И опять Пожарский 3 - Андрей Готлибович Шопперт

Фёдор Дмитриевич Пожарский, наконец, получил медаль «Вершиловский стрелок». Первого апреля проводились очередные стрельбы и ещё шестеро человек вместе с ним выбили сто мишеней из ста. Не зря он полгода тренировался в стрельбе по часу в день. Оказывается, если к чему-то сильно стремиться и работать над этим, а не мечтать лёжа на диване, то добиться можно всего. Теперь он один из двадцати четырёх человек, награждённых такими медалями. А ведь через месяц он поведёт караван из нескольких десятков кораблей в Миасс, и по окончанию похода получит ещё и медаль «За освоение Урала». Пётр пообещал, что в последний раз все стрельцы получат эти медали. Потом уже туда стрельцов посылать не будут. Обычная торговая экспедиция, зачем в ней нужны стрельцы? Места разведанные и обжитые. Но в этот раз с Фёдором будет два десятка стрельцов из сотни Козьмы Шустова. Тоже подобрали тех, кто на Урале ещё не был. И у них добавится по медали.

Конечно это не боевые медали. Хотелось бы Фёдору получить «за боевую доблесть», как у брата. Но как любит повторять Пётр: войн на твой век хватит, успеешь и доблесть проявить.

Сейчас всё свободное время Фёдор вместе с купцом Трофимом Пафнутьевичем Коробовым посвящал готовящейся экспедиции. Плыли они с Коробовым в разные места и на разных кораблях, но припасы в дорогу собирали вместе, да за всем этим ещё и Пётр успевал присматривать. Он-то уже три раза на Урал сплавал, и знает, чего и сколько с собой нужно брать.

Оба каравана судов получались просто огромные. Пётр с Коробовым плыли по Волге до впадения в Волгу Камы вместе со всеми, а потом караваны разделялись, Фёдор поведёт свой до Белорецка, а брат с купцом, минуя Самару, Саратов и Царицын, высадятся на берегу Волги в голой степи и начнут строить там крепость. Вслед за ними плотогоны туда будут всё лето сплавлять лес. Пётр собирается назвать новый город Мариинск в честь жены.

С ним будет почти полная сотня стрельцов Малинина, кроме десятка, что отправился в Смоленск. Они там и зимовать останутся, а весной их сменит сотня Кострова, ну а осенью уже на постоянное место жительства туда по планам Петра прибудет сотня стрельцов с жёнами и детьми. Мастеровых с братом плывёт не много, всего двадцать семей: пять кузнецов, десять плотников, двое печников и три семьи мастеров, что умеют делать черепицу и кирпич. Пётр говорит, что лесу там нет, и придётся завозить уголь. Вот осенью туда и поплывёт несколько судов гружённых углём, а то народ зимою там околеет.

Ещё со старшим братом в караване будет пять семей крестьян. Больше пока Пётр брать не решается, говорит, что надо сначала разведать всё, а уж потом туда людей тащить. Тем более что сам Мариинск это просто порт на Волге, куда будут возить соль с озера Баскунчак, что находится в пятидесяти километрах к востоку. Но в этом году никаких поселений на берегу этого озера брат закладывать не собирается, тоже говорит, что сначала нужна разведка. Для начала следует узнать, кто там обитает и насколько они агрессивны. Одно дело если там мирные люди просто добывают соль, тогда можно и городок закладывать, а если там рыщут племена ногаев или торгутов, то нужно сначала весь вершиловский полк туда везти, показать местным, что их время кончилось, и Русь сюда пришла навсегда.

С Фёдором в Миасс едут в основном мастера. Вернее не в сам Миасс, а во все три новых городка: и в Белорецк, и в Михайловск, но большая часть, конечно в Миасс. Ведь и Белорецк, и Михайловск это, по сути, тоже просто порты, а в Миассе строятся заводы и уже добывают железо и медь. Всего с Фёдором плывёт почти сто семей. Это в основном переселенцы с тех городов, что наши отбили у ляхов. Люди сейчас временно ютятся в бараках, но Волга вскоре вскроется и уже через пару месяцев бедняги получат собственные просторные новые дома. Брат говорит, что они с мэром Миасса Шульгой договаривались на пятьдесят домов в самом Миассе и двадцать в Белорецком. А в Михайловске выгружается до осени ещё и целая бригада строителей, и плотники, и печники и кровельщики. Будут дома в самом городке и селе, что рядом образовалось, строить как в Вершилово. Когда Фёдор осенью назад поплывёт, он их заберёт. В сам Михайловск плывёт с княжичем на постоянно жительство только десять семей, кожевенники, шорники, ткачи и столяр один, что будет мебель делать. Эх, быстрее бы уже Волга вскрылась. Охота посмотреть Фёдору, что это за Урал такой.

Событие семьдесят первое

Никола Амати сидел в актовом зале Академии Искусств впервые. Зал занимал половину первого этажа здания и вполне мог бы вместить человек двести, но сейчас их находилось в нём не больше двух десятков. Был его дядя Антон с сыном Пьетро, был отец Джироламо и он Никола. Весь клан Амати. Дедушку – Андреа Амати, от которого они и унаследовали профессию мастеров по изготовлению скрипичных инструментов, Никола не застал, тот умер задолго до его рождения. Даже отец и тот помнит его плохо, так давно это было. Наверное, они могли бы и не уезжать из Кремоны в эту далёкую и холодную страну, но слишком заманчивы были условия. К тому же проклятые испанцы опять повысили налоги. Неужели итальянский народ никогда не сбросит их ярмо.

Кроме семейства Амати в зале сидели и итальянские композиторы и музыканты, которых так же уговорили переехать в Вершилово. С композиторами они перезнакомились ещё по дороге, как и с музыкантами. Да многие знали друг друга ещё по Италии. Не так много в мире настоящих мастеров по изготовлению скрипок и не так много людей, которым они нужны и которые способны их оценить. Среди композиторов выделялся Клаудио Монтеверди. Ему было уже за пятьдесят, и он прославился на всю Европу сочинением опер «Орфей» и «Возвращение Одиссея». Следующим по возрасту и известности был Агостино Маццари, он недавно переехал в Рим, но видно Якоб Буксбаум уговорил и его поменять тёплое итальянское небо, на вечно хмурое небо Московии. Почти ровесником Николы был ещё один известный композитор Алесандро Гранди. Самым молодым и никому толком неизвестным был Беннедито Феррари, ему едва исполнилось двадцать, но на одном из привалов он попросил у Николы его последнюю из изготовленных скрипок и сначала пробовал её, а потом виртуозно сыграл мелодию собственного сочинения. Все заслушались.

Кроме композиторов из Италии приехали и музыканты. Их до совместного