Бастард Александра - Дмитрий Анатолиевич Емельянов

эта не из приятных! У меня уже разбит нос и губы, а кровавая юшка размазывается по лицу. Чувствую, что мои детские силы на исходе, и делаю последнюю отчаянную попытку вырваться.

На удивление, в этот раз получается! Даже как-то слишком легко! Вскакиваю на ноги и вижу, что моих заслуг в освобождении нет. Просто чернявого стащил с меня тот другой, что пониже и пошире в плечах.

Слышу, как, удерживая своего товарища, он пытается его урезонить:

— Чего ты разошелся⁈ Ведь он малой еще совсем!

Длинный все-таки вырывается и вновь бросается на меня, но широкоплечий перекрывает ему дорогу.

— Не трожь его, Ксантей! — Коренастый здоровяк заслонил меня своей широкой спиной, чем вызвал приступ ярости у своего товарища.

— Ты что, Зенон, против меня пошел⁈ Из-за этого?!.

Я уже утер сочащуюся из носа кровь и облизал разбитые губы.

«Вот ведь урод! — крою длинного про себя. — Сзади напал, паскуда!»

Передо мной широкая спина, и кто-то держит меня за плечи, но я в таком азарте и ярости, что вырываюсь и кричу длинному:

— Сзади напал, пес! Слабак, тебе бы только с бабами воевать!

Я уже полностью пришел в себя и готов к бою. Я чувствую в себе силу и жажду схватки! Уверен, даже пятнадцатилетнему Ксантею победа надо мной так легко не дастся!

Чернявый рычит что-то в ответ, но тот, кого назвали Зеноном, его не отпускает, и тому не удается прорваться ко мне.

Наконец, оставив бесплодные попытки, он бросил испепеляющий взгляд на широкоплечего:

— Ты еще пожалеешь об этом, Зенон!

Тот ничего не ответил, и Ксантей, резко развернувшись, зашагал прочь. За ним, как Табаки за Шерханом, посеменил побитый мною крепыш Певкест, а вслед потянулись ещё пять-шесть пацанов, но большая часть осталась стоять на месте.

Воспринимаю это как свою победу и протягиваю открытую ладонь широкоплечему:

— Геракл! Рад знакомству!

Тот оторвал свой взгляд от уходящей спины друга и глянул на меня сверху вниз. Секундное раздумье — и на его лице появилось подобие улыбки.

— Зенон! Чего уж там! — Он протянул мне свою пятерню и жестко стиснул мою ладонь.

Спасибо, что оплатили подписку на книгу! Огромное спасибо за вашу поддержку и доверие. С огромным удовольствием приглашаю вас перевернуть страницу и продолжить наше путешествие.

Глава 19

Сатрапия Геллеспонтская Фригия, город Пергам, начало июля 321 года до н. э

Сегодня в поместье Барсины многолюдно; вернее, даже не в самом поместье, а у реки, на импровизированном стадионе. Эта спортивная площадка, некогда оборудованная для одного меня, за последние полгода выросла в размерах раз в десять. И это понятно: ведь теперь здесь занимается около сотни подростков самого разного возраста — от таких, как я, лет двенадцати, до шестнадцатилетних.

Главным тренером сей разномастной сборной, несмотря на все его протесты, назначен, конечно же, Эней. Понятно, что одному ему с такой бандой было бы не справиться, поэтому у него есть два помощника: по стрелковой подготовке и конной выездке — массагет Экзарм, а по общей физподготовке — македонец Патрокл.

Второй — из ветеранов Пергамского гарнизона. У него вместо левого глаза — зашитая рана, прикрытая чёрной повязкой, и он, так сказать, вышел на «пенсию» по ранению. Это увечье, как ни странно это прозвучит, сослужило ему добрую службу, ведь обычно отслуживших своё ветеранов в качестве пенсионной награды селят на новых, завоёванных землях. Где-нибудь у черта на рогах, в Бактрии, например, или, того хуже, в Индии. Естественно, ради ихнего же блага, чтобы они там пузо не грели в безделье, а защищали границы империи. Правда, спросить желание самих ветеранов никому в голову не приходит, а ведь от такой награды, как говорится, кони дохнут! Кругом зверьё, змеи и варвары, ненавидящие тебя лютой ненавистью. Ненавидят молча и скрытно, а при любой возможности норовят что-нибудь украсть, поджечь твой дом, а то и убить!

В общем, жизнь в подобных поселениях — не сахар, и мечта любого такого пенсионера — сбежать оттуда куда-нибудь на земли Эллады или поближе к ним. Патроклу повезло: из-за ранения и за особые заслуги его отправили дослуживать в Пергам, где он и осел после выхода на «пенсию».

«На пенсию» — это только так говорится; на самом деле никаких денег нынешнее государство ветеранам не платит. В лучшем случае даёт землю, а на рабов и скот боец должен накопить сам за долгие годы службы. Подразумевается, что эта земля прокормит ветерана на старости, но все понимают: это может быть лишь в том случае, если на этой земле царит мир и порядок. На далёких окраинах рассчитывать на такое не приходится, потому и селят там ветеранов, так сказать, в добровольно-принудительном порядке.

Поскольку Патрокл от земли за тридевять земель отказался, то ему вообще от государства ничего не перепало, но кое-какие деньги у него водились, и на безбедную жизнь в Пергаме ему хватило.

Развлечений у «пенсионера» в отставке немного, и от скуки Патрокл начал потихоньку спиваться, пока случайно не повстречался с Энеем. Мой друг и учитель когда-то служил под началом Патрокла и знал того как требовательного и жёсткого командира. Нам как раз нужен был ещё один помощник, и грек позвал своего бывшего боевого начальника. Патрокл ломаться не стал и согласился. Я тоже не возражал: дела с торговлей шли хорошо, и мы могли позволить себе дополнительные расходы.

Так что вот уже семь месяцев меня и моих пацанов гоняют и в хвост и в гриву трое матёрых вояк, а сегодня у нас, так сказать, сдача «норм ГТО». Смеюсь, конечно, но примерно что-то в этом роде. Состязания, а заодно и смотр того, что за этот срок ученики сумели достичь.

Идею с соревнованиями Энею подкинул я. Всё ж таки дети, а нагрузки нешуточные! Я видел, что ребята устают, и их нужно было чем-то взбодрить.

Большинство парней, что занимаются у меня, — из трудовых семей. Всем им приходится работать рядом со своими отцами, несмотря на возраст. Они собираются на нашем стадионе, кто когда может: либо утром, до трудового дня, либо вечером, после. Приходят как с ближайших ферм, так и из города, несмотря на усталость и недовольство родителей.

Не всё вышло, как я обещал. Никакого настоящего оружия никто им сразу не дал, лошадей тоже не хватало на всех, а вот чего было в достатке — это физухи. Бег, борьба, спарринги с деревянными мечами и копьями,