HEAVEN: сборщики пепла - Андрей Львович Астахов

его винтовка. Теперь, когда Лиза умерла, он ничем не обязан ни «Лабиринту», ни сборщикам пепла, никому.

Сейчас он придет домой, помянет Лизу и ляжет спать, и будет спать долго, может быть, целые сутки. А потом будет думать, как жить дальше. И кто его знает, может, додумается до чего-нибудь стоящего. Пока же ему хочется согреться, выпить, поесть и выспаться. И побыть одному, чтобы никто не увидел, как он плачет.

Глава 13 Надежда

12. НАДЕЖДА

В дверь колотили громко, уверенно и настойчиво – стучавший, видно, наверняка знал, что хозяин у себя дома. Зих выругался матерно, накрыл голову подушкой, потому как каждый удар в дверь болью отзывался в мозгу, и без того истерзанном похмельем. Нет его дома, нет, и пускай все идут… Нет его, и все тут.

Несколько секунд было тихо, и Зих было подумал, что неведомый утренний гость убрался к черту, но потом вновь раздался стук. Они знают, что он дома, и что он рано или поздно откроет. Ну хорошо, сейчас он им скажет…

В несколько шагов Зих заковылял до двери, лязгнул засовом. За порогом стояла капитан Гернер. На этот раз не в форме сборщиков пепла, в обычном и не очень чистом общевойсковом защитном обмундировании, но со своим любимым пистолетом «Гриссом-Уайлдкэт» в набедренной кобуре.

- О-о-о! – протянула она. – Теперь понятно, почему…

- Чего тебе надо? – прохрипел Зих, жмурясь от невыносимо яркого света.

- Поговорить. М-да, запашок от тебя…

- Проваливай. Не о чем нам говорить. Тошнит смотреть на вас, вояки затраханные. Чего ухмыляешься?

- Ты не очень вежлив, Зих. Пускай я стерва и клон, рожденный из пробирки, но я не заслужила такого обращения. Но это неважно. Может, все-таки выслушаешь меня? А потом решай, что делать – продолжать запой, или вспомнить, что ты мужчина.

- Тебе чего надо? – Зих встал в дверях, закрывая вход. – Не хочу я никого видеть, а тебя в первую очередь.

- Понимаю. Я никогда бы не пришла сюда, если бы не обстоятельства. Так можно войти, или будем стоять на холоде?

Зих промолчал, просто отошел в сторону, освобождая вход. Капитан Гернер вошла, бросила на стол меховые перчатки. Несколько секунд они смотрели друг на друга.

- Ну, чего молчишь? – Зих сунул закоченевшие ноги в войлочные чуни, сел на кровати. – Чего вы там опять удумали? Если опять насчет меня что-то, лучше сразу иди отсюда. Никаких дел я с вами больше не веду.

- Вот, все думаю, как начать.

- Начни как-нибудь, и давай побыстрее. Башка болит, опохмелиться надо.

- Хорошо. Позавчера наши разведчики инспектировали район между Дальними озерами и вашим городком и встретили на дороге группу Наследников из пятнадцати человек – понимаешь, куда они шли. Наши предложили их проводить сюда, в город, но сектанты отказались, а вот помочь попросили – у них вода и провизия подошли к концу. Ребята довели паломников до Выселок – знаешь, там старая котельная есть. Оставили им свои пайки и поехали на базу за водой. Вернулись в Выселки к утру.

- Ну и что?

- А то, что ночью там побывали две мартихоры. Понимаешь, что случилось с паломниками?

- Догадываюсь. Но я сейчас не в настроении охотиться. Так что обойдетесь без меня.

- Не беспокойся, мартихор наши ребята пристрелили. Так что от тебя не твое охотничье искусство требуется.

- Тогда какого хрена нужно? Не пойму я что-то.

- Оденься, и давай выйдем на пару минут.

Недалеко от дома Зиха стоял древний тентованный УАЗ469, раскрашенный в цвета зимнего камуфляжа. А возле машины стояли военный и ребенок. Девочка лет пятнадцати.

- Она догадалась забраться внутрь котла, когда появились эти твари, - сказала Елена Зиху. – Мартихоры всю обшивку исполосовали когтями, но добраться до нее не смогли. Потому и выжила. Одна из всей группы.

Девушка подняла голову, посмотрела на Зиха. Лицо у нее было бледное, осунувшееся, глаза серые, как небо зимой – и полные тяжелой взрослой усталости, будто прожила эта девчушка на свете полсотни лет как минимум. Одета была девочка хорошо, как и все сектанты, даже слишком хорошо, хоть и была ее одежда в пятнах ржавчины и сажи: утепленный ярко-красный лыжный костюм, поверх него камуфлированный армейский бушлат, меховые сапожки-унты, теплый платок. Но Зиху почему-то в первую секунду бросились в глаза варежки на руках девушки – хорошие шерстяные варежки домашней вязки, синие с белым. Конечно, какой-то очень близкий, родной этой девочке человек их вязал – мать ли, бабушка, сестра, да какая разница кто? И внезапно Зих подумал, что тот, кто связал эти варежки, возможно, погиб этой ночью, разодранный мартихорами в Выселках, а варежки – вот, остались…

- Ты что? – Елена заглянула в лицо охотнику.

- А? – Зих очнулся, мотнул головой. – Чего?

- Хочу попросить тебя – пусть девочка пока у тебя поживет. На базу мы ее не можем взять, не положено.

- Чего? – Зих не поверил своим ушам. – Взять ее к себе? А не пойти ли вам к ебеням с вашими мартихорами, детьми и всем прочим?

- Тихо, она может услышать… Я тебя очень прошу, Зих.

- Вы даже горя моего не хотите уважить! Всего четыре недели прошло, как Лиза… как один я остался, а ты мне такое…

- Горе? Да, горе. Тяжелое горе, Зих. Но от того, что ты будешь пьянствовать в одиночестве, оно не станет легче. Я сказала этой девочке, что ты лучший в мире охотник на мутантов. Кажется, она мне поверила.

- И что мне с ней делать? Подкладывать себе под бочок? Или сбагрить какому-нибудь торговцу заезжему – цинк патронов за нее дадут, это точно!

- Зих, не старайся казаться хуже, чем ты есть, - спокойно сказала Елена.