не произнес. Это только взволновало бы нас обоих.

Во второй половине дня в тот четверг я ехал в северном направлении по автостраде «Миля за минуту». На этот раз мне не надо было покупать шляпу в Дерри, так как я не забыл приобрести хорошую летнюю соломенную шляпу вместе с другими вещами у Мэйсона. Я остановился в отеле «Дерри Таун Холл», пообедал в тамошней столовой, и тогда спустился в бар и заказал себе пива у Фреда Туми. В этом раунде я не делал авансы его болтовне.

На следующий день я снял свою же прошлую квартиру на Гаррис-авеню, и где там мешать мне спать — теперь звук садящихся самолетов прекрасно меня убаюкивал. На следующий день я посетил магазин спортивных товаров Мехена, где сказал продавцу, что заинтересован в приобретении пистолета, так как занимаюсь недвижимостью и все такое бла-бла-бла. Продавец продемонстрировал мне тот же самый револьвер «Кольт.38 Полис Спешел» и вновь заверил меня, что это хорошее оружие для самозащиты. Я купил револьвер и положил его в портфель. Подумал было, не прогуляться ли мне вдоль Канзас-стрит к небольшой площадке для пикников, где я смогу увидеть, как Ричи-из-канавы и Беви-из-плотины репетируют свинговые танцевальные движения, а потом понял, что буду скучать за ними. Ну почему я не додумался во время моего короткого возвращения в 2011 год просмотреть «Дейли Ньюс» за конец ноября; я бы узнал, победили ли они в конкурсе талантов.

Я ввел себе за привычку заходить к «Фонарщику» хлебнуть пивка ранним вечером, пока заведение еще не начинало заполняться. Иногда я заказывал себе выжимки лобстера. Фрэнка Даннинга я там не увидел ни разу, не желал его видеть. «Фонарщик» я регулярно посещал по другой причине. Если все пойдет хорошо, скоро я отправлюсь в Техас, а прежде чем туда ехать, я хотел улучшить свое финансовое положение. Я подружился с Джэфом, барменом, и как то вечером, это было под конец сентября, он затронул тему, которую я и сам хотел в скором времени поднять.

— Кто вам нравится в Мировой серии[268], Джордж?

— «Янки», конечно, — сказал я.

— И это говорите вы? Парень из Висконсина?

— Гордости за родной штат нет до этого дела. В этом году «Янки» — команда судьбы.

— Ни за что такому не произойти. У них питчеры слишком старые. Оборона дырявая. У Ментла колеса заржавели. Династия бомберов из Бронкса выдохлась[269]. Даже «Милуоки» их могут подмять[270].

Я рассмеялся:

— Вы делаете интересные замечания, Джэф, вижу, вы хорошо знаете игру, но сознайтесь — вы просто ненавидите «Янки», как и все в Новой Англии, и это разрушает ваше видение перспективы.

— Желаете вложить деньги туда, куда завел ваш язык?

— Без понтов. Пять долларов. Я взял за правило не выигрывать у людей, которые живут на зарплату, больше пятерки. Так спорим?

— Спорим.

И мы пожали один другому руки.

— Хорошо, — произнес я. — С этим решено, и поскольку мы, таким образом, затронули бейсбол и тотализатор — две главные игрушки американцев, — я хотел бы поинтересоваться, не могли бы вы мне подсказать, где в этом городе я мог бы сделать более серьезные ставки. Разрешив себе упасть в лирику, скажу, что желал бы солидно рискнуть. Подайте-ка мне еще пивка, и себе также нацедите.