Ревизор: возвращение в СССР 32 - Серж Винтеркей

к Регине, что в деканат по этому поводу предложила обратиться…

— Ну, я лично жалеть не буду, если так все сложится… На редкость настырная девица, вообще удержу не знает. Как река по весне, из берегов выходит и все вокруг затапливает. Она бы свою эту дурную энергию лучше бы на учебу пустила, а не на интриги и интрижки с женатыми мужиками… Вот на ту же Луппиан бы глянула, в качестве примера для подражания. У нее все всегда хорошо будет…

— Ага, есть такое.

Вернувшись к себе, долго искал список литературы. Но поиски мои не увенчались успехом. Даже не вспомнил, когда я видел этот список последний раз? Блин, любой серьезный ремонт просто катастрофа для бумаг…

Во вторник с самого утра отправился в Пролетарский райком посоветоваться с Сатчаном, что же теперь делать? Можно ли связаться с заказчиком и обновить этот список?

— Слушай. Можно, конечно, и список новый запросить, и запросим, — ответил мне он. — Но я бы хотел сейчас что-то для детей запустить.

— Это я и сам как-то хотел, — хмыкнул я. — Но можно печатать дополнительный тираж только тех книг, которые уже были изданы. Нужен образец.

— А то я не знаю, — задумался он. — Вот, есть «Золотая библиотека» для школьников. Там двенадцать книг… Как насчет нее?

— Это нам на целый год работы, — задумчиво посмотрел я на него.

— Ну так, самое то. А есть ещё библиотека приключений. Там восемь книг…

Тут у него зазвонил телефон и кто-то, видимо, спросил его, чем он занят?

— Ивлев приехал, вот, обсуждаем рабочие моменты, — ответил он и, положив трубку, поднялся. — Пошли. Бортко что-то зовёт.

— Очень хорошо, — увидев нас у себя в кабинете, проговорил тот. — Захаров о встрече попросил. У нас на трикотажке новой ЧП… Нет, не ЧП, но возможны проблемы… Головина, любовника твоей Быстровой, вчера из партии исключили. А это автоматически повлечёт за собой увольнение с должности главного инженера.

— Интересно девки пляшут, — заметил я. — Это из-за Быстровой?

— А что Быстрова? — заинтересованно спросил Бортко.

— Да её тоже вчера турнули из комсомола, — пояснил я. — Причём это ещё не всё, стоит вопрос об отчислении её из университета.

— Давай-ка, раз ты так глубоко в этом вопросе разбираешься, ты с нами к Захарову съезди, — решил Бортко.

И мы отправились опять по привычному маршруту к Лубянскому скверу. Захаров уже ждал нас на лавке недалеко от памятника героям Плевны.

— Надеюсь, вы уже подумали над нашей проблемой? — спросил он нас, едва мы подошли. — У меня времени не очень много…

— Виктор Павлович, а что тут думать? — спросил Бортко. — Оставить его на той же фабрике с понижением…

— Это большой риск, — возразил я. — Головин связан с Быстровой, она упёртая и самоуверенная, а он, похоже, в их тандеме ведомый, раз так глупо подставился. Это очень опасно. На наших объектах его точно не стоит оставлять.

— Согласен, — нахмурившись, ответил Захаров. — Неоправданный риск утечки информации… Пристроить его, что ли, куда-нибудь в исполком с глаз долой? И при деле будет, и обижаться на нас и пакостить повода не будет. А, нет! Не получится. Его же из партии исключили. Чёрт! И что с ним делать? Вернуть ему партбилет?

— Не стоит, Виктор Павлович, — возразил ему Бортко. — Тогда он сообразит, что мы его слишком опасаемся, чтобы серьёзно на хвост наступить. Непонятно, что он тогда о себе возомнит… Володин же не случайно его из партии турнул. Я так понимаю, что он его ослушался, не прекратив свои шашни с этой Региной.

— Не девка, а какая-то катастрофа, уже даже хочется лично на нее взглянуть, — проворчал Захаров, изрядно напугав меня. Еще не хватало, чтобы Регинка к нему в любовницы пристроилась… Эта может. Она же через него мне выжженную землю устроит. Власти у Захарова немерено, а она его в постели будет уговаривать меня прессовать…

— А давайте, его в какой-нибудь таксопарк пристроим по технической части что-нибудь возглавить, — предложил я поспешно, возвращая разговор к трудоустройству Головина. — Только, конечно, не в наш таксопарк! В любой другой. Там же сумасшедшие деньги крутятся! У него будет куча левых доходов, но к нам он, при этом, никакого отношения иметь не будет. А если возьмут его однажды на этом леваке, то авось, ума хватит про фабрику промолчать, чтобы срок себе не увеличивать…

— Ну а что? Вариант, — кивнул Бортко. — Обижаться если будет после такого, то на Володина, а не на нас… Мы ему вон как помогли!

— Согласен, — добавил Сатчан. — Не будет повода на нас камень держать за пазухой…

— Ну и через пару лет на фабрике уже всё по-другому будет, даже если вдруг и запоет, — согласился Захаров. — Если его там не будет, ты совершенно спокойно сможешь там навести порядок и с работой, и с документооборотом, — посмотрел он на меня.

— Не вопрос, сделаю, — согласился я.

Захаров дал поручение Бортко найти вакансию в одном из таксопарков Москвы, а потом переговорить с опальным главным инженером, и мы закрыли эту тему.

Вернулись с Бортко и Сатчаном в райком как раз к обеду, и я вспомнил, что не позвонил Литвинову в Институт археологии. Тут же его и набрал. Он сказал, что реконструкции готовы, он их к себе в кабинет привёз.

— Так что, можете приезжать в любое время за ними, — радостно предложил он.

— Как они, хоть, получились? — поинтересовался я, обрадовавшись, что после моего упоминания так быстро все решилось. — Лица хорошо видны?

— Конечно, хорошо! — рассмеялся он и я решил сразу к нему поехать, объяснив Бортко и Сатчану, что собираюсь начать переговоры с художниками.

— Торгуйся только там, — шутя сказал мне Михаил Жанович. — А то закажешь сейчас шедевр за сто тысяч.

— Посмотрим, — улыбнулся я и попрощался с ними.

У Литвинова меня ждал ещё и Иван Алдонин. Ему тоже очень было интересно, что у антропологов получилось.

Мы втроём молча разглядывали коричневые головы. Каждый думал о своём. Обычные лица, такие и сейчас можно встретить. Ну, логично, не гоминиды же какие-нибудь.

— А они красивые, — вдруг сказал Иван. — Были…

— Вань, планируем для