Не тот год III - Михаил Владимирович Баковец

капитан, пропустите нас внутрь, — влез в нашу беседу пленный. — Мы тут лежим на отрытом месте. В любой момент нас заметят иваны. И так только благодаря заступничеству Девы Марии смогли пройти через их посты. Всё расскажем, когда окажемся в безопасном месте.

«И в тёплом», — добавил я про себя. В немецкой форме я уже постепенно окоченевал на крепком морозце лёжа на снегу, отыгрывая роль оккупанта, скрывающегося от зорких партизанских глаз. Усиливающий заговор более-менее помогал. Без него бы я уже в ледышку превратился.

— Ждите, — уже гораздо резче и нетерпимее отозвался немецкий офицер из здания. не понравилось ему, что младший по званию перебил.

— Да, господин капитан, — немедленно отозвался «штабс».

Прошло ещё не меньше пяти минут, когда дверь стала открываться. Сквозь узкую щель в полутьме здания я увидел нескольких немецких солдат, направлявших винтовки в нашу с пленным сторону. И вновь прошла долгая минута до того момента, пока засевшие внутри не удовлетворились увиденным.

— Заходите! — дверь открылась ровно наполовину, и из полумрака послышалась команда гауптмана.

Дважды просить нас было не нужно. Я чуть отодвинулся от «штабса», разрывая тесный контакт для усиления и продления подчиняющего заговора. И тот на карачках рванул вперёд. Я немедленно последовал за ним.

И почти сразу же дверь захлопнулась, вскользь задев меня по пятке правого сапога. С пола я и «штабс» встали одновременно… и оказались под прицелами винтовок и автоматов.

— Как вы смогли пройти незамеченными? Вы продались большевикам? — крикнул какой-то молодой лейтенант с вытянутым и худым, каким-то нездорового вида лицом.

— Мы проползли у них под носом, когда русский пулемётчик отвлёкся, чтобы поссать. Они там в шубах все. А в ней просто так это дело не сделать. Пока мы дождались этого момента, то чуть насмерть не замерзли, господин лейтенант, — ответил ему мой спутник. Причём в его тоне не было особого уважения. Да оно и понятно. Штабсфельдфебель совсем чуть-чуть не дотягивает до звания лейтенанта. При этом своё звание он заслужил долгой и упорной службой без косяков. Скорее всего, прошёл пару войн. Может быть вовсе успел застать Первую Мировую, если судить по возрасту. А тут перед ним мало того, что офицер не из его подразделения, так ещё и желторотик какой-то, щегол, пороха понюхавший возможно только сегодня.

— А ты кто такой? Я тебя раньше никогда не видел, — взял слово гауптман, переведя взгляд со штабсфельдфебеля на меня.

— Фельдфебель Рокх, господин капитан. Сто шестая охранная рота, — практически слово в слово повторил я свои недавние слова. — Следовали к вам на помощь сразу после получения сигнала тревоги, но угодили в засаду и были уничтожены. Наверное, весь наш отряд был перебит.

По толпе окруживших нас немцев прошла волна тревожных шепотков.

— Как это случилось? — требовательно произнес капитан.

— Русские установили на дороге множество мин и очень хорошо их замаскировали. Подрыв, смею предположить, осуществили по электрическому проводу, так как рвануло одновременно везде. Накрыло почти всю нашу колонну. Я следовал в головном дозоре на «ганомаге». Нас пропустили, вероятно, чтобы дать втянуться в ловушку всей колонне. Когда прозвучали взрывы, я приказал механику не останавливаться, а ехать сразу на позиции пулемётчика впереди. Мы успели его уничтожить и нескольких иванов, но машину потеряли. Также погибли несколько моих солдат. Вчетвером мы стали прорываться к станции. На окраине попали в новую засаду русских. Удалось перебить их всех, но погибли и мои солдаты. Чуть позже я нашёл господина штабсфельдфебеля, которого иваны зажали среди вагонов. Ударив с тыла по русским, я уничтожил двоих из них, а господин штабсфельдфебель ещё одного. После этого мы спрятались, так как ни у кого из нас не осталось патронов. А потом и бой закончился. Мы видели, что сюда отступили все, кто выжил и решили присоединиться к вам, так как вдвоём мы ничего не можем сделать. Пока ползли, прикончили ещё нескольких иванов, у которых разжились оружием и боеприпасами. А ещё вот этим, господин капитан, — я достал из сапога НР и уже тише добавил. — Это не простой нож. Таким вооружают регулярные части автоматчиков. У лесных бандитов его не может быть.

— Тебя послушать, так ты один перебил половину большевиков. Почему не стал сражаться дальше, а спрятался и трусливо уполз к нам? — вновь влез в разговор всё тот же лейтенант. На мои слова про нож и автоматчиков он не обратил никакого внимания.

Ох, и бесит он меня. Так бы и вскрыл ему горло от уха до уха, а потом смотрел бы, как из его глаз уходит жизнь.

— А почему вы не стали сражаться, а отступили сюда и спрятались за стенами, господин лейтенант? — рявкнул я, решив сыграть контуженного и переполненного адреналином старого опытного вояку. По возрасту я лет на семь-десять старше этого сопляка. — Почему вы бросили груз, который должны защищать согласно присяге и клятве фюреру? Я убил десять врагов. Один! Если бы каждый из здешних трусов уничтожил хотя бы трёх, то станция была бы свободна от противника.

— Да как ты смеешь?.. — опешил тот. Остальные молчали, внимательно слушая резко возникшую перепалку.

— Смею, господин лейтенант! — перебил я его. — Я воевал во Франции и Польше. Этой весной сражался в горах с бандитами в Югославии. Я три раза был ранен и награждён крестом за свою верную и честную службу на благо Германии!

Крича во всё горло и наезжая на офицера я особо ничем не рисковал. Максимум что со мной могут сделать — это разоружить и посадить в угол под охрану местного трусливого солдатика. Немедленно ставить к стенке не рискнут. Слишком уж атмосфера внутри здания гремучая. Кому-то мои слова покажутся злыми и несправедливыми, такие возжаждут моей крови. Но есть и те, кто хочет сражаться до последнего и ждёт от офицеров соответствующих приказов. И если увидят, как на героя в моём лице наводят ствол, то последствия для всех окружающих будут самыми непредсказуемыми.

Также особо не рисковал приписывая себе несуществующие награды и подвиги. Даже абверовец, если местный странный хрен реально он, вот так сходу не раскусит меня. Я на честном глазу назову ему все названия частей и командиров, где «тянул» солдатскую лямку. Пускай попробует проверить, сидя в этом блокгаузе, хех. Даже про Югославию знаю достаточно, чтобы не опростоволоситься в ходе беглого допроса. Интернета сейчас нет и появится он не скоро, чтобы быстро проверить мои слова. А знать настолько узконаправленные вещи не способен ни один человек. Главное, чтобы это точно был абверовец, а не сотрудник ГФП — военного гестапо или если правильно,