Ее превосходительство адмирал Браге - Макс Мах

– Ты что, Лена? Что стряслось? – насторожилась Ара.

Иди знай, что там у Ленки могло произойти. Могла триппер подхватить, а могла и залететь. Дело житейское. Или в штабе с кем поцапалась. Спокойная-то она спокойная, но скандал может устроить любой.

– Я… я нахлебница! – выпалила сквозь слезы девушка. – Внеочередное звание, два ордена… А что я сделала-то? Мораль тебе в лесу читала… Трупов испугалась…

– Дура! – остановила Ара этот «поток самобичеваний». Она уже поняла, откуда ветер дует. Они же обе после награждения ходили именинницами, но у Лены, по-видимому, были серьезные сомнения относительно заслуженности упавших на нее прямо с неба наград.

– Значит, так! Никакая ты не нахлебница! Ты в атаку на крейсер шла со мной и от страха в истерике не билась, а готовила торпеду. Я рулила, но целилась-то ты! И штурмовик ты подбила.

– Но добила-то его ты!

– Ну, на то мы и экипаж, чтобы работать вместе. Вот мы его и сработали. А с ниппонцами… Ты это близко к сердцу не бери. Ты, Лена, девушка городская. На охоту, как я, с шести лет не ходила, мертвых оленей и медведей не видела, туши кабанов не разделывала. И стрелять тебя так, как учили меня, никто не учил. Мы же авиаторы, а не кирза. В обычной жизни чужих трупов не видим. Так что прекрати истерику! Все твои награды получены за дело. Поэтому начальство и согласилось разрешить тебе летать. Но тут уж от тебя зависит. Хочешь, будем летать вместе. Не хочешь, имеешь право. Ты только на третий курс перешла, молодая еще…

– То есть ты на меня не сердишься? – удивилась сквозь слезы девушка-гардемарин.

– Ничуть.

– Тогда я за! Спасибо тебе, Ара! Ты лучшая!

Так они снова стали летать вместе. И вот что удивительно, тот выбор, который Ара сделала практически мгновенно перед атакой на ниппонский крейсер, оказался безошибочным. Слетались практически сразу и класс набирали куда быстрее, чем другие пары. Командир – ее собственный муж, между прочим, исполнявший обязанности начальника группы торпедоносцев, – только руками разводил:

– Просто чудеса какие-то! Такой слетанности за неделю тренировок и от опытных-то экипажей не дождешься!

А через две недели они составляли уже крепко слетанный экипаж, и результаты по бомбометанию и стрельбе по конусу были у них значительно выше среднего. Немного смущало отсутствие опыта в торпедировании. За плечами у девушек были лишь тренажеры Академии, да единственный – пусть и сверхрезультативный – вылет. И как оно получится, когда придется снова бросать «сулицу» в цель, не знал никто. Оставалось надеяться на лучшее и оттачивать умение заходить на цель и держать ее в прицеле до самого конца.

* * *

Первый боевой вылет капитан Шкловский разрешил их экипажу только двадцать пятого августа. Тогда торпедоносцы подняли в воздух без бомб и торпед, вообще без груза. Нужно было отразить массированный налет ниппонской авиации на Владивосток, а истребителей перехватчиков, да и просто истребителей-штурмовиков не хватало. И кто-то наверху, наверняка наделав в штаны при известии о четырех ниппонских кораблях-матках, приблизившихся к побережью, приказал бросить в бой «последний резерв» – шесть боеспособных стругов с хотя бы вчерне облетанными экипажами. Получив приказ, Олег жутко разозлился – такого отборного мата Ара от него еще не слышала, – но приказ есть приказ, и они все-таки военные люди, офицеры, а не просто так погулять вышли. Пришлось выполнять, но, к счастью, тот вылет прошел без эксцессов и прочих инцидентов. Налет на столицу удалось отбить без помощи торпедоносцев, которые прибыли в район боевых действий, что называется, к шапочному разбору. Но опыт вылета группой, да еще и над незнакомой территорией, оказался интересным. Так далеко Ара еще не залетала, и хотя струги шли плотным строем, а курс задавали опытные экипажи, Лене впервые пришлось поработать не только «канониром» и стрелком, но и настоящим штурманом, что, кстати, неплохо и для будущего пилота.

Вот с этого и началась настоящая служба. За следующие девять дней торпедоносцы вылетали на боевые задания еще пять раз. Дважды пытались перехватить – впрочем, оба раза безрезультатно – ниппонские одиночные корабли и один раз попрактиковались в пусках «сулиц», зажав силами трех торпедоносцев сухогруз, идущий из Кореи на острова. Ниппонец был слабо вооружён и серьезного сопротивления не оказал. Экипаж покинул его по первому требованию, перейдя на легкие катера с обычными паровой машиной и крыльями, а струги расстреляли сухогруз с дистанции в семь километров, отрепетировав для начала несколько вариантов атаки группой и маневров уклонения. Ну и сами стрельбы оказались весьма поучительными. Аре с Леной удалось всадить «сулицу» в сухогруз, заходя ему в корму против солнца. Дистанция – 7350 метров, эшелон – 1300, цель – расширение кормы, сопутствующие факторы – боковой ветер, умеренный – 15 узлов и солнце, встающее прямо перед ниппонским сухогрузом. Шкловский, следивший за их атакой в режиме реального времени – он летел выше и чуть в стороне, – сдержанно похвалил, добавив несколько практических советов на будущее.

А через два дня их подняли по тревоге и срочно перебросили на железнодорожную станцию Хасан, вернее, на временное аэрополе, где были построены две довольно длинные взлетно-посадочные полосы, смонтированные из тонких профилированных металлических плит, уложенных прямо на выровненную землю. «Перебросили» – это, разумеется, эвфемизм. Струги туда сами перелетели, своим ходом, все шесть. Там пилотов накормили, дали отдохнуть, пока техники обихаживали их торпедоносцы, коротко проинструктировали, и «вперед, вперед!».

На этот раз они летели бомбить корейский порт Наджин. В налете участвовало тридцать штурмовых кочей – десять из них прикрывали атаку, остальные использовались как ударные самолеты, – и десять торпедоносцев: все, что смогло наскрести командование. Суть проблемы была Аре хорошо известна. Им об этом в Академии рассказывали на занятиях по тактике и оперативному искусству. Дело в том, что изначально создатели воздушных флотов исходили из опыта военно-морского флота. Они строили корабли разного класса и решали с их помощью практически все встающие перед командованием тактические и стратегические задачи. Время шло, цели и задачи флотов менялись в соответствии с обстоятельствами, но конструкторы и флотоводцы по-прежнему оставались в плену Концепции. Воздушные корабли мыслились как основа флота. Предполагалось также, что они способны решить практически любую поставленную перед ними задачу, но это было, разумеется, ошибочное мнение.

Артиллерийский огонь – отличный способ борьбы с чужими кораблями, но становится гораздо менее эффективным при обстреле наземных укреплений и скоплений армейских частей. Для этого гораздо лучше подходит бомбардировка. И в самом деле, даже легкий крейсер способен принять на борт от двадцати до тридцати тонн бомб. Правда, бомбить в большинстве случаев